Тфилин

Тфили́н (ивр. ‏תְּפִלִּין‏‎, ед. число תְּפִלָּה, тфила́), или филактерии (греч. φυλακτήριον, букв. «охранные амулеты», ед.ч. филактерия) — элемент молитвенного облачения иудея: две маленькие коробочки (бати́м, букв. «домики») из выкрашенной чёрной краской кожи кошерных животных, содержащие написанные на пергаменте отрывки (паршио́т) из Торы.

При помощи чёрных кожаных ремешков, продетых через основания коробочек, одну из тфилин укрепляют на бицепсе обнажённой левой руки («против сердца» — немного повернув к телу), а вторую — на линии волос, между глаз.

Заповедь тфилин

Источником заповеди накладывания тфилин являются следующие четыре отрывка из Пятикнижия:

И объяви в день тот сыну твоему, говоря: это ради того, что Господь сделал со мною, когда я вышел из Египта. И да будет тебе это знаком на руке твоей и памятником пред глазами твоими, дабы закон Господень был в устах твоих, ибо рукою крепкою вывел тебя Господь из Египта. (Исх. 13:8–9)

И когда после спросит тебя сын твой, говоря: что это? то скажи ему: рукою крепкою вывел нас Господь из Египта, из дома рабства; ибо когда фараон упорствовал отпустить нас, Господь умертвил всех первенцев в земле Египетской, от первенца человеческого до первенца из скота, — посему я приношу в жертву Господу все, разверзающее ложесна, мужеского пола, а всякого первенца [из] сынов моих выкупаю; и да будет это знаком на руке твоей и вместо повязки над глазами твоими, ибо рукою крепкою Господь вывел нас из Египта. (Исх. 13:14–16)

Да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоём... и навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими. (Втор. 6:6–8)

Итак положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими; и учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься, и когда встаешь (Втор. 11:18–19)

Эти же слова присутствуют в молитве Шма Исраэль.

Святость тфилин уступает лишь святости свитка Торы.

Строение тфилин

Тфилин — как коробочки, так и отрывки из Торы, находящиеся внутри, — сделаны из кожи кошерных животных.

Тфилин имеют квадратную форму в трех местах: «байт» (часть, где собственно находятся свитки), «титура» — нижняя часть, где коробочка как бы расширяется, и шов вокруг «байта». Покрашен в чёрный цвет. Соотношение высоты «байта» к ширине не имеет значения.

Что касается размеров, то согласно мнению гаонов, размер тфилин должен быть 2 пальца (4 см), однако Галаха не принимает это требование в качестве обязательного. Тем не менее, некоторые евреи, в частности любавические хасиды, стараются исполнить это предписание.

В коробке находятся 4 отрывка из Торы, где приводится обязанность надевать тфилин.

Типы тфилин

Типы тфилин различаются по порядку установления в них отрывков Торы и называются по имени мудреца, который считает правильным такой порядок.

• РаШИ — основной тип (расположение отрывков по порядку их упоминания в Торе). Правильным Галаха считает именно этот вариант, поэтому все евреи пользуются им. Однако, те, кто желает выполнить заповедь наилучшим образом, накладывают также тфилин Рабейну Тама.
• Рабейну Там — другое мнение, согласно которому два последних отрывка меняют очерёдность.

Существуют еще два типа, которые считаются особо святыми и ими пользуются очень немногие люди:

• Шимуша раба
• Раавад

Эти два типа относятся только к головным тфилин. В качестве ручного используются, соответственно, РаШИ и Рабейну Там. Порядок расположения в них такой же, только слева направо, а не справа налево.

Многие сефардские евреи также накладывают тфилин «Шимуша Раба», однако, это не те тфилин, которые принято называть «Шимуша Раба» у ашкеназов. Их отличием является только размер коробочки — 2 пальца (4 см), что также соответствует мнению Шимуша Раба. Дело в том, что у сефардов существует обычай накладывать РаШИ и Рабейну Там одновременно, для чего используются маленькие коробочки — 4 см всего (а не только «байт»), поэтому, чтобы исполнить заповедь в соответствии со всеми мнениями, во время молитвы Минха они накладывают еще одну пару, с размером «байта» 4 см. Таким образом, тфилин РаШИ, которым пользуются хасиды ХаБаДа, и тфилин Шимуша Раба, которым пользуются сефарды, — это фактически одно и то же.

Наложение тфилин

Тфилин накладывают мужчины во время утренней молитвы во все дни, кроме Шаббата и всех праздничных дней. Девятого ава тфилин накладывают во время дневной молитвы Минха. В некоторых общинах при обрезании сына отец ребёнка также накладывает тфилин. Некоторые особенно благочестивые раввины ходят с тфилин весь день, пока изучают Тору или заседают в суде, однако на сегодняшний день этот обычай почти не встречается.

Порядок наложения тфилин соответствует порядку их упоминания в Торе — сначала на руку, затем на голову.

Существует несколько обычаев относительно деталей порядка наложения тфилин, однако, для всех обычаев общий порядок таков: надевается тфилин на бицепс, затем он закрепляется вокруг руки и обматывается 7 раз. Ремешок достигает обратной части ладони и заматывается в несколько оборотов вокруг ладони. После этого надевается головной тфилин на начало волос на середину прямой линии, идущей от носа наверх. Закрепляется тфилин ремешком, охватывающим голову по кольцевой. Затем часть ремешка, обмотанная вокруг руки, разматывается, и ей обматывается средний палец, так что очертания его становятся похожими на букву ד (далет).

Между тфилином и кожей (волосами) не должно быть никакого препятствия.

Духовный смысл тфилин

Наложение тфилин на руку должно влиять на сердце и руку, «чтобы подчинить все желания и действия воле Всевышнего», а головных — на мозг, «чтобы подчинить мысли служению Всевышнему».

Тфилин в Новом Завете

Иисус Христос, обличая фарисеев, укоряет их также в том, что они делают свои филактерии больше, чем у других, с целью демонстрации своего мнимого благочестия:

все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих (Мф. 23:5)

Ссылки

• Тефилин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.eleven.co.il/article/14187 Тфиллин] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [toldot.ru/rus/articles/art/1208 Как накладывать тфилин?]
• [www.chassidus.ru/nedelnaya_glava/voschozhdeniye/katavot/tfilin.htm Еженедельник «Восхождение». «Тфилин»] Духовный смысл заповеди тфилин.
• [www.chassidus.ru/sipurey_chabad/rasskazy_i_besedy/tfillin.htm «Рассказы и беседы». Тфилин Б-га]
• [www.istok.ru/library/learn-n-teach/classic/shulhan-aruh/shulhan-aruh_559.html?hc=1 Рав Шломо Ганфрид «Кицур Шулхан Арух». Законы тфилин.]
• [lenta.ru/news/2011/03/14/tefillin/ Мексиканские иудеи вызвали панику на американском лайнере.]

См. также

• Талит
• Талес
• Ермолка

Отрывок, характеризующий Тфилин

Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.