Схвартзе, Тхересе

Тхересе Схвартзе

Тхересе Схвартзе (нидерл. Thérèse Schwartze; 20 декабря 1851, Амстердам — 23 декабря 1918, там же) — нидерландская художница, специализировавшаяся на портретной живописи.

Её жизнь была небогата событиями. Родилась в творческой семье, её отец Йохан Георг Шварц был скульптором и художником. Начальное художественное образование получила под руководством отца, затем год училась в Королевской академии изобразительных искусств, затем отправилась в Мюнхен, где училась у Габриэля Макса и Франца фон Ленбаха. В 1879 году изучала живопись в Париже, где училась у Жана-Жака Эннера. По возвращении стала членом Амстердамской академии художеств. Замуж вышла только в 1906 году. Её муж умер в июле 1918 года; здоровье самой Тхересе к тому времени было уже подорвано, а смерть супруга, к которому она была очень привязана, существенно ухудшила её состояние. Она умерла в декабре того же года.

Была одной из самых известных и востребованных портретисток Нидерландов своего времени, среди её работ имеются портреты членов королевской семьи. Согласно энциклопедии «Британника», «её портреты отличаются прекрасным изображением черт, широтой и силой обработки и высоким качеством палитры». Была одной из немногих женщин-художников, удостоившихся предложения передать написанные ими портреты в зал художников в галерее Уффици во Флоренции: в частности, там оказались портрет матери художницы, потреты королев Эммы и Вильгельмины, президента Трансвааля Пауля Крюгера и её автопортрет. Темой значительной части её картин были обездоленные дети: «Дети из приюта поют псалмы» (1889), «Причастие детей-лютеран в Амстердаме» (1894), «Бог — покровитель сирот» и другие. Многие женские портреты её кисти выполнены при помощи пастели. Некоторые из наиболее известных её работ, в частности, портрет Пита Жубера и «Три воспитанника приюта в Амстердаме», оказались в коллекции Государственного музея Амстердама, а картина «Сирота» — в музее Боймана в Роттердаме. Некоторые её работы находятся также в Лейденском университете и в Месдагском музее в Гааге.

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Ссылки

• [www.jhm.nl/cultuur-en-geschiedenis/personen/s/schwartze,+therese Краткие сведения]  (нид.)
• [runeberg.org/nfcd/0648.html Статья] в Nordisk Familjebok  (швед.)

Отрывок, характеризующий Схвартзе, Тхересе

– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.