Ту-114

Ту-114
Ту-114 в Центральном музее ВВС в Монино.
Тип	Пассажирский самолёт
Разработчик	ОКБ-156
Производитель	Завод №18 (Самара)
Первый полёт	15 ноября 1957 года
Начало эксплуатации	24 апреля 1961 года
Конец эксплуатации	Аэрофлот — 1976 год МО СССР — 1983 год
Статус	не эксплуатируется
Основные эксплуатанты	Аэрофлот
Годы производства	1959 — 1964
Единиц произведено	31
Базовая модель	Ту-95
Варианты	Ту-126
Изображения на Викискладе

Ту-114Ту-114

Ту-114 «Россия» (по кодификации НАТО: Cleat — «Зажим») — турбовинтовой дальнемагистральный пассажирский самолёт, спроектированный в СССР в 1955 году на основе бомбардировщика Ту-95.

Первый советский серийный, скоростной, межконтинентальный (дальнемагистральный), пассажирский лайнер большой вместимости, создан в 1957 г. на базе серийного бомбардировщика Ту-95 и опытного высотного бомбардировщика Ту-96, с целью сокращения сроков и затрат на проектирование, производство и эксплуатацию, с учётом весьма низкой, в то время, экономичности советских реактивных двигателей. Являлся Флагманом Аэрофлота до выхода на линии лайнера Ил-62. До конца 1960-х гг. являлся самым большим пассажирским самолётом в мире (до создания лайнера Боинг-747).

Производился в 1961—1965 годах на серийном заводе № 18 в Куйбышеве. Всего был построен 31 экземпляр серийных самолётов.

Самолёты Ту-114 эксплуатировались на линиях ГВФ до 1976 г. — вплоть до вступления в силу Постановления о списании самолётов Ту-114. В своём классе Ту-114 очень долгое время был одним из самых экономичных самолётов гражданской авиации. В течение 15-летней эксплуатации Аэрофлотом Ту-114 перевезли более 6 млн пассажиров.[КР 1994-08(2)][АК 1995-10(24)][АК 1995-06(45)ТИ];

По сравнению с новым Флагманом Аэрофлота — лайнером Ил-62, на межконтинентальных маршрутах, в силу особенностей своей аэродинамической компоновки и силовой установки — Ту-114 («Змей Горыныч»), в условиях неблагоприятного воздействия встречных и боковых ветров — более «плотно» сидел в воздухе и поэтому лучше выдерживал рейсовую скорость и независимо от погодных условий всегда прилетал строго по расписанию.

История создания

В начале 1950-х гг. в США и Западной Европе активно приступили к разработкам перспективных дальнемагистральных пассажирских реактивных самолётов. В СССР, в силу низкой экономичности имеющихся ТРД, было принято решение создать первый советский скоростной межконтинентальный лайнер большой вместимости с турбовинтовыми двигателями ТВД НК-12М, которыми оснащались серийные межконтинентальные бомбардировщики Ту-95М (4×ТВД НК-12М).

Успешный ход работ по Ту-104 и передача в серийное призводство межконтинентального бомбардировщика Ту-95 позволили ОКБ-156 приступить к проектированию на его базе, межконтинентального пассажирского самолёта, получившему в ОКБ-156 обозначение проекта «114». По предложению А. Н. Туполева, начиная с Ту-104 — все разрабатываемым в ОКБ-156 пассажирским машинам, решено присваивать цифровые шифры, заканчивающиеся цифрой «4».

В 1955 г. принято решение создать, освоить серийное производство и внедрить в эксплуатацию первый советский межконтинентальный (дальнемагистральный) пассажирский авиалайнер, на базе серийного бомбардировщика Ту-95.

В ходе предварительного проектирования бригадой Б. М. Кондорского была проведена оценка основных массово-габаритных параметров самолёта, проведены первые проектные компоновочные работы с целью определения оптимума из условий достижения максимального эффекта в эксплуатации. Первоначально был предложен вариант многофункционального пассажирского межконтинентального авиалайнера, приспособленного для эффективного использования при различных сочетаниях грузовых и пассажирских потоков на линиях — проект «114» с фюзеляжем диаметром 6,2 м, рассчитанный на размещение в герметической кабине 200 человек с креслами по 8 штук в ряд. Фюзеляж предполагалось выполнить двухпалубным, с размещением на нижней палубе большой грузовой кабины. Концепция дальнемагистрального широкофюзеляжного авиалайнера предложенная ОКБ-156, опережала мировую практику самолётостроения на 15÷20 лет. Однако, уровень существовавших в то время технологий не обеспечил выполнения достаточно лёгкой конструкции герметического фюзеляжа диаметра 6,2 м, с учётом требуемых прочностных и ресурсных показателей, поэтому было решено перейти к фюзеляжу диаметром 4,2 м, с сохранением двухпалубной компоновки. На нижней палубе были сохранены уменьшенные грузоотсеки, там же расположили кухню для питания пассажиров, предусмотрели специальный подъёмник для подачи блюд на верхнюю палубу. Была сохранена система: «багаж при себе», соответствующая будущим проектам самолётов — аэробусов. По весовым соображениям, отказались от первоначальной оригинальной конструкции нижних встроенных фюзеляжных пассажирских трапов, перейдя к обычным боковым дверям.

