Тхелет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тхе́лет (ивр. ‏תכלת‏‎, голубой цвет) — краситель животного происхождения, применявшийся в древности для окрашивания ткани в синий, голубой или пурпурно-голубой цвет. Кроме того, словом «тхелет» обозначают сам цвет, а также окрашенную в него ткань.

Тхелет важен для некоторых обрядов иудаизма в качестве обязательного атрибута таких предметов как цицит (кисти видения) и одежда первосвященника. Секрет изготовления тхелета был утрачен в древности, после чего делались неоднократные попытки его восстановить. Данная задача считается в конце двадцатого века успешно решённой вплоть до практического применения.





Тхелет в Танахе

В Танахе (Еврейской Библии) тхелет упоминается 49 раз[1], в основном в Пятикнижии, и, как правило, сразу за ним упоминается пурпур (ивр. ‏ארגמן‏‎, аргаман). Так, в книге Исход тхелет упоминается среди предметов, которые жертвовали на скинию (передвижной храм) евреи в пустыне: «и [шерсть] голубую, пурпуровую и червленую»[2], видимо, из тех, что были вывезены из Египта: «И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд»[3].

В более поздних книгах тхелет упоминается как часть убранства или одежды важного человека, такого как, например, Мардохей[4]. Иногда их привозили издалека: «голубого и пурпурового цвета ткани с островов Елисы»[5].

Центральная часть заповеди ношения цицит в книге Чисел — наличие в них голубой нити:

И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали себе кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству, чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим. Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вашим Богом: Я Господь, Бог ваш.

— Чис. 15:38-39

Данный отрывок входит также в ежедневные еврейские молитвы в качестве третьего отрывка «Шма, Исраэль»[6].

Тхелет был частью одежды первосвященника во времена скинии и Иерусалимского храма в следующих деталях: в целиком голубой накидке ефода «меиль» (англ.)русск.(Исх. 28:31), в самом ефоде (Исх. 28:31), в наперснике (Исх. 28:15), в декоративных гранатовых яблоках (Исх. 28:33), голубым шнуром крепилась золотая пластинка на лбу («циц» (англ.)русск.) (Исх. 28:37), голубые нити в поясе (Исх. 39:29)[K 1].

Среди деталей устройства скинии тхелет упоминается в покрывалах (Исх. 26:1), петлях (Исх. 26:4), завесах (Исх. 27:16, Исх. 26:31). При передвижении скинии её упаковывали, для чего существовали специальные атрибуты, в них тоже встречается тхелет — в походных покрывалах (Чис. 4:6-12). Передвижную скинию сменил Иерусалимский храм, в котором тоже применялся тхелет.

Талмуд и поздние еврейские источники

Рассказ Торы ничего не говорит о происхождении тхелета. Талмуд же посвящает тхелету и заповеди о кисточках (цицит) главу «га-Тхелет» в трактате Менахот[7], а также упоминает в ряде других мест.

Основные сведения, сообщаемые Мудрецами Талмуда, таковы. Тхелет, годный для ритуальных целей, должен вырабатываться из существа, называемого ивр. ‏חלזון‏‎ («khilazon», улитка, моллюск)[K 2], хотя в более поздних кодексах и высказывалось мнение, что запрещен только фальсификацированный продукт растительного происхождения, к тому же менее стойкий[8]. Улитка «хилазон» — существо морское, хотя изредка попадает и на сушу[K 3][9], раз в семьдесят или семь лет[10]. Ареал хилазона — удел колена Завулона[11], то есть северная часть средиземноморского побережья Земли Израиля от Хайфы до Тира. В некоторых более поздних источниках в качестве источника хилазона предлагались Галилейское озеро[12], Красное море, Италия[13]. Маймонид в своих «Законax цицит» описывает место обитания хилазона выражением ивр. ים המלח («Солёное море»), которое, по всей видимости, означает Средиземное, а не Мёртвое море, как в современном иврите. Mёртвое море он называет, как и в Талмуде, «Содомское озеро»[14].

Талмуд отмечает сходство хилазона с рыбой, а его цвет с цветом моря[10], неба, сапфира, сельдерея[15]; более поздние источники сравнивают его с червём, раковиной, промежуточным звеном между рыбой и растительностью и даже с человеком. Ловили его сетями[16]. Во многих источниках упоминается твёрдое покрытие тела, которое надо взламывать перед окрашиванием и немедленно использовать[17][18].

Про сам процесс окрашивания говорится, что тхелетом красили шерсть до ткания[19], поместив «кровь хилазона» в большой чан («куб»), добавляя разные химические добавки, и периодически отбирая пробу в скорлупу яйца для проверки готовности[20][21]. Талмуд уделяет большое значение борьбе с подделками тхелета, которые изготовлялись с помощью растения, называемого в тексте «кала-илан», и предписывает брать окрашенную ткань только у специалиста, которому можно доверять. Существовали и химические проверки на стойкость красителя. Например помещением в щелочную среду, для чего использовалась моча, или выдерживанием окрашенной шерсти в кислом тесте. Впрочем, все эти проверки недостаточно надёжны, кроме того, они негативны — могут доказать, что образец не является настоящим тхелетом, но никогда не могут доказать, что перед нами аутентичный кошерный тхелет[22][20][23][24]. Само растение не описывается Талмудом, но старинный словарь иврита ивр. ‏ ערוך‏‎ («Arukh») называет его «индика», что позволяет предположить, что это — индигофера и даёт представление об оттенке тхелета[25].

