Тышкевич, Станислав Михайлович

Станислав Михайлович Тышкевич
Stanislas Tyszkiewicz
Дата рождения:	28 декабря 1887(1887-12-28)
Место рождения:	Киев, Киевская губерния, Российская империя
Дата смерти:	20 июля 1962(1962-07-20) (74 года)
Место смерти:	Рим

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Станислав Михайлович Тышкевич (польск. Stanislas Tyszkiewicz; 28 декабря 1887 — 20 июля 1962, Рим) — граф, католический священник, иезуит, автор многочисленных книг и статей на русском языке, участник Русского апостолата в Зарубежье.

Биография

Родился 28 декабря 1887 году в Киевской губернии в католической семье Тышкевичей. Будучи гимназистом, под влиянием учителей-атеистов утратил веру и возвратился к ней лишь в 1904 году, вопреки желаниям родителей поступив в управляемую иезуитами семинарию в австрийском Инсбруке. В 1909 году вступил в австрийскую провинцию Общества Иисуса, вследствие чего утратил свои гражданские права в Российской империи. Был под вымышленным именем направлен в новициат в Бельгию для подготовки к миссионерской работе в Конго. В Бельгии бр. Станислав помогал вести библиотеку по русским вопросам известному специалисту по России Павлу Пирлингу; во время Первой мировой войны заботился о раненых русских солдатах в австрийских госпиталях. Рукоположен в сан священника в 1915 году.

В 1919 году сопровождал ватиканскую миссию, которая направлялась в Грузию, но из-за политической ситуации была вынуждена остаться в Константинополе, где о. Станислав участвовал в организации школы-интерната св. Георгия для русских мальчиков-эмигрантов (эта школа переехала впоследствии в Бельгию, а оттуда — во французский город Мёдон). Там же, в Константинополе, о. Станислав опубликовал на русском языке ряд брошюр о Католической Церкви (иногда под псевдонимом Сергей Босфоров), провел ряд конференций по вопросам веры, экклесиологии, нравственного богословия и духовности. В 1923 году, покинув Константинополь, отправился в Лион и Париж, где продолжил свою литературную деятельность (в Париже был издателем и редактором русского католического обозрения «Вера и Родина») и сборника "Католический временник». Также статьи Тышкевича выходили в академическом журнале «Zeitschrift für Katholische Theologie», издающемся при католическом университете в Инсбруке (Universität Innsbruck, Katholisch-Theologische Fakultät).

В 1937 году Тышкевич был направлен в Рим, в коллегию «Руссикум». Читал лекции в Папском Григорианском университете, проводил еженедельные встречи, посвященные русской церковной истории и духовности, преподавал русский язык. В «Руссикуме» о. Тышкевич собрал большую коллегию русских книг на религиозные темы, состоящую более чем из 5 тысяч томов редких дореволюционных изданий и сохранившуюся до сих пор.

В 1937 году о. Станислав перешел из латинского в славяно-византийский обряд и принял в качестве монашеского имя Евлампий. По другой версии — Евлампий — это его имя в постриге в великую схиму, то есть, он иеромонах Евлампий.

Дискутировал и переписывался с виднейшими философами русской эмиграции — С. Булгаковым, Флоровским, Бердяевым и Зеньковским. Нкогда не прекращал литературной деятельности, написав ряд работ на догматические и нравственные темы, а особенное внимание уделяя экклесиологии (богословской науке о Церкви). Твердо отстаивал чистоту католической веры, негативно относился к распространившемуся к концу его жизни в «Руссикуме» духу иренизма и некритического преклонения некоторых преподавателей и учащихся перед жизнью и практикой Московской Патриархии.

Работая и живя в Руссикуме общался другими видными русскими католиками: Вячеславом Ивановичем Ивановым (1866—1949), жившим и преподавашим здесь, с писателем Борисом Николаевичем Ширяевым (1889—1959) и художниками Леонидом Михайловичем (1867—1937) и Риммой Никитичной Браиловскими (1877—1959), а также с Татьяной Львовной Сухотиной-Толстой (1864—1950).

Тышкевич был официальным цензором издательства «Жизнь с Богом». В периодике, издаваемой Ириной Михайловной Посновой, часто встречаются библиографические матераилы, рецензии на новые книги, подписанные «С. Т.», их автор Тышкевич. Также в Брюсселе под его редакцией вышла книга, которую можно назвать образцом экуменического характера, это публикация известного православного аскета епископа Феофана Затворника (Говорова) (1815—1894) «Путь ко спасению: Наставления святых отцов на „Отче наш“» . Он также опубликовал ряд книг совместно с русским центром им. Владимира Соловьева при Фортдамском университете в Нью-Йорке.

Тышкевич в соавторстве с Марией Михайловной Волконской (1863—1943) опубликовал книгу «Дон Боско — друг беспризорных».

Работы

• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_catholicism.html Католичество]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_catechism.html Краткий катехизис]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_papacy.html Почему католики дорожат папством]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_infallability.html Возражения против безошибочности Римского епископа]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_greek_schism.html О происхождении греческого раскола]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_marriage.html Нерасторжимость христианского брака]»
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_pius_x.html Святой Пий X]» (в соавторстве с М. Н. Гавриловым)
• «[www.unavoce.ru/library/tyszkiewicz_mexico.html Поход мексиканских большевиков на Церковь]»

Источники

• Колупаев В. Е. Восточные коллекции Ватикана // Восточная коллекция. — 2008. — № 4. — С. 135—142.
• Колупаев В. Е. Брюссельское издательство «Жизнь с Богом»: Книжный мир Русского Зарубежья XX века. Радиомиссия для советских слушателей: [Монография]. — Saarbrücken, 2012. — 336 с. — ISBN 978-3-8484-0980-8
• Колупаев В., Юдин А. Тышкевич Станислав // Католическая энциклопедия. — Т. 4. — М.: Издательство францисканцев, 2011. — С. 1499—1502. — ISBN 978-5-89208-096-5

Ссылки

• [zarubezhje.narod.ru/suppl/sp_011.htm Протоиерей Станислав Тышкевич]
• [zarubezhje.narod.ru/texts/frrostislav303.htm Колупаев Р. КАТОЛИЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ ВИЗАНТИЙСКОГО ОБРЯДА И РУССКАЯ ДИАСПОРА]

Отрывок, характеризующий Тышкевич, Станислав Михайлович

В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.