Тылицкий, Пётр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Тылицкий
Piotr Tylicki<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
епископ хелмненский
17 июля 1595 год — 7 октября 1600 год
Церковь: Римско-Католическая церковь
Предшественник: епископ Пётр Костка
Преемник: епископ Лаврентий Гембицкий
епископ варминский
7 октября 1600 год — ноябрь 1603 год
Предшественник: епископ Анджей Батори
Преемник: епископ Шимон Рудницкий
епископ куявский
ноябрь 1603 год — январь 1607 год
Предшественник: епископ Ян Тарновский
Преемник: епископ Войцех Барановский
епископ краковский
январь 1607 год — 13 июля 1616 год
Предшественник: епископ Бернард Мацеёвский
Преемник: епископ Мартин Шишковский
 
Рождение: 1543(1543)
Смерть: 13 июля 1616(1616-07-13)
Епископская хиротония: октябрь 1595 год

Пётр Тыли́цкий (польск. Piotr Tylicki, 1543 г., около Влоцлавка — 13.07.1616 г., Краков) — епископ хелмненский с 17 июля 1595 года по 7 октября 1600 год, епископ варминский с 7 октября 1600 года по ноябрь 1603 год, епископ куявско-поморский с ноября 1603 год по январь 1607 год, епископ краковский с января 1607 года по 13 июля 1616 год, королевский секретарь, королевский подканцлер, референдарий великой короны.



Биография

Пётр Тылицкий родился в 1543 году в шляхетской семье воеводы Коваля. Обучался юриспруденции в Краковской академии. В возрасте 45 лет он стал дьяконом, после чего служил в королевской канцелярии. Во время правления Стефана Батория стал королевским секретарем. Управлял церковными бенефициями — был каноником в Варшаве, Пшемысле, Сандомире, Кракове, Плоцке, Познани и на Вармии. После рукоположения в священника стал настоятелем в Малгоще и Гнезно. В 1591 году Пётр Тылицкий был назначен Сигизмундом III рефендарием великой короны. С 1598 года по 1604 год был королевским подканцлером.

После смерти хелмненского епископа Петра Костки Сигизмунд III 17 июля 1595 года назначил Петра Тылицкого епископом хелмненским. 17 августа 1595 года Святой Престол учредил королевское назначение Петра Тылицкого. В октябре 1595 года состоялось рукоположение Петра Тылицкого в епископа. Будучи епископом, Пётр Тылицкий пригласил в Торунь иезуитов и препятствовал организации протестантских школ и церквей.

5 июня 1600 года Пётр Тылицкий был избран варминским капитулом епископом Вармии и утверждён на этой должности Святым Престолом 7 октября 1600 года. В ноябре 1603 года польский король назначил Петра Тылицкого епископом куявско-поморским. На этой должности он пробыл до января 1607 года, когда он был назначен епископом краковским.

Будучи краковским епископом, Пётр Тылицкий занимался в своей епархии реализацией решений Тридентского собора, благотворительностью и строительством храмов.

Пётр Тылицкий скончался 13 июля 1616 года в Кракове.

Напишите отзыв о статье "Тылицкий, Пётр"

Литература

  • Piotr Nitecki, Biskupi Kościoła w Polsce w latach 965—1999, ISBN 83-211-1311-7, Warszawa 2000.
  • Tadeusz Oracki, Słownik biograficzny Warmii, Prus Książęcych i Ziemi Malborskiej od połowy XV do końca XVIII wieku, Olsztyn 1988.

Ссылки

  • [www.catholic-hierarchy.org/bishop/btylicki.html Информация]
Предшественник:
епископ Пётр Костка
Епархия Хелмно
17 июля 15957 октября 1600
Преемник:
епископ Лаврентий Гембицкий
Предшественник:
епископ Анджей Батори
Епархия Вармии
7 октября 1600ноябрь 1600
Преемник:
епископ Шимон Рудницкий
Предшественник:
епископ Ян Тарновский
Куявско-Поморская епархия
ноябрь 1603январь 1607
Преемник:
епископ Войцех Барановский
Предшественник:
епископ Бернард Мацеёвский
Епархия Кракова
январь 160713 июля 1616
Преемник:
епископ Мартин Шишковский

Отрывок, характеризующий Тылицкий, Пётр

– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…