Также в Талмуде упоминается, что перевоз тхелета через границу подверг несколько мудрецов опасности со стороны римских чиновников. По-видимому, перевоз такого сырья контролировался римской властью[26][K 4].

Античные источники

Связь термина «тхелет» с другими древними источниками можно установить через греческие переводы эллинистического периода, где «тхелет» всегда переводится как «гиацинт» (др.-греч. ὑάκινθος, лат. hyacinthus). Последний под тем же названием упоминается как один из оттенков, который можно получить из того же моллюска, что используется для изготовления античного пурпура. Об этом писали Плиний Старший[27], Витрувий[28] и другие[29][30].

Описания античных авторов позволяют понять, какие именно моллюски использовались (Hexaplex trunculus, Purpura Haemostoma, Murex Brandaris (англ.)русск. и другие), и два его главных цвета: пурпурный и пурпурно-голубой [31].

  • Античный пурпур в нумизматике
  • OldGreekPhoenikianCoinPurpur2000.jpg

    Легенда на древнегреческой монете из Финикии: язык собаки Геракла окрасился после съедения моллюска

  • As Elagabalus 218-leg 3 Gallica.jpg

    Древнеримская монета с изображением моллюска для крашения (на реверсе справа внизу)

Тхелет и пурпур: потеря и восстановление

Утрата секрета

Секрет изготовления тхелета был окончательно утрачен в VII веке, когда Палестина подверглась мусульманскому завоеванию, и местные ремесленники бежали в Византию[32]. С этого момента цицит, вопреки предписаниям Торы, делался полностью белым, без голубой нитки. Восстановление тхелета имело не только исторический, но и религиозный интерес, так как он используется в Торе больше всех других красителей и связан с заповедью цицит (кисточки на углах одежды), исполняемой религиозными евреями и сегодня.

Секрет выделки античного пурпура был утрачен при падении Константинополя в 1453 году.

Археология

Археологи открыли много следов древних производств красителей из моллюсков, прежде всего в Средиземноморье. Некоторые древние фабрики, где сохранились крупинки древних красителей, а также раковины, притом рассортированные по сортам[31], найдены и в Палестине[33]. Археологические находки включают также окрашенные образцы тканей, иногда с красителем животного происхождения.

Первые естествоиспытатели

Примерно через двести лет после утраты секрета античного пурпура произошла серия переоткрытий этого искусства. Первооткрывателем Нового времени стал, по-видимому, англичанин Уильям Коул (William Cole) из Бристоля уже в 1684 году[34], затем секрет был вновь открыт итальянцем Бартоломео Бизио (итал.)русск. (1791—1862) из Венеции в 1832 году[35] и французом Феликсом Жозеф Анри Лаказ-Дютье (1821—1901) в 1858 году[36]. Между двумя последними завязалась дискуссия на тему о Библейском голубом. Бизио, видимо, получил пурпур из одного вида моллюсков и пурпурно-голубой оттенок из другого и счёл этот второй Библейским голубым (тхелет), в то время как Лаказ-Дютье настаивал, что получается только пурпур. Некоторые авторы поддерживали Бизио[37][38], но господствующими стали взгляды Лаказ-Дютье[31].

  • Ранние исследования по тхелету
  • Bizio.JPG

    Бартоломео Бизио

  • Roscoff SBR 06.jpg

    Ф. Ж. A. Лаказ-Дютье

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Остатки древней фабрики красителей

Вклад химиков-органиков

Развитие органической химии сделало возможным сначала синтез растительного индиготина (красящее вещество индиго) Адольфом Байером в 1883 году, затем на рубеже XIX—XX веков сотрудник Байера Пауль Фридлендер (англ.)русск. сумел синтезировать и выделить пурпур из моллюсков. Знаменитый краситель оказался производным индиготина, а именно дибромидом (два атома водорода в индиготине замещены на атомы брома)[39][40].

К этому моменту уже существовало много синтетических красителей, поэтому окрашивание пурпуром представляло главным образом исторический интерес. Многие исследователи отмечали влияние разных факторов на оттенок ткани: какой именно моллюск берётся, какого пола, подвергалась ли ткань нагреву и попадал ли в куб сильный солнечный свет[41]. Долгое время крашение выполнялось или из свежего моллюска, или с помощью химикатов, которых не было в древности, например, дитионит натрия. Позднее появились работы, где описывалось химическое восстановление концентрата с помощью самой шерсти[41], олова[42] и других материалов, что всё ещё не соответствовало древним описаниям[43].

  • Кубовое пурпурное крашение
  • Tunisian Purple.jpg

    Hexaplex trunculus и концентрат пурпура из Туниса

  • Fig18j.JPG

    Сосуд для крашения с суспензией экстракта из моллюска Hexaplex trunculus

  • F Kuepe-hochformat.jpg

    Прозрачный раствор лейкооснования после химического восстановления

  • Sei&Wol-03-10 (2).jpg

    Окрашенный пурпуром шелк

  • Wolle Seide (9).jpg

    Окрашенная пурпуром шерсть

  • Tyrian-Purple.svg

    Химическое строение 6,6'-диброминдиготина (красящего вещества индиго)

Филология и микробиология

В 1990-х годах во Флоренции была обнаружена рукопись начала XV-го века на тосканском диалекте[44] с более полным описанием древнего процесса окрашивания индиго[45], что привело к полной расшифровке процесса[46]. Сначала был окончательно расшифрован древний процесс крашения из растительного индиго[47], а затем и из красителя животного происхождения. Английский инженер Джон Эдмондс (1931—2009) сумел в первый раз после утраты рецепта воспроизвести процесс древнего крашения без применения реагентов, недоступных в древности. Процесс включал в себя ферментацию мяса моллюсков в течение многих часов в сосуде, защищённом от попадания воздуха, при 50 градусах в слабо-щелочной водной среде. В таких условиях развивается анаэробный микроорганизм, видимо, типа клостридий[32] (в случае растительного сырья Clostridium isatidis[48]), который производит химическое восстановление нерастворимого пурпурного порошка в растворимое желтоватое лейкооснование (так называют растворимую форму красителя в процессах кубового крашения). Ткань пропитывают этим основанием и выносят на воздух, где под действием кислорода лейкооснование снова переходит в нерастворимый пурпур, прочно связанный с тканью (кубовое крашение (англ.)русск.)[49]. Эдмондс взял для простоты мясо обычных доступных моллюсков, не связанных с пурпуром. Несколько позже Цви Корену удалось провести крашение с мясом багряных улиток с подщелачиванием[32]. Таким образом, процесс производства и крашения пурпура был полностью восстановлен.

Идентификация источника тхелета

Каракатица

См. также: Каракатицы

Первую целенаправленную попытку восстановить тхелет для религиозной практики сделал раввин и хасидский ребе (адмор) Гершон Хенох Лайнер (англ.)русск. (1839-91) из династии Ижбица-Радзынь (англ.)русск.[50]. После проведения исследовательской работы в ихтиологическом музее Неаполя он пришёл к выводу, что источником тхелета была сепия, испускаемая каракатицей из своего чернильного мешка. Лайнер написал три книги по тхелету[51][52][53], которые вызвали живую полемику. Радзыньские хасиды и члены некоторых других хасидских групп приняли эту методику восстановление тхелета. Однако радзыньская династия (англ.)русск. прервалась в 1942 году, когда тогдашний ребе был убит нацистами в ходе Холокоста. Хасидский способ изготовления тхелета был потерян, но затем восстановлен уже в Израиле, где применяется и поныне под эгидой тех же хасидов[54].

Радзынський тхелет отличается неустойчивостью к стирке и тёмным оттенком. Химической анализ, проведённый упомянутым выше Паулем Фридлендером, показал, что на ткани находится неорганический краситель берлинская лазурь[55]. Как выяснилось, когда хасидский способ крашения стал известен, сепия обрабатывалась серной кислотой с добавлением железных гвоздей. Сепия в таких условиях полностью разрушалась, выделявшийся при этом азот связывался и давал минеральную смесь гексацианоферратов (II) от KFe[Fe(CN)6] до Fe4[Fe(CN)6]3. Сепия, таким образом, являлась не источником цвета, а источником азота, как и многие природные органические вещества.

Янтина

См. также: Янтины

Следующая попытка восстановления тхелета для ритуального использования была предпринята раввином Ицхаком Айзиком Герцогом, будущим главным раввином Израиля и отцом президента Хаима Герцога. И. А. Герцог получил также прекрасное светское образование и в качестве темы для докторской диссертации (Ph.D.) в Лондоне выбрал тхелет. Она была издана отдельной книгой, как в оригинале[56], так и в переводе на иврит[57]. В диссертации содержалось всестороннее исследование вопроса как с точки зрения гуманитарных, так и естественных наук. Корень слова «тхелет», по Герцогу, восходит к названию цвета в санскрите, и он же встречается в названии растения «кала-илан»[58]. Герцог получил образцы тхелета по Лайнеру и заказал их химический анализ. Результаты анализа и другие соображения привели Герцога к заключению, что хасидский тхелет не является аутентичным[59]. Герцог знал об идентификации брюхоногих моллюсков как источника античного пурпура («аргаман» в Танахе), но не признал их источником тхелета ввиду несоответствия цвета[60].

В качестве возможного прообраза моллюска «хилазон» из Талмуда Герцог предложил плавающих на поверхности моря моллюсков из семейства янтин (Janthinidae)[61]. Янтина имеет преимущество, так как сама окрашена в голубой цвет, и её изредка выбрасывает на сушу[54]. Янтина иногда выбрасывает облачко голубой краски, которая, однако, не является известным красителем.

В 1990-е годы биолог Сол Каплан (англ. Dr. S. W. Kaplan) сумел покрасить веществом янтины ткань, предварительно протравленную квасцами, хотя крашение и вышло нестойкое[62]. Результаты не были опубликованы в научной литературе, и на конференции в декабре 2013 годa, посвящённой столетию диссертации рава Герцога, автор теории от неё отказался[63].

Hexaplex trunculus

См. также: Мурекс обрубленный

Сходство описаний пурпурного окрашивания и окрашивания тхелетом и их соседство в тексте Танаха привели к возникновению гипотезы, что они делались из морских брюхоногих моллюсков или даже из одного и того же вида — Мурекс обрубленный (Hexaplex trunculus), что утверждал уже Бизио. Эта точка зрения сравнительно недавно проникла в среду религиозных евреев. Так, например, она ещё не упоминается в статье 1976 года «Хилазон» в «Талмудической энциклопедии (англ.)русск.»[64].

Уже в 1944 году немецкий химик Дриссен установил, что лейкооснование пурпура в растворе достаточно неустойчиво, в частности, если раствор находится на солнце, происходит фотохимическое дебромирование (отщепление атомов брома под действием солнечного света)[65]. При этом фактически получается индиготин, как из растительного индиго, или смесь дибромо-, монобромо- и небромированного индиготина, а цвет красителя соответственно при этом углубляется вплоть до чисто голубого (т. н. батохромный сдвиг). С другой стороны голубоватый пурпур можно получить просто сортируя моллюсков по полу, размеру и даже загрязнению среды обитания.

  • Раковины моллюска Мурекс обрубленный (Hexaplex trunculus)
  • Hexaplex trunculus.jpg
  • Mušle.jpg
  • Mušle (2).jpg

Уже в начале 1980-х годов И. И. Зайдерман выдвинул гипотезу, что тхелет — это голубоватый пурпур[29]. Примерно в то же время появились работы Отто Эльснера и Эуда Спаниера, которые, переоткрыв процесс Дриссена, получили чисто голубой цвет[66][67][41]. Эльснер показал также, что самцы моллюска дают голубоватый пурпур, а самки — обычный[41]. Начиная с 1985 года раввин Элияу Тавгер написал несколько статей, поддерживающих точку зрения, что именно этот вариант является тхелетом по галахе (еврейскому религиозному закону)[68]. В промышленной зоне поселения Кфар-Адумим, рядом с городом Маале-Адумим на основе некоммерческого объединения «[www.tekhelet.com/ Птиль Тхелет]» (ивр. ‏פתיל תכלת‏‎, «Голубая нить») было создано в 1993 году предприятие, вырабатывающее голубые нити для выполнения заповеди цицит. Моллюски импортируются из стран Средиземноморья: Греции, Испании, где их употребляют в пищу.

Археологические находки на территории Палестины содержат ткани, про которые можно предположить, что они окрашены тхелетом или под тхелет. Так, ещё основоположник израильской археологии Игаэль Ядин определил остатки шерстяной ткани из пещер Мёртвого моря как подделку тхелета[69], выполненную смесью растительного индиго (талмудический «кала-илан») и других красителей красного цвета, главным образом ализарина из марены[70]. Совсем недавно Цви Корен, применив метод HPLC, впервые в истории определил, что кусок мантии из остатков царского дворца в Масаде окрашен красителем, выделенным из моллюска, и, возможно, является остатком одежд царя Ирода Великого. Его цвет — пурпурно-голубой, а не чисто голубой[71][72][73]. По последним сведениям, в древних образцах животного окрашивания пурпурно-голубого цвета заметную роль играет моноброминдиготин в смеси с индиготином[74].

  • Крашение моллюском Мурекс обрубленный
  • Wool techelet.jpg

    Шерсть, выдержанная в лейкорастворе на свету, приобретает на воздухе голубой цвет

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Крашенная моллюском ткань из развалин дворца Ирода в Масаде

Таким образом, в науке практически сложился консенсус, что галахический тхелет производился из морских брюхоногих моллюсков Мурекс обрубленный (Hexaplex trunculus), хотя его точный оттенок ещё может быть скорректирован. Данная теория нашла определённое количество сторонников также среди раввинов[75][76][77].

Применение тхелета

Тхелет нашёл в последнее время ограниченное применение в живописи[78][79]. Для окрашивания обычной одежды тхелет практически не используется, как и все природные красители животного происхождения.

Краситель постепенно приобретает распространение в ритуальной части одежды религиозных евреев. Когда Иерусалимский храм будет отстроен, тхелету будут найдены и другие ритуальные применения, так как некоторые важнейшие храмовые обряды иудаизма, такие как Йом-Кипур, требуют участия первосвященника, одетого в цветные одежды.

Применение тхелета
Первое применение тхелета (голубоватого пурпура) в живописи  
Реконструкция накидки первосвященника из Института Храма  
Первосвященник в Йом-Кипур  

См. также

Напишите отзыв о статье "Тхелет"

Примечания

Источники

  1. ↑ (в [www.toraonline.ru/smoys/trumo.htm переводе Давида Иосифона] «синета»)
  2. ↑ Исх. 25:4
  3. ↑ Исх. 12:35
  4. ↑ Есф. 8:15
  5. ↑ Иез. 27:7
  6. ↑ «Сиддур Врата молитвы (ашкеназ)» под редакцией Пинхаса Полонского с переводом на русский язык — М., 1993, стр. 74—75.
  7. ↑ Начиная со страницы 38А
  8. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 25—27.
  9. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 28—29.
  10. ↑ 1 2 Талмуд Менахот 44А
  11. ↑ Талмуд Мегила 6А
  12. ↑ Зогар, раздел Трума, 149Б и др.
  13. ↑ Перевод Ионатана бен Узиэль (англ.)русск. к Иез. 27:7
  14. ↑ Талмуд Шабат 109А
  15. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 44—48.
  16. ↑ Талмуд Шабат 74Б
  17. ↑ Талмуд Шабат 75А
  18. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 34—37.
  19. ↑ Талмуд Шабат 75А
  20. ↑ 1 2 Талмуд Менахот 42Б
  21. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 49—57.
  22. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 58—59.
  23. ↑ Талмуд Менахот 43А
  24. ↑ Талмуд Зевахим 95Б
  25. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 69—72.
  26. ↑ Талмуд Санхедрин 12
  27. ↑ Естественная история, Книга 21, 22:45-46 и Книга 9, 61:130-64:140
  28. ↑ De Architectura (ed. H. L. Jones, Loeb Classical Library, Cambridge, London 1930) Book VII, c. VII—XIV, p. 113—129 [especially: chapter XIII]
  29. ↑ 1 2 Ziderman I.I., 1986.
  30. ↑ Ziderman I.I., 2008.
  31. ↑ 1 2 3 Ziderman I.I., 2001.
  32. ↑ 1 2 3 Koren, Z.C., 2005a.
  33. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 257—294.
  34. ↑ A. J. Turner, 1970.
  35. ↑ Bizio, Bartolomeo.  // Atti dell’ I. R. Istituto Veneto di Scienze Lettere ed Arti. — Venezia, 1860-61.
  36. ↑ H. Lacaze-Duthiers. Мемуар о пурпуре = Memoire sur la Pourpre // Annales des Sciences Naturelles: Zoologie. — 1859. — Т. 12. — С. 5—84.
  37. ↑ De Negri, A. and G.  // Atti della R. Universita Di Genova. — 1875. — Т. 3.
  38. ↑ Dedekind, Alexander. К искусству пурпура = Ein Beitrag zur Purpurkunde. — 1898—1911. — Т. 1—4.
  39. ↑ (1909) «Zur Kenntnis des Farbstoffes des antiken Purpurs aus Murex brandaris». Monatshefte für Chemie 30: 247. DOI:10.1007/BF01519682.
  40. ↑ Sachs, F. & Kempf, R. (1903). «Über p-Halogen-o-nitrobenzaldehyde.». Berichte der Deutschen Chemischen Gesellschaft 36: 3299–3303.
  41. ↑ 1 2 3 4 Elsner, O., 1992.
  42. ↑ Doumet, J., 1980.
  43. ↑ Koren, Z.C., 2005a, p. 139.
  44. ↑ Arte Della Lana, 1418.
  45. ↑ Cardon, D., 1995/1998.
  46. ↑ John P., 2006.
  47. ↑ Padden A.N et al, 1999.
  48. ↑ Padden A.N et al, 2000.
  49. ↑ J.Edmonds, 2000.
  50. ↑ [www.eleven.co.il/article/11723 Избица-Радзынь, хасидская династия] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  51. ↑ Лайнер, Г.Х., 5723a.
  52. ↑ Лайнер, Г.Х., 5723b.
  53. ↑ Лайнер, Г.Х., 5723c.
  54. ↑ 1 2 Encyclopedia Talmudit, 1976, V.15, pp. 430—434, «Khilazon».
  55. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 413—416.
  56. ↑ Isaac Herzog, 1987.
  57. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 347—437.
  58. ↑ М. Бурштин, 1988, p. 357.
  59. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 411—416.
  60. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 421—423.
  61. ↑ М. Бурштин, 1988, pp. 425—428.
  62. ↑ Kitrossky, 2003.
  63. ↑ Conference of "100 years to the Doctoral Thesis of Rav Herzog", устное сообщение участника конференции Йоэла Губермана
  64. ↑ Encyclopedia Talmudit, 1976, V.15, pp. 430-434, «Khilazon».
  65. ↑ Driessen, L. A., 1944.
  66. ↑ Elsner, O. and Spanier, E., 1985.
  67. ↑ Elsner, O. and Spanier, E., 1987.
  68. ↑ E.Tavger. [www.tekhelet.com/pub.htm Статьи Э. Тавгера] (иврит). Ptil Tekhelet (1993). Проверено 5 мая 2011. [www.webcitation.org/657Vjkg6A Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  69. ↑ Abrahams, D. H. and Edelstein, S. M., 1963.
  70. ↑ Koren, Z.C., 2005b.
  71. ↑ Mandel J., 2011.
  72. ↑ Kraft, D., 2011.
  73. ↑ Koren, Z.C., 1997.
  74. ↑ Nowik, W., Marcinowska R., Kusyk K., Cardon D., Trojanowicz M., 2011, pp. 1244-1252.
  75. ↑ M.Epstein, 2006.
  76. ↑ Shabtai Rappoport. [www.tekhelet.com/pub.htm Simanim, Masora ve-Zihuj ha-Tekhelet] (иврит). Проверено 5 мая 2011. [www.webcitation.org/657Vjkg6A Архивировано из первоисточника 1 февраля 2012].
  77. ↑ Nahum Eliezer Rabinovitz. [ybm.org.il/Hebrew/Article.aspx?item=2920 Hatalat Tekhelet beTzitzit (Использование тхелет в ритуальных кистях)] (иврит). Yeshiva Birkat-Moshe, Ma'ale-Adumim. Проверено 5 мая 2012. [www.webcitation.org/67sYRu7wO Архивировано из первоисточника 23 мая 2012].
  78. ↑ Boesken Kanold, Inge, 2005.
  79. ↑ Inge Boesken Kanold. [pourpre.inge.free.fr/GB/creations/creations.html Artwork] (англ.). Purple. Проверено 5 мая 2011. [www.webcitation.org/61164qrxf Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].

Комментарии

  1. ↑ Остальные употребления тхелета в одежде первосвященника спорны, см. М. Бурштин, 1988, стр 20—21
  2. ↑ Тосефта Менахот [www.mechon-mamre.org/b/f/f52.htm 9:6]: ивр. ‏תכלת אין כשרה אלא מן החלזון שלא מן החלזון פסולה‏‎ («Тхелет годен только из хилазона, а не из хилазона — не годен») и др.
  3. ↑ Например, в Мегила 6А: ивр. ‏ולי נתת ימים ונהרות אמר לו כולן צריכין לך ע"י חלזון‏‎ (« [Сказал Завулон]: А мне в удел дал только моря! Ответил [Бог] ему: все будут нуждаться в тебе из-за хилазона») и Раши там же: ивр. ‏חלזון עולה מן הים להרים וצובעין בדמו תכלת ונמכר בדמים יקרים‏‎ («Хилазон выходит из моря в горы и его кровью красят голубым цветом и продаётся за большие деньги»)
  4. ↑ Талмуд использует эзопов язык: «опасность со стороны орла». Орёл, будучи символом римской власти, видимо означает Рим. См., например, современное издание Талмуда под редакцией раввина Адина Штейнзальца. Раши же трактует это место иначе, у него орёл — это персидские солдаты.

Литература

  • Бурштин, Менахем ивр. ‏מנחם בורשטין ‏‎. Тхелет = ивр. ‏התכלת (Ha-tekhelet)‏‎. — Иерусалим: ивр. ‏.א. גיטלר ושות‏‎, 1988. — 437 с. — ISBN 965-222-115-5. (иврит)
  • ивр. ‏ גרשון חנוך הניך ליינר (Лайнер, Гершон Ханох)‏‎. Сокровища скрытые в песке = ивр. ‏שפוני טמוני חול (Sefunei temnunei khol)‏‎. — Иерусалим: ивр. ‏ועד חסידי רדזין בארץ ישראל‏‎, 5723a. (иврит)
  • ивр. ‏ גרשון חנוך הניך ליינר (Лайнер, Гершон Ханох)‏‎. Голубая нить = ивр. ‏פתיל תכלת (Ptil tekhelet)‏‎. — Иерусалим: ивр. ‏ועד חסידי רדזין בארץ ישראל‏‎, 5723b. (иврит)
  • ивр. ‏ גרשון חנוך הניך ליינר (Лайнер, Гершон Ханох)‏‎. Вид тхелета = ивр. ‏עין תכלת (Ein tekhelet)‏‎. — Иерусалим: ивр. ‏ועד חסידי רדזין בארץ ישראל‏‎, 5723c. (иврит)
  • [www.aron-hasfarim.co.il/product.asp?productid=1376 Талмудическая энциклопедия (англ.)русск.] = אנציקלופדיה תלמודית. — Yad HaRav Herzog, 1976. — Т. 15. — С. 430—434. (иврит)
  • Arte Della Lana / Biblioteca Riccardiana. — Florence, 1418. — Т. Codex 2580, fo. 141 vo-147. (итал.)
  • Abrahams, D. H. and Edelstein, S. M. Исследование образцов текстиля с колористической точки зрения (англ.) = A study of the textiles from the color standpoint // И.Ядин The Finds from the Bar-Kokhba Period in the Cave of Letters : Сборник. — Иерусалим: Israel Exploration Society, 1963. — P. 270–79.
  • Boesken Kanold, Inge. [www.jgpubs.com/dyes20.html Ферментативное кубовое крашение античным пурпуром: крашение или живопись Мурексом трункулусом на пергаменте] (англ.) = The Purple Fermentation Vat: Dyeing or Painting parchment with Murex trunculus // Dyes in History and Archaeology. — Лондон: JG Publishing : Archetype Publications, 2005. — Vol. 20. — P. 150—154. — ISBN 1-873132-29-8.
  • Cardon, Dominique. Два ранее не публиковавшихся источника по кубовому крашению вайдой (фр.) = La Cuve de pastel: deux sources jusqu'à présent inédites/ The Woad-Vat: two previously unpublished sources // Actes/Papers/Beiträge — Congrès international "Pastel, Indigo et autres Teintures naturelles: Passé, Présent, Futur. — Arnstadt : Thüringer Chronik-Verlag, 1995/1998. — P. 50—64.
  • Cardon, Dominique. 11 // Природные красители: источники, традиция, технология и наука = Natural Dyes: Sources, Tradition, Technology And Science. — Archetype, 2007. — С. 551—582. — 800 с. — ISBN 978-1904982005. (англ.)
  • Doumet, J. Этюд о древнем пурпуре. Исучение пурпура и попытка воспроизвести крашение в Тире по описанию Плиния Старшего (фр.) = Etude sur la couleur poupre ancienne; A Study on the Ancient Purple Colour and an Attempt to Reproduce the Dyeing Procedure of Tyre as Described by Pliny the Elder // Imprimerie Catholique. — Бейрут, 1980.
  • Driessen, L. A. О характерной реакции Античного пурпура на ткани (нем.) = Uber eine charakteristische Reaction des antiken Purpurs auf der Faser // Melliand Textilberichte. — 1944. — Nr. 26:66.
  • Edmonds, John. [www.imperial-purple.com/dyes7.html Тайна Античного Пурпура, он же Тирийский пурпур] = The Mystery of Tyrian or Imperial Purple Dye. — Historic Dyes Series. — American Chemical Society, 2000. — Т. 7. — 41 с. — ISBN 0953413365. (англ.)
  • Elsner, Otto and Spanier, Ehud. Крашение экстрактом мурекса = The Dyeing with Murex Extracts. — Tokio: 7th International Wool Textile Research Conference, 1985. — Т. 5. — С. 118—130. (англ.)
  • Elsner, Otto and Spanier, Ehud. Античный пурпур и Библейский голубой. Прошлое, настоящее и будущее тхелета = The Royal Purple and the Biblical Blue. The Past, Present and Future of Tekhelet. — Иерусалим: Keter, 1987. — С. 167—177. (англ.)
  • Elsner, Otto. = Solution of the Enigmas of Dyeing Tyrian Purple and the Biblical Tekhelet. — Dyes in History and Archaeology. — 1992. — Т. 10. — С. 11—16. (англ.)
  • Epstein, Menachem. [www.hakirah.org/Vol%203%20EpsteinM.pdf Найден ли тхелет?] (англ.) = Has Tekhelet been Found? // Hakirah, Inc. a non-profit private foundation Hakirah, The Flatbush Journal of Jewish Law and Thought : Yearbook. — Иерусалим, 2006. — Vol. 3. — P. 165—180. — ISBN 0-9765665-2-4.
  • Herzog, Isaac (автор), Spanier, Ehud (редактор). [www.amazon.com/Royal-Purple-Biblical-Blue-Tekhelet/dp/B000PW7MWC/ref=sr_1_1?s=books&ie=UTF8&qid=1303803406&sr=1-1 Имперский пурпур и Библейский голубой: аргаман и тхелет] = The Royal Purple and the Biblical Blue: Argaman and Tekhelet. — Иерусалим: Keter Publishing House, 1987. — С. 17—131. — 220 с. (англ.)
  • John P. Восстановление индиго при кубовом крашении вайдой: открытие средневековой технологии (англ.) = Indigo reduction in the woad vat: a medieval biotechnology revealed // Biologist. — 2006. — Vol. 53, no. 1. (англ.)
  • Kitrossky, Levi. [www.tekhelet.com/kitrossky/tekhelet.htm Знаем ли мы тхелет?] (англ.) = Do We Know Tekhelet? // NDS Chidushei Torah@NDS : Yearbook. — Иерусалим, 2003. — Vol. 4. — P. 43—60. (англ.)
  • Koren, Zvi C. [www.tekhelet.com/pdf/KorenMasadaPurple.pdf Открытие не имеющее прецедента: Королевский Пурпур на ткани двухтысячелетней давности из Массады] (англ.) = The unprecedented discovery of the Royal Purple Dye on the Two Thousand Year-Old Royal Massada Textile // American Institute for conservation of Historic and Artistic Works The Textile specialty Group postprints. — Washington D.C., 1997. — Vol. 7. — P. 23—24.