В мае 1955 г. ОКБ-156 А. Н. Туполева приступило к разработке технического и рабочего проектов первого светского межконтинентального (дальнемагистрального) пассажирского авиалайнера, под обозначением Ту-95П (на базе серийного бомбардировщика «95») с присвоением внутреннего шифра ОКБ-156 — самолёт «114». Практически параллельно велась разработка его военно-транспортного варианта с присвоением шифра ОКБ-156 — «115». По аналогии с созданием на базе бомбардировщика Ту-16 — пассажирского лайнера Ту-104, проектах «114» и «115», по возможности, были максимально использованы аэродинамические, конструктивные и технологические решения, реализованные в предшествующих проектах «95» и «96». Ведущим конструктором по проекту «114» был назначен Н. И. Базенков. При переходе от базового проекта «96» (среднеплан с Т-образным оперением), к проекту «114» была изменена схема расположения крыла и оперения — (низкоплан с палубным расположением горизонтального оперения). С учётом низкорасположенного крыла, был заново спроектирован центроплан крыла в зоне фюзеляжа, изменена конструкция закрылков и заново спроектирована удлинённая носовая стойка шасси. Фюзеляж (внешний диаметр миделя — 4,2 м) с общей герметической пассажирской кабиной большого удлинения, проектировался заново. Крыло было полностью заимствовано у опытного Ту-96. Крыло, основные стойки шасси, хвостовое оперение, силовая установка, многие элементы оборудования в основном оставались такими же как на самолёте «95». Такой подход в разработке проекта «114» учитывал особенности текущего этапа развития советской гражданской авиации, обеспечивал решение задачи в кратчайшие сроки, сокращение расходов на проектирование, на опытное и серийное производство, на эксплуатацию. По габаритной высоте, лайнер получился значительно выше других гражданских самолётов, поэтому для Ту-114 были созданы специальные трапы, что вызвало неудобство в эксплуатации.

12 августа 1955 г. вышло ПСМ СССР № 1561—868, которым ОКБ-156 поручалось спроектировать и построить на базе самолёта Ту-95 дальний пассажирский самолёт Ту-95П (самолёт «114») с данными:

 — максимальная скорость (на высоте 7000÷8000 м.) — 850÷950 км/ч;

 — крейсерская скорость (на высоте 10000÷12000 м.) — 750÷800 км/ч;

 — максимальная масса коммерческой нагрузки — 30000 кг;

 — практическая дальность полёта (с коммерческой нагрузкой 30000 кг.)- 3500÷4000 км;

 — практическая дальность полёта (с коммерческой нагрузкой 15500 кг.)- 7500÷8000 км;

 — количество пассажиров — 170÷180 чел;

 — экипаж вместе с обслуживающим персоналом — 7÷8 человек;

Этим же ПСМ для проекта «114» определялись весьма сжатые сроки проведения испытаний и освоения серийного производства.[АК 1995-10(24)]

В этом же ПСМ СССР содержался пункт, обязывающий ОКБ-156 проработать вариант переоборудования в условиях эксплуатации части самолётов Ту-95 в десантно-транспортные самолёты Ту-95ТД… Рассмотрев техническую возможность такой модификации, ОКБ-156 вышло с встречным предложением о создании на базе Ту-114 специализированного военно-транспортного самолёта, под обозначением проекта «115», разработка которого начались практически одновременно с разработкой проекта «114». Работы над проектом «115» велись на основе первоначальных проработок «114» с диаметром фюзеляжа 6,2 м. При этом диаметр фюзеляжа был уменьшен до 4,5÷4,6 м, что делало создание самолёта «115» вполне реальной задачей для МАП.[АК 1999-04(46)]

Винто-моторные установки (ВМУ) бомбардировщиков Ту-95 и Ту-95М, соответственно с ТВД НК-12 и НК-12М имели только ручную систему флюгирования воздушных винтов. После катастрофы одного самолёта Ту-95 в 1956 г. (в результате разрушения диска турбины НК-12 самолёт стал резко снижаться, а экипаж не смог зафлюгировать винты отказавшего двигателя), в первую очередь для пассажирского лайнера Ту-114 была срочно разработана надёжная система всережимного автофлюгирования воздушных винтов, которой оснащались модифицированные ТВД НК-12МВ. С учётом успешной эксплуатации ТВД НК-12МВ на Ту-114, в 1970-е гг. весь парк Ту-95 и Ту-95М был переоснащён на ТВД НК-12МВ, по мере поступления их в эксплуатацию. Все последующие модификации Ту-95 выпускались исключительно с ТВД НК-12МВ, а затем с НК-12МП [АК 1995-10(33)].

