Тышкевич, Юрий
| Юрий Тышкевич белор. Юры Тышкевіч, польск. Jerzy Tyszkiewicz, лит. Jurgis Tiškevičius<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ежи Тышкевич</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1634 — 1649 | ||
| Предшественник: | Мельхиор Эльяшевