Тхань-тхай Фе-де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тхань-тхай фэ-дэ»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Тхань-тхай Фе-де
 

Тхань-тхай фе-де (вьетн. Thành-thái phế đế, тьы-ном 成泰廢帝) — 10-й император Вьетнама из династии Нгуен, правивший с 31 января 1889 по 3 сентября 1907 года[1][2].

Храмового имени не получил, поскольку был свергнут, о чём говорит окончание фе-де (phế đế; ср. китайское Фэй-ди, 廢帝). Известен в истории своему по девизу правления — Тхань-тхай (вьетн. Thành-thái, тьы-ном 成泰)[1][2]. Настоящее личное имя — Фук Быу Лан (вьетн. Phúc Bửu Lân, тьы-ном 福寶嶙)[1][2].

Сын императора Кунг-тонга.



Жизнеописание

Когда император Нгуен Кань-тонг пришёл к власти, принц Быу Лан вместе со своей матерью был помещён под домашний арест, так как был с теми, кто выступал ранее против него. Когда Кань-тонг умер, однако, французские колониальные власти и местные мандарины решили, что Быу Лан будет его идеальным преемником. Травмированная убийством своего мужа, императора Кунг-тонга, мать Быу Лана плакала, когда её сына забирали, думая, что его ждёт та же участь. Вместо этого он был возведён на трон как новый вьетнамский сын Неба, император Тхань-тхай фе-де.

Даже в возрасте 10 лет Тхань Тхай признавался очень умным и уже понимал, что французы контролировали его двор через шпионов. В то время как Донг Кхань пытался дружить с французами, Тхань Тхай занял позицию пассивного сопротивления. Хотя он воздерживался от открытого восстания (так как это было бы политическим самоубийством), он показывал свои чувства другими путями, с помощью символических жестов и язвительных замечаний. Он также был человеком из народа и монархом, который глубоко интересовался жизнью своей страны. Император часто тайно покидал Запретный Город Хюэ, одеваясь как простолюдин, чтобы говорить со своим народом напрямую и посмотреть, как государственная политика сказывалась на их жизни.

Чтобы показать, что он был дружен с западной цивилизацией, Тхань Тхай стал первым вьетнамским императором, который подстриг свои волосы по западной моде и научился водить автомобиль. Он поддерживал французский стиль образования, но испытывал горькие чувства от осознания того, что французы управляют его страной. Он также поддержал ряд проектов строительства и проявлял интерес к повседневной жизни своих подданных. Во время своих «хождений в народ» он часто садился на коврик со своими подданными, сидевшими вокруг него, обсуждая с ними современные проблемы и слыша их точки зрения.

Вскоре император начал понимать, что его дворец наводнён французскими шпионами, и поэтому он должен симулировать своё безумие, чтобы не привлекать их внимания. Он заставил своих врагов поверить в то, что является безобидным сумасшедшим, в то время как сам активно работал в ожидании момента, когда можно будет сбросить французский колониальный режим. Он был близок к тому, чтобы присоединиться к движению сопротивления иностранцам в Китае, когда французы арестовали его, объявили сумасшедшим и заставили отречься от престола.

В 1907 году императором Вьетнама стал его сын Зуи-тан фе-де. Тхань Тхай был сначала сослан в Вунгтау, на юг Вьетнама, а когда Зуи-тан фе-де восстал против французов в 1916 году, они оба были сосланы на остров Реюньон в Индийском океане. Он никогда не оставлял надежды на освобождение своей страны, и в 1945 году ему было разрешено вернуться на родину, но находиться он был вынужден под домашним арестом в Вунгтау. Он умер в Сайгоне 24 марта 1954 года.

Напишите отзыв о статье "Тхань-тхай Фе-де"

Примечания

  1. 1 2 3 Ошибка Lua : attempt to index local 'entity' (a nil value).
  2. 1 2 3 Ошибка Lua : attempt to index local 'entity' (a nil value).

Отрывок, характеризующий Тхань-тхай Фе-де


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)