К середине 1957 г. первый опытный прототип Ту-114 был завершен производством на опытном заводе № 156 (Москва), и в разобранном виде (по частям) перевезён в ЖЛИ и ДБ для окончательной сборки и проведения заводских испытаний. [АК 1999-04(45)]

Испытания и серийное производство

15 ноября 1957 г. экипаж во главе с лётчиком-испытателем А. П. Якимовым, совершил на первом опытном прототипе Ту-114 первый полёт. [АК 1999-04(45)]

В ноябре 1958 г. (через год после первого полёта прототипа) из цехов завода № 18 вышел первый серийный Ту-114, его испытания проводил экипаж лётчика-испытателя И. М. Сухомлина, имеющего большой опыт работы на первых Ту-95. В испытаниях также участвовали лётчики-испытатели В.Добровольский, И. К. Ведерников, штурман-испытатель К. И. Малхасян и др. На различного рода доводок и проведения большого объёма испытаний серийного Ту-114 потребовалось три года. [АК 1999-04(45)]

1958 году, (до завершения Государственных испытаний) первый опытный прототип Ту-114 «Россия» (борт: СССР-Л5611) выполнил первый демонстрационный межконтинентальный полёт в Нью-Йорк.

19 мая 1959 года выполнен некоммерческий (технический) рейс из Москвы (Внуково) в Хабаровск и обратно с пассажирами на борту, в основном авиационными специалистами.

В 1959 г. первый опытный прототип Ту-114, с делегацией СССР во главе с Н. С. Хрущёвым — выполнил рейс из Москвы в Вашингтон.[АК 1999-04(45)]

С 1959 г. на заводе № 18 в Куйбышеве развернулось полномасштабное серийное производство Ту-114. Самолёт выпускался в двух вариантах — на 170 и 200 пассажирских мест. Всего до 1965 г. был построен 31 серийный самолёт. [АК 1999-04(45)]

В июле 1960 г. завершились Государственные испытания серийного Ту-114. [АК 1999-04(45)]

С октября 1960 г. по март 1961 г. Ту-114 проходил эксплуатационные испытания. [АК 1999-04(45)]

Техническое описание

Аэродинамическая схема и компоновка

Самолёт Ту-114 представляет собой четырёхмоторный турбовинтовой низкоплан со стреловидным крылом, однокилевым оперением и управляемым стабилизатором. Оснащён четырьмя ТВД НК-12МВ с двумя соосными противовращающимися воздушными винтами АВ-60 на каждом. Суммарная мощность двигателей на взлётном режиме составляет 60 тыс. л.с., при часовом расходе топлива не более 5600 кг (в первый час полёта).

Фюзеляж имеет две палубы, соединённых лестницей, на нижней из которых располагаются два багажных отсека, комната отдыха экипажа и кухня, а на верхней — пассажирский салон. Кухня снабжена подъёмником для подачи блюд в салон, первоначально в составе экипажа был повар.

Для пассажиров Ту-114 было предусмотрено три салона и четыре купе. В первом салоне устанавливалось 41 кресло (ряды с 1 по 7), во втором салоне 48 мест (ряды 8-15), установленных лицом к лицу со столами между ними, затем за буфетом и лестницей на нижнюю палубу располагались четыре купе на 24 дневных или 12 спальных мест и в третьем салоне размещались 54 пассажира. На внутренних рейсах места продавались в следующем порядке: третий салон (с 21 ряда), затем первый салон, в последнюю очередь второй салон. Это соответствует уровню комфорта: второй салон находится над крылом, в зоне повышенного шума от винтов. К тому же расположенные спина к спине кресла не регулируются. При перевозке официальных делегаций этот салон использовался как ресторан для посменного питания пассажиров. Кроме того, для пассажиров с детьми были предусмотрены люльки около 16 ряда кресел, установленного отдельно, возле буфета. Особенностью самолёта было разделение туалетов в хвостовой части на мужской и женский.

На международных рейсах, где «Аэрофлот» предлагал обслуживание в двух классах, билеты первого класса продавались в два из четырёх купе, по три места в каждое купе. Позже, во времена бума авиаперевозок и гонки за пассажировместимостью, купе были демонтированы и на их месте устанавливались обычные пассажирские кресла.

Лётно-технические характеристики (ред. 09.08.2016 г.)

Размеры:

Размах крыла, м — 51,10 [АК 1995-06(45)];

Длина самолёта, м — 54,10 [АК 1995-06(45)];

Высота самолёта на стоянке, м — 15,5;

Площадь крыла, м² — 311,1 [АК 1995-06(45)];

Максимальный диаметр фюзеляжа, м — 4,2 м[АК 1995-06(45)];

Длина гермокабины, м — 47,00 [АК 1995-06(45)];

Объём гермокабины, м³ — 570 [АК 1995-06(45)];

Число пассажирских мест — 120÷170÷220 (на трассе Москва-Гавана эксплуатировался самолёт на 120 пасс. мест). [АК 1995-06(45)];

Винто-моторная установка:

Двигатели: ТВД НК-12МВ (4×11190 кВт/ 4×15000 л.с.). [АК 1995-06(45)]

Воздушные винты: соосные, противоположного вращения, тянущие, внешний диаметр;

Уровень шума: 108÷112 дБ;

Массы и нагрузки:

Максимальная взлётная, кг — 173500 [АК 1995-06(45)]; 179000;

Нормальная взлётная, кг — 164000 кг;

Максимальная посадочная, кг — 135000 [АК 1995-06(45)];

Масса пустого самолёта, кг — 85800÷88200; 93500 [АК 1995-06(45)];

Максимальная масса топлива, кг — 60800 кг;

Максимальная коммерческая масса, кг — 22500 [АК 1995-06(45)];

Число пассажиров, чел — 120÷170÷220;

Экипаж, чел — 5[АК 1995-06(45)];

Лётные данные:

Максимальная скорость, км/ч — 880 [АК 1995-06(45)]; 880 км/ч (на Н=7100 м);

Крейсерская скорость, км/ч — 770 [АК 1995-06(45)]; 750÷770;

Практическая дальность, км — 8800 [АК 1995-06(45)]; 9720 (с грузом 15000 кг);

Практический потолок, м — 12000 [АК 1995-06(45)];

Взлётная скорость, км/ч — 300 [АК 1995-06(45)];

Посадочная скорость, км/ч — 205; 275 [АК 1995-06(45)];

Длина разбега, м — 1600; 2630÷3000 [АК 1995-06(45)];

Длина пробега, м — 1550; 1750÷1900 [АК 1995-06(45)];

Потребная длина ВПП, м — 3500 [АК 1995-06(45)];

Лётно-технические характеристики

Приведены данные Ту-114.

Источник данных: Gunston, 1995, p. 184; Арсеньев, 2000.

Технические характеристики

• Экипаж: 5
• Пассажировместимость: 170-220
• Грузоподъёмность: 22500 кг
• Длина: 54,1 м
• Размах крыла: 51,1 м
• Высота: 15,5 м
• Площадь крыла: 311,1 м²
• Масса пустого: 85800-88200 кг
• Нормальная взлётная масса: 164000 кг
• Максимальная взлётная масса: 179000 кг
• Масса топлива во внутренних баках: 60800 кг (максимальная)
• Силовая установка: 4 × ТВД НК-12М
• Мощность двигателей: 4 × 15000 (4 × 11185)

Лётные характеристики

• Максимальная скорость: 880 км/ч на 7100 м
• Крейсерская скорость: 750-770 км/ч
• Посадочная скорость: 205 км/ч
• Практическая дальность: 9720 км (с грузом 15000 кг)
• Практический потолок: 12000 м
• Длина разбега: 1600 м
• Длина пробега: 1550 м 
• Уровень шума: 108-112 дБ

Недостатки самолёта

• Для обслуживания требовался трап с большей высотой, чем для других самолётов;
• высокий уровень шума (108…112 дБ) и вибраций в салоне от работы винтов мощных ТВД НК-12;
• несовершенная конструкция крыла 1955 года с мягкими топливными баками вместо кессон-баков;
• при максимальной заправке топливом (для сверхдальних перелётов) не обеспечивалась достаточная безопасность взлёта при отказе одного из двигателей.

Рекорды самолёта

В 1961÷1962 гг. на самолёте Ту-114, экипажи лётчика-испытателя И. М. Сухомлина и лётчика-испытателя А. П. Якимова установили 32 мировых и национальных авиационных рекорда: дальности, скорости, высоты полёта, в частности: (скорость 871,4 км/ч на дистанции 1000 км с нагрузкой 25000 кг, 857,3 км/ч на дистанции 2000 км с нагрузкой 25000 кг и 734,4 км/ч на дистанции 10000 км). [АК 1995-06(45)][АК 1999-04(45)]

Рекордные параметры самолёта Ту-114:

• самый большой в мире турбовинтовой пассажирский самолёт;
• самый скоростной в мире турбовинтовой пассажирский самолёт;
• единственный в мире турбовинтовой пассажирский самолёт со стреловидным крылом;
• турбовинтовой пассажирский самолёт с самыми мощными ТВД и с наибольшей суммарной мощностью всех ТВД, установленных на одном самолёте.

История

Разработка

В начале 1950-х стало очевидно, что будущее за реактивной пассажирской авиацией. Но в силу ряда причин в СССР было принято решение о проекте скоростного самолёта большой вместимости с турбовинтовыми двигателями. Разработка самолёта Ту-114 была начата в ОКБ Туполева в 1955 году на основании Постановления Совета Министров СССР № 1561—868. Ведущим конструктором был назначен Н. И. Базенков. Самолёт получил обозначение Ту-95П и внутренний шифр КБ — «самолёт 114».

