Тшондэк-Хвэчин
| Тшондэк-Хвэчин | |
| Tr’ondëk Hwëch’in | |
| | |
| Территория Население (2006) Площадь Поселения |
|
|---|---|
|
[www.trondek.ca/index.php Официальный сайт] | |
| Портал:Канада • Портал:Индейцы | |
Тшондэк-Хвэчин (хан Tr’ondëk Hwëch’in [ʈʼondək hwətʃʼin] — «люди реки Клондайк»; ранее — Dawson Indian Band) — община («Первая нация») индейцев хан, живущих вдоль реки Клондайк[1]. Говорят на языке хан, одном из атабаскских языков. В настоящее время численность общины составляет 693 человека[2], которые преимущественно проживают в резервациях Мусхайд-Крик 2 и Мусхайд-Крик 2Б[3]. В 1998 году община подписала финальное соглашение с правительством Юкона и правительством Канады и самостоятельно управляет своей землёй[4].
История
Индейцы Тшондэк-Хвэчин были переселены в резервации во время золотой лихорадки. В 1950-х годах численность населения сильно уменьшилась и индейцы вернулись в Доусон. По соглашению с правительствами Канады и Юкона, подписанному в 1998 году община получила в управление 410,9 га земли на своих исконных территориях и денежную компенсацию в размере 21 811 002 CAD, с выплатой в течение 15 лет.[1]
Резервации
В настоящее время индейцы Тшондэк-Хвэчин являются смешением народов хан, гвичины, северные тутчоне и других языковых групп[5]. Им принадлежат резервация Мусхайд-Крик 2 площадью 64,1 га, расположенная на восточном берегу реки Юкон, и резервация Мусхайд-Крик 2Б площадью 346,8 га, расположенная в 16 км к северу от Доусона[3]. При этом в резервациях проживают не более 200 членов общины[2].
Напишите отзыв о статье "Тшондэк-Хвэчин"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.cyfn.ca/ournationsthfn?noCache=967:1261886175 Tr'ondek Hwech'in] (англ.). Council of Yukon First Nations. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/66u1QoFeu Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
- ↑ 1 2 [pse5-esd5.ainc-inac.gc.ca/FNP/Main/Search/FNRegPopulation.aspx?BAND_NUMBER=494&lang=eng Registered Population] (англ.). Дела индейцев и севера Канады. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/66u1RrDeA Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
- ↑ 1 2 [pse5-esd5.ainc-inac.gc.ca/FNP/Main/Search/FNReserves.aspx?BAND_NUMBER=494&lang=eng Reserves/Settlements/Villages] (англ.). Дела индейцев и севера Канады. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/66u1SQWEB Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
- ↑ [www.gov.yk.ca/aboutyukon/yukontoday.html Yukon today] (англ.). Правительство Юкона. Проверено 27 декабря 2009. [www.webcitation.org/5w2S9Vha3 Архивировано из первоисточника 27 января 2011].
- ↑ [www.trondek.ca/aboutus.php About Us] (англ.). Тшондэк-Хвэчин. Проверено 24 февраля 2010. [www.webcitation.org/66u1Ss20U Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Тшондэк-Хвэчин
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
