Тыловое ополчение

Тыловое ополчение (т/о) — категория военнообязанных в СССР в 1918—1937 годах. В состав тылового ополчения призывались различные так называемые «нетрудовые элементы» (кулаки, духовенство, бывшие дворяне и т. д.) которые не подлежали призыву в боевые части РККА, Вооружённых Сил СССР. Тыловое ополчение было сформировано после введения всеобщей воинской обязанности в 1918 г.. В 1937 г. после изменений в законе о всеобщей воинской обязанности Приказом НКО № 020 от 20 февраля 1937 г. Управление тылового ополчения было преобразованно в Управление строительных частей РККА.

Создание тылового ополчения

Первоначально Красная Армия формировалась на добровольческих началах, но вскоре, в условиях разраставшейся Гражданской войны, советское правительство перешло к принудительному набору в её ряды. Всеобщая воинская обязанность была закреплена в первой советской конституции 1918 года, статья 19-я которой гласила:

В целях всемерной охраны завоеваний Великой Рабоче-Крестьянской Революции Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика признает обязанность всех граждан Республики на защиту социалистического Отечества и устанавливает всеобщую воинскую обязанность. Почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагается отправление иных военных обязанностей.

Все «нетрудовые элементы» (т. н. лишенцы) подлежали призыву в тыловое ополчение. В годы гражданской войны трудовое ополчение использовалось на различных строительствах военного и гражданского характера.

Тыловое ополчение после окончания Гражданской войны

После окончания гражданской войны в 1923—1924 гг. лишенцы отбывали воинскую повинность в особых невоеннизированных «командах обслуживания».

В 1925 г. в ходе осуществления военной реформы и общего сокращения вооружённых сил существование подобных команд было признано нецелесообразным. Согласно принятому Закону об обязательной военной службе лишенцы с момента призыва их сверстников на военную службу подлежали обязательному зачислению в тыловое ополчение. Поскольку в мирное время создание частей тылового ополчения не предусматривалось, то лица, зачисленные в тыловое ополчение, облагались особым военным налогом. Этот налог взимался финансовыми органами в размере от половины до основного оклада подоходного налога и поступал в фонд социального обеспечения для оказания помощи инвалидам гражданской войны. Сами зачисленные в тыловое ополчение лица состояли на особом воинском учёте. Взамен обычных учётно-воинских билетов им выдавались «белые билеты» (использовались бланки белого цвета).

Тыловое ополчение в начале 1930-х годов

В связи с форсированной индустриализацией 7 декабря 1931 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР «Об использовании труда граждан, состоящих в тыловом ополчении». В нем указывалось, что части тылового ополчения выполняют работы оборонно-стратегического назначения по линии ВСНХ СССР, НКПС и Цудортранса. Срок пребывания в этих частях был установлен до трёх лет. По истечении этого срока тылоополченцы, «проявившие добросовестное отношение к работе», должны были быть восстановлены в избирательных правах. Отмечалось, что «трудовой режим и политико-воспитательная работа в частях тылового ополчения должны преследовать цель превращения нетрудовых элементов в полезных во всех отношениях граждан Союза ССР». Народный комиссариат труда СССР организовывал призыв и последующее распределение тылоополченцев по нарядам между ведомствами.

По состоянию на 1 февраля 1933 г. в управлениях частями тылоополченцев трех наркоматов и ведомств (НКТП, НКПС и ЦДТ) числилось около 42 000 человек (чел.).

Но 27 сентября 1933 г. постановлением ЦИК и СНК СССР «О тыловом ополчении» было установлено, что «части тылового ополчения подчинены во всех отношениях Народному Комиссариату по военным и морским делам. Эти части используются для работ оборонно-стратегического значения, выполняемых как наркоматом по военным и морским делам, так и другими ведомствами. В распоряжение других ведомств части т/о предоставляются для выполнения работ на основе договоров, ежегодно заключаемых наркоматом с соответствующими ведомствами». Отмечалось, что тылоополченцы проходят службу на срок не более трех лет, порядок прохождения ими службы регулируется особыми уставами применительно к соответствующим уставам РККА, «начальствующий состав частей тылового ополчения комплектуется из начальствующего состава РККА и считается состоящим в кадрах РККА». Указывалось, что «части тылового ополчения содержатся на началах самоокупаемости за счёт средств, получаемых от ведомств (в том числе и самого наркомата по военным и морским делам)». В процессе принятия военным ведомством частей тылоополченцев от гражданских наркоматов, согласно приказу Реввоенсовета СССР от 11 октября 1933 г., в составе Главного Управления РККА создавалось Управление по тыловому ополчению (УТО).

В январе 1934 г. при переформировании Наркоматом обороны частей тылоополченцев, принятых от гражданских наркоматов, в них числилось 47,3 тыс. чел.. В последующие годы динамика численности была следующей (на 1 января каждого года):

• 1935 г. — 42,2 тыс.;
• 1936 г. — 43,0 тыс.;
• 1937 г. — 24,5 тыс. чел.

Тылоополченцы работали на строительстве железных дорог, на шахтах. Их условия содержания были очень тяжелыми. Обследование, проведенное весной 1931 г., показало, что в Прокопьевске и Анжерке формирования трудоополченцев располагаются в тяжелых условиях, в сырых и построенных на скорую руку бараках. О питании прокопьевских тылоополченцев говорилось: «В то время как вольнонаемные рабочие имеют мясной суп, на второе котлеты и на третье сладкое, тылоополченцы получают [суп из] капусты, на второе картофель с рыбой».

По приказу наркома обороны от 20 февраля 1937 г. части тылового ополчения были переформированы в строительные части РККА.

См. также

• Военно-строительные войска
• Альтернативная служба

Ссылки

• [www.zaimka.ru/soviet/krasiln1_p2.shtml С. Красильников. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 — конец 1930-х гг.)Глава 2. Тылоополченцы как часть маргинальных групп 1930-х годов.]

Отрывок, характеризующий Тыловое ополчение

– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.