В отличие от Ту-95, Ту-114 проектировался как низкоплан, что вынудило конструкторов значительно увеличить высоту носовой стойки шасси, в результате чего лайнер получился значительно выше других гражданских самолётов. Для Ту-114 были созданы специальные трапы, что вызвало неудобство в процессе эксплуатации. Уже через два года после начала разработки — 15 ноября 1957 года Ту-114 «Россия» совершил свой первый полёт, командир корабля лётчик-испытатель А. П. Якимов. С момента создания и до конца 60-х годов Ту-114 являлся самым большим пассажирским самолётом в мире. Опытная эксплуатация самолёта производилась во Внуковском 206-м летном отряде «Аэрофлота».

Примечание: 2 самолёта Ту-116 (Ту-114Д) не являлись модификациями Ту-114 и были специально переоборудованными из бомбардировщика Ту-95 пассажирскими самолётами для дальних полётов руководства СССР, построенными на случай возможной задержки с производством первых Ту-114. Имели встроенную в незначительно переоборудованный фюзеляж бомбардировщика герметичную пассажирскую кабину-капсулу с иллюминаторами и встроенным трапом, включающую в себя два салона на 20 человек, кухню, туалет, служебное помещение. Имели гражданскую окраску.

Эксплуатация в системе ГВФ СССР

1958 году, первый опытный прототип Ту-114 «Россия» (борт: СССР-Л5611) выполнил первый демонстрационный межконтинентальный полёт в Нью-Йорк.

19 мая 1959 года выполнен некоммерческий перелёт из Москвы (Внуково) в Хабаровск и обратно с пассажирами на борту, в основном авиационными специалистами.

В 1959 г. первый опытный прототип Ту-114, с делегацией СССР во главе с Н. С. Хрущёвым — выполнил рейс из Москвы в Вашингтон.[АК 1999-04(45)]

24 апреля 1961 года, Ту-114 выполнил первый коммерческий рейс в Хабаровск.

Первый перелёт из Москвы в Гавану с посадкой в Гвинее (аэродром Конакри, построен советскими специалистами) выполнен 10 июля 1962 года. Всего выполнено 4 рейса через Конакри, а затем правительство Гвинеи запретило под давлением США «посадку самолётов весом более 150 тонн». Ещё четыре рейса было выполнено с посадкой в Дакаре (Сенегал), после чего полёты были запрещены под предлогом «наличия на борту оружия». Ещё три рейса выполнили через Алжир, но и здесь под давлением США полёты запретили. Пришлось искать новую трассу, выполняя обязательство перед правительством Кубы о регулярном воздушном сообщении. Первый технический рейс с посадкой на дозаправку в Мурманске выполнен 22 декабря 1962 года. Первый рейс в Гавану по северному маршруту с пассажирами на борту, на самолёте Ту-114Д СССР-76480 выполнен 7 января 1963 года. С этого момента начались регулярные рейсы, с посадкой на дозаправку на военном аэродроме г. Оленегорск Мурманской области.

Впрочем, иногда сильный встречный ветер над Атлантикой вынуждал производить техническую посадку на дозаправку на … американской авиабазе в Нассау на Багамах. К чести американцев, всё проходило нормально, за керосин и обеспечение платил командир корабля наличными долларами и талонами фирмы «Shell». Иногда в кабине Ту-114Д находились штурманы бомбардировщиков Ту-95, во время перелётов над Атлантикой получавшие хорошую практику. Применялось и сопровождение Ту-114 боевыми Ту-95 до точки возврата. Для полётов в Японию было переоборудовано два самолёта — салон поделили на 1-й класс и эконом, с общей вместимостью 105 пассажиров. Эксплуатация выполнялась совместно с японской авиакомпанией «Japan Airlines», в составе экипажа были в том числе и японские бортпроводники, а на самолёты была нанесена партнерская ливрея «Аэрофлот — JAL». Первый рейс выполнен 17 апреля 1967 года.

В последующие годы выполнялись внутренние рейсы из Домодедово в Алма-Ату, Ташкент, Новосибирск и Хабаровск.

В период своей лётной эксплуатации самолёты Ту-114 входили лишь в авиапарк авиакомпаний Аэрофлот и Japan Airlines. Кроме этого, Ту-114 также использовались для дальних перелётов высших должностных лиц СССР и различных государственных делегаций. Ту-114 совершал дальние демонстрационные и коммерческие полёты в пределах СССР, в США, Канаду, Индию, страны Африки.

Прекращение эксплуатации на гражданских авиалиниях Ту-114 произошло через десять лет после окончания серийного производства, в декабре 1976 года. 2 декабря 1976 года свой последний рейс по маршруту Домодедово-Хабаровск-Домодедово совершил борт СССР-76485, завершив таким образом историю пассажирской эксплуатации самолётов Ту-114. Большинство машин к этому времени налетали по 15000 часов, появились трещины в силовых панелях двигателей. Доработками и ремонтом решили не заниматься, так как к тому времени турбовинтовые машины уже морально устарели и нишу дальнемагистральных перевозок прочно занял гораздо более современный Ил-62. Списали самолёты к лету 1977 года, и тогда был порезан на металлолом сразу 21 самолёт. После этого несколько машин продолжали использоваться ВВС Советского Союза до начала 80-х годов.

Современная ситуация

Самолётов Ту-114, оставшихся в лётном состоянии, в настоящее время нет. Сохранилось три нелетающих экземпляра Ту-114:

• в Центральном музее Военно-воздушных сил РФ в подмосковном Монино находится старейший Ту-114 СССР-Л5611 — самый первый опытный самолёт 1957 года постройки (1 машина);
• в Ульяновском музее гражданской авиации 2 машины: 1 Ту-114 СССР-76490 (заводской номер 64М471) и 1 Ту-116 СССР-76462 (заводской номер 7802);
• на аэродроме авиационного колледжа в городе Кривой Рог (Украина) находится на хранении Ту-114 СССР-76485 (заводской номер 63М461), который предполагается установить в Государственном музее авиации в Киеве.

Экземпляр Ту-114 СССР-76464 (заводской номер 98413), стоявший на постаменте у въезда в аэропорт Домодедово c 1976 года, был уничтожен 2 августа 2006 года собственником аэропорта — компанией «Ист Лайн», при реконструкции аэропорта.

Экземпляр Ту-114 СССР-76470 находился на территории Внуковского авиаремонтного завода (400-й ВАРЗ) и выполнял функции учебного пункта ГО. Был распилен летом 2006 года при реконструкции аэропорта Внуково.

Потери самолётов

Единственная катастрофа с самолётом Ту-114 (бортовой номер CCCP-76491) произошла 17 февраля 1966 года в Шереметьеве. Причина — принятие ошибочного решения произвести взлёт в плохих метеоусловиях ночью с ВПП, расчищенной от снега не на полную ширину.

Экипаж командира корабля В. А. Филонова, получив приказ на взлёт от старшего в экипаже — начальника транспортного отдела Главного управления гражданского воздушного флота Ю. К. Валериуса — не смог выдержать направление взлёта вдоль оси ВПП, при отрыве самолёт зацепился левой тележкой шасси за снежный бруствер на краю полосы, что вызвало бросок самолёта влево с опусканием носа, экипаж накренил лайнер вправо и тот, зацепившись винтами 3-го и 4-го двигателей правой консоли крыла за поверхность земли, рухнул на лётное поле, разрушился и сгорел.
Часть пассажиров и экипажа (21 человек, в том числе командир экипажа В. А. Филонов) погибли. Ю. К. Валериус и ещё несколько человек выжили.

Кроме этого борта, за время эксплуатации был потерян ещё только один самолёт — в августе 1962 года во Внуково при обслуживании лайнера из-за ошибки техника сложилась носовая стойка шасси.

Модификации и варианты на базе Ту-114

Название модели	Краткие характеристики, отличия.
Ту-114 (с новым ПНО)	Два последних серийных Ту-114 с обновлённым пилотажно-навигационным оборудованием. В дальнейшем весь парк был переоборудован аналогичным образом.
Ту-114 6НК-8	Проект дальнего самолёта с шестью ТРДД НК-8, проект рассматривался как альтернатива Ил-62М.
Ту-114-200	Вариант с компоновкой на 200 пассажиров, в 70-е годы под эту компоновку были переоборудованы практически все самолёты.
Ту-114А	Проект модернизированного самолёта на 98—102 человек для сверхдальних беспосадочных перелётов, жёсткие кессон-баки, изменённая механизация крыла, проектные работы проводились в 1962—1963 годах.
Ту-114Д (дальний)	С 1962 года часть серийных машин была переоборудована для полётов на Кубу, число пассажиров было сокращено, на нижней палубе разместили дополнительные топливные баки, взлётная масса была доведена до 182000 кг. Не являлись Ту-116 (Ту-114Д).
Ту-114Т и Ту-114ТС	Проекты переоборудования пассажирских Ту-114 в транспортные и транспортно-санитарные машины.
Ту-114 ПЛО	Проект переоборудования Ту-114 в самолёт ПЛО с ядерной силовой установкой.
самолёт «115» (Ту-115)	Проект военно-транспортного самолёта на базе первого широкофюзеляжного варианта Ту-114.
Ту-126 (обозначение в НАТО — «Moss»)	Серийный самолёт ДРЛО, изготовлено 8 серийных самолётов и 1 опытный экземпляр (1962 год).

