Тхапсаев, Владимир Васильевич

Владимир Тхапсаев
Имя при рождении:	Владимир Васильевич Тхапсаев
Дата рождения:	2 (15) июля 1910(1910-07-15)
Место рождения:	Ардон, Терская область, Российская империя
Дата смерти:	8 октября 1981(1981-10-08) (71 год)
Место смерти:	Орджоникидзе, СОАССР, РСФСР, СССР
Профессия:	актёр
Гражданство:	СССР СССР
Театр:	Северо-Осетинский государственный академический театр
Награды:

Внешние изображения
	[narnecropol.narod.ru/thapsaev_pamjatnik.jpg Памятник на могиле]

Владимир Васильевич Тхапса́ев (осет. Тæбæхсæуты Бало; 1910—1981) — советский осетинский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1960). Лауреат Государственной премии РСФСР имени К. С. Станиславского (1968). Член ВКП(б) с 1948 года.

Биография

Родился 2 (15) июля 1910 года в городе Ардон (ныне в Северной Осетии) (на могильной плите указан год рождения — 1912).

В 12 лет сирота Володя Тхапсаев увлёкся театром после того, как увидел однажды на любительской сельской сцене постановку пьесы Е. Бритаева «Две сестры».

Чернорабочий, шахтёр Садонских рудников, строитель Гизельдонской ГЭС, студент Краснодарского дорожно-строительного техникума — всё это в биографии молодого Владимира Тхапсаева.

Он играл в любительских спектаклях, а когда в 1930 году уехал по комсомольской путевке на Сахалин, то организовал там из числа таких же увлеченных театром молодых земляков осетинский драмкружок.

Вернувшись домой, в Северную Осетию, стал одним из активистов действовавшего тогда в республике молодёжного агитационного Театра малых форм — легендарного Темафа. С 1933 года учился в студии при Русском театре в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ).

С 1935 года — в Северо-Осетинском драматическом театре (Орджоникидзе). Исполнил огромный классический и осетинский репертуар. Гастролировал по Советскому Союзу, Европе, Африке.

Депутат ВС СССР 6-го (1962—1966) и 9-го (1974—1979) созывов. Член Союза кинематографистов СССР

Скончался 8 октября 1981 года (по другим источникам — 22 октября) в Орджоникидзе. Похоронен там же в Пантеоне (в ограде Осетинской церкви), рядом с основоположником осетинской литературы Коста Хетагуровым.

Роли в театре

• Судья Бартолен — «Адвокат Патлен», анонимный французский фарс XV века (дебют)
• Старик Татаркан — «Две сестры» Е. Бритаева
• Сармат — «Сармат и его сыновья» Н. Саламова
• Дзамболат — «Чёрный туман» Г. Джимиева
• Городничий — «Ревизор» Н. В. Гоголя
• Егор Булычёв — «Егор Булычев и другие» М. Горького
• Генерал Муравьев — «Победители» Б. Ф. Чирскова
• Отелло — «Отелло» Шекспира
• Лир — «Король Лир» Шекспира
• Макбет — «Макбет» Шекспира
• Маттиас Клаузен — «Перед заходом солнца» Г. Гауптмана
• Хлынов — «Горячее сердце» А. Н. Островского
• Швандя — «Любовь Яровая» К. А. Тренёва
• Князь — «Иные нынче времена» А. Р. Цагарели
• Князь Пантиашвили — «Ханума́» Авксентия Цагарели
• Чермен — «Чермен» Г. Плиева
• Амырхан — «Мать сирот» Л. Туаева
• Батырбек — «Черная девушка» Р. Хубецовой
• Михай Груя — «Святая святых» И. П. Друцэ.

Фильмография

• 1977 — Встреча проездом" (короткометражный)
• 1975 — Оглянись, найдешь друзей; «Когда дрожит земля»
• 1974 — В горах реки бурные
• 1970 — Чермен — Бестол
• 1969 — Жизнь, ставшая легендой
• 1968 — Возвращение командира — Шеров
• 1962 — Я буду танцевать — Алисултан
• 1959 — Сын Иристона — Константин Леванович (Коста) Хетагуров
• 1958 — Фатима — князь Алимбек
• 1957 — Так рождается песня — Черный Магома.

Премии и награды

• народный артист Северо-Осетинской АССР (1940)
• заслуженный артист РСФСР (1949)
• народный артист РСФСР (1956)
• народный артист СССР (1960)
• Республиканская премия имени К. Хетагурова (1965).
• Государственная премия РСФСР имени К. С. Станиславского (1968) — за исполнение ролей в спектаклях «Отелло» У. Шекспира, «Сармат и его сыновья» Н. Саламова, «Чёрная девушка», «Горячее сердце» А. Н. Островского на сцене Северо-Осетинского ГМДТ
• орден Ленина
• орден Октябрьской революции (1980)
• орден Трудового Красного Знамени (1970)
• орден «Знак Почета»
• две Золотые медали ВДНХ
• медали.

• В 1964 году, во время празднования 400-летия со дня рождения Уильяма Шекспира в Королевском театре в Лондоне. Владимир Тхапсаев был отмечен королевой Елизаветой как лучший в мире исполнитель роли Отелло. Тхапсаев исполнял её на осетинском языке в составе труппы актеров ведущих театров мира, приглашённых в столицу Великобритании для постановки трагедии Шекспира.

Память

• Имя Тхапсаева носит Северо-осетинский государственный академический театр, которому он посвятил всю свою жизнь.
• Учреждена премия имени Тхапсаева, среди её лауреатов — Бибо Ватаев.
• Во Владикавказе проводится театральный фестиваль памяти Тхапсаева.
• Во Владикавказе именем Владимира Тхапсаева названа улица.
• Портрет Тхапсаева, в образе Короля Лира, написанный Махарбеком Тугановым в 1949 году.
• Портрет Тхапсаева, написанный народным художником СССР, академиком Виктором Орешниковым в 1955 году.
• Портрет Тхапсаева, в образе Отелло, написанный народным художником РСФСР Азанбеком Джанаевым в 1960 году.
• К 100-летию со дня рождения актёра, был снят документальный фильм "100 лет шекспировских страстей", реж. Ирина Каргинова.

Ссылки

• Тхапсаев Владимир Васильевич — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Тхапсаев, Владимир Васильевич

– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.