  • Koren, Zvi C. [edelsteincenter.files.wordpress.com/2010/07/koren-2005-dha-20.pdf Первое в восточном Средиземноморье за полтора тысячи лет оптимальное полностью натуральное пурпурное крашение только на Мурексе] (англ.) = The First Optimal All-Murex All-Natural Purple Dyeing in the Eastern Mediterranean in a Millennium and a Half // Dyes in History and Archaeology. — London: Archetype Publications, 2005a. — Vol. 20. — P. 136–149.
  • Koren, Zvi C. [edelsteincenter.files.wordpress.com/2010/07/koren-2005-selected.pdf Хроматографический анализ избранных исторических образцов древнего Израиля] (англ.) = Chromatographic Analyses of Selected Historic Dyeings from Ancient Israel // Janaway R. and Wyeth P. Scientific Analysis of Ancient and Historic Textiles: Informing, Preservation, Display and Interpretation : сборник. — London: Archetype Publications, 2005b. — P. 194—201.
  • Kraft, Dina. [www.nytimes.com/2011/02/28/world/middleeast/28blue.html?_r=1 Вновь открытый древний цвет вызывает интерес в Израиле] (англ.) = Rediscovered, Ancient Color Is Reclaiming Israeli Interest // New York Times : Newspaper. — NY, NY, 2011. — P. A7.
  • Mandel, Jonah. [www.jpost.com/JewishWorld/JewishNews/Article.aspx?id=210753 Цвет тхелета] (англ.) = The color ‘techelet’ // Jerusalem Post : Newspaper. — Jerusalem, 2011. — Fasc. 03.04.2011.
  • Nowik, W., Marcinowska R., Kusyk K., Cardon D., Trojanowicz M. Высоко-эффективная жидкостная хромотография мало растворимого броминированного индиготина из античного пурпура (англ.) = High performance liquid chromatography of slightly soluble brominated indigoids from Tyrian purple // Journal of Chromatography. — 2011. — No. 1218. — P. 1244—1252.
  • Padden A. N, Dillon V. M., Edmonds J., Collins M. D., Alvarez N. and John P. Умеренный индиго-восстанавливающий термофил из красильной вайды Clostridium isatidis (англ.) = An indigo-reducing moderate thermophile from a woad vat, Clostridium isatidis sp. nov. // International Journal of Systematic Bacteriology. — 1999. — Vol. 49. — P. 1025—1031.
  • Padden A. N, Dillon V. M., Edmonds J., Collins M. D., Alvarez N. and John P. Клостридиум использовался в средневековом крашении (англ.) = Clostridium used in mediaeval dyeing // Nature. — 1998. — Vol. 396, no. 225.
  • Padden, A.N., John, P., Collins, M.D., Hutson, R. & Hall, A. R. Индиго-восстанавливающий Clostridium isatidis выделен из множества источников, включая образцы кубового крашения викингами в десятом веке из красильной вайды (англ.) = Indigo-reducing Clostridium isatidis isolated from a variety of sources, including a tenth century Viking woad vat. // Journal of Archaeological Science. — 2000. — Vol. 27. — P. 953—956.
  • Turner A. J. [www.euppublishing.com/doi/abs/10.3366/jsbnh.1970.5.5.361 Английский пурпур. Библиографическая заметка] (англ.) = Purpura anglicana: A Bibliographical Note // Society for the Bibliography of Natural History Journal of the Society for the Bibliography of Natural History. — NY, NY: Edinburgh University Press, 1970. — Vol. 5. — P. 361. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0260-9541&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0260-9541].
  • Ziderman, I. Irving. 10 // [pubs.acs.org/doi/abs/10.1021/ba-1986-0212.ch010 3600 лет крашения пурпурной улиткой: идентификация гиацинтового пурпура (техелет)] = 3600 Years of Purple-Shell Dyeing: Characterization of Hyacinthine Purple (Tekhelet). — Historic Textile and Paper Materials. — American Chemical Society, 1986. — С. 187–198. — ISBN 9780841209008. (англ.)
  • Ziderman, I. Irving. [www.tekhelet.info/image/users/111037/ftp/my_files/DHA21%20Avignon%20The%20Biblical%20Dye%20Tekhelet%20and%20its%20Use%20in%20Jewish%20Textiles%20Reprint.pdf Библейский краситель тхелет и его использование в еврейском текстиле] (англ.) = The Biblical Dye Tekhelet and its Use in Jewish Textiles // Dyes in History and Archeology. — Archetype Books, 2008. — Vol. 21. — P. 36—44. — ISBN 978-1904982074.
  • Ziderman, I. Irving. Возрождение Библейского тхелета из полосатого Мурекса (Ph. trunculus): химические аномалии (англ.) = Revival of Biblical Tekhelet Dyeing with Banded Dye-Murex (Ph. trunculus): Chemical Anomalies // Dyes in History and Archeology. — Лондон: Archetype Publications, 2001. — Vol. 16—17. — P. XXVII, 87—90.

Ссылки

Мультимедиа

  • [youtube.com/watch?v=IZw3Z2ms9-8 Джон Эдмондс демонстрирует древнее искусство крашения из моллюсков] на YouTube  (англ.)
  • [lnk.nana10.co.il/Article/?ArticleId=784401&sid=182 Телевизионное интервью проф. Цви Корена] Шоу Лондона и Киршенбаума  (иврит)
  • [edelstein-center.com/color-symposium/files/Toronto%20Radio%20cbc%20-%20As%20it%20Happens%2017_30%20Feb_%2028,%202011%20.wma Интервью проф. Цви Корен] Радио Торонто  (англ.)
  • [youtube.com/watch?v=8aAJgB4xAIw Movie by Ptil Tekhelet, Part I of III] на YouTube  (англ.)
  • [youtube.com/watch?v=kYoiEOpvB_w Movie by Ptil Tekhelet, Part II of III] на YouTube  (англ.)
  • [youtube.com/watch?v=NyKgow6WUFs Movie by Ptil Tekhelet, Part III of III] на YouTube  (англ.)


Отрывок, характеризующий Тхелет

Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Тхелет&oldid=80694888»