Проект «115» (Ту-115)

Проект «115» (Ту-115) — проект военно-транспортного самолёта, разработан на основе первоначального предварительного проекта пассажирского самолёта «114» (широкофюзеляжный вариант). [АК 1999-04(45)] В ПСМ СССР на разработку пассажирского самолёта Ту-114 содержалось задание для ОКБ-156 на проработку варианта переоборудования в условиях эксплуатации части самолётов Ту-95 в транспортно-десантные самолёты (под обозначением Ту-95ТД). Оценив технические возможности модификации Ту-95ТД, ОКБ-156 внесло встречное предложение о параллельной разработке на основе первоначального проекта пассажирского широкофюзеляжного самолёта «114» специализированного военно-транспортного самолёта — проект «115». Как оказалось, первоначальный проектный вариант «114», с диаметром фюзеляжа 6,2 м, не мог быть реализован в то время по технологическим причинам, поэтому для транспортного варианта было решено уменьшить диаметр фюзеляжа до 4,5÷4,6 м. Проект военно-транспортного самолёта «115» предназначался для перевозки тяжёлой боевой техники и команды сопровождающих груз. В носовой части фюзеляжа, за кабиной экипажа предусмотрен герметизированный отсек для размещения 38 человек. Грузовая кабина фюзеляжа спроектирована негерметической, с усиленным грузовым полом, с учётом загрузки и размещения колёсной и гусеничной техники. Для обеспечения загрузки, в задней части фюзеляжа предусмотрен опускающийся трап-аппарель (грузовая рампа). В кормовой части фюзеляжа размещалась оборонительная турельная артиллерийская установка (две пушки АМ-23) и радиолокационный прицел ПРС-1. Проектная максимальная нагрузка — до 40000 кг, в вариантах: 4 автомобиля ЗИС-151 и 38 человек; или 5 автомобилей ГАЗ-63 и 38 человек; или 13 автомобилей ГАЗ-69 и 38 человек; или 1 средний танк Т-54 и 38 человек; или 1 гаубица-пушка калибра 152-мм и тягач АТ-С. Разработка проекта «115» проводилась до конца 1950-х гг., и была прекращена в связи с началом проектирования тяжёлого транспортного самолёта Ан-22.

Основные проектные данные самолёта «115» с двигателями НК-12М:

 — длина самолёта — 54,2 м;

 — размах крыла — 52,23 м;

 — высота самолёта — 15,75 м;

 — площадь крыла — 297,0 м²;

 — взлётная масса — 156000 кг;

 — максимальная нагрузка — 40000 кг;

 — максимальная скорость полёта — 850÷900 км/ч;

 — практический потолок — 10000÷12000 м;

 — практическая дальность полёта (с нагрузкой 20000 кг) — 6500÷7000 км;

 — практическая дальность полёта (с нагрузкой 40000 кг) — 3000÷3500 км;

 — оборонительное вооружение — 2×АМ-23;

 — экипаж — 7 чел;

Проект Ту-114Т

После прекращения разработки проекта «115», ОКБ-156 проработало несколько вариантов модифицирования серийного Ту-114 в транспортный самолёт Ту-114Т. В 1963 г. ОКБ-156 подготовило техническое предложение по транспортной модификации серийного самолёта Ту-114 (Ту-114Т), предусматривающее перекомпоновку фюзеляжного пространства, занимаемого нижней и верхней палубами — в единую грузовую кабину. Для обеспечения загрузки, в хвостовой части фюзеляжа предусмотрен опускающийся вниз трап-аппарель, и поворотная хвостовая часть фюзеляжа (по аналогии с канадским транспортным самолётом CL-44A). Для улучшения взлётно-посадочных характеристик, конструкция крыла и его механизация, выполнялись аналогично проектной пассажирской модификации Ту-114А.

Проект Ту-114ТС

В конце 1950-х, начале 1960-х гг., наряду с проектами «115» и «114Т», ОКБ-156 разработало проект переделки Ту-114 в транспортно-санитарный вариант — Ту-114ТС, для перевозки личного состава и раненых. В десантном варианте самолёт должен был перевозить 297 солдат-десантников размещённых на двух герметизированных палубах, в санитарном варианте — 74÷110 носилочных раненых и до 184 сидячих, в сопровождении 15 человек медперсонала. Проект «114ТС» не был осуществлён, но зато, до 1968 г. все находящиеся в эксплуатации Ту-114 (как и все прочие магистральные самолёты Аэрофлота), снабжались дополнительным приспособлениями, для быстрого переоборудования в транспортно-санитарный вариант. После 1968 г., в связи с насыщением ВВС специализированными военно-транспортными самолётами Ан-12, с целью повышения экономических показателей, всё дополнительное транспортно-санитарное оборудование с магистральных пассажирских самолётов было снято.

Лётно-технические характеристики

Приведены данные Ту-114.

Источник данных: Gunston, 1995, p. 184; Арсеньев, 2000.

Технические характеристики

• Экипаж: 5
• Пассажировместимость: 170-220
• Грузоподъёмность: 22500 кг
• Длина: 54,1 м
• Размах крыла: 51,1 м
• Высота: 15,5 м
• Площадь крыла: 311,1 м²
• Масса пустого: 85800-88200 кг
• Нормальная взлётная масса: 164000 кг
• Максимальная взлётная масса: 179000 кг
• Масса топлива во внутренних баках: 60800 кг (максимальная)
• Силовая установка: 4 × ТВД НК-12М
• Мощность двигателей: 4 × 15000 (4 × 11185)

Лётные характеристики

• Максимальная скорость: 880 км/ч на 7100 м
• Крейсерская скорость: 750-770 км/ч
• Посадочная скорость: 205 км/ч
• Практическая дальность: 9720 км (с грузом 15000 кг)
• Практический потолок: 12000 м
• Длина разбега: 1600 м
• Длина пробега: 1550 м 
• Уровень шума: 108-112 дБ

В произведениях искусства

Ту-114, стоявший на пьедестале в Домодедово, заметен в фильме «Экипаж» (1979); несколько Ту-114 на аэродроме показаны в фильме «Приключения жёлтого чемоданчика» (1970), в кинокомедии «Приключения итальянцев в России» (1973).

Галерея

• Tu-114 Paryż~1961.jpg

  Первый опытный прототип Ту-114 (борт: СССР-Л5611) в оригинальной ливрее, на Парижском авиационном салоне 1961 года.

• Tupolev Tu-114 Cockpit.jpg

  Кабина управления Ту-114. Внизу под приборами, в носовом фонаре, место штурмана.

• Tupolev Tu-114 Cabin.jpg

  Пассажирский салон Ту-114.

• Tu-114 СССР-Л5611 (10080814174).jpg

  Первый опытный пртотип Ту-114 в музее Монино, в первоначальной ливрее Аэрофлота.

• Tupolev Tu-114, Ulyanovsk Aircraft Museum.jpg

  Ту-114 в авиационном музее Ульяновска, в ливрее Аэрофлота образца 1973 года.

• 1958 CPA 2184.jpg

  Почтовая марка 1958 года с изображением самолета Ту-114.

См. также

Подобные самолёты 1950—1960-х годов:

• Ил-62
• Ил-62М
• Boeing 707
• Douglas DC-8
• Vickers VC10
• Convair 990

Источники

• Арсеньев Е. В. и др. Глава 8. Самолёты ОКБ А. Н. Туполева // История конструкций самолётов в СССР 1951 - 1965 гг. — М: Машиностроение, 2000.
• Gordon, Yefim and Davison, Peter. Tupolev Tu-95 Bear. — North Branch, MN, USA: Specialty Press, 2006. — 104 p. — (WarbirdTech Series. Vol. 43). — ISBN 1-58007-102-3.
• Gunston, Bill. Tupolev Aircraft since 1922. — Naval Institute Press, 1995. — P. 181-184. — 254 p. — (Putnam Aviation Series). — ISBN 1557508828.
• Журнал: «Крылья Родины» 1994 г. № 08. Д.Антонов, В.Ригмант. Из досье русского «Медведя». Часть 3. стр.1÷6. [КР 1994-08(1÷6)]
• Журнал: «Авиация и Космонавтика» 1995 г. № 06. Техническая информация. Ту-95. стр.43÷46.; [АК 1995-06(43÷46)ТИ]
• Журнал: «Техника и вооружение» 1995 г. № 02 (Журнал: «Авиация и космонавтика». 1995 г. № 10. Выпуск 10 1995 г.) Монография: «Сратегический долгожитель» (История самолётов Семейства Ту-95-Ту-114-Ту-142).[АК 1995-10(1÷44)]
• Журнал: «Авиация и Космонавтика» 1999 г. № 04. стр.44÷46. Статья: «114 (Ту-114)»; [АК 1999-04(44÷46)]
• Журнал: «Авиация и Космонавтика» 1999 г. № 09. стр.18÷26. Алексей Вульфов. Статья: «Змей Горыныч»; [АК 1999-09(18÷26)]

• Обобщения для статьи:ru.wikipedia.org/wiki/Участник:Абрамов_В.Г./Самолёт_Ту-114.Архив.

Ссылки

• [airbase.ru/alpha/rus/t/tu/114/ Ту-114 на Авиабазе KRoN] — страница Ту-114 на сайте Авиабазы
• [www.monino.ru/index.sema?a=aviation&sa=item&id=110 Экземпляр Ту-114] на сайте Центрального Музея ВВС РФ в Монино.
• [scalemodels.ru/modules/photo/viewcat_cid_192.html Ту-114 из Ульяновского Музея гражданской авиации]
• [www.aviahistory.ucoz.ru/index/0-30 Реестр выпущенных Ту-114 на сайте авиационной истории]
• [avia-simply.ru/samolet-tu-114/ страница Ту-114 на сайте «Авиация, понятная всем»]

Отрывок, характеризующий Ту-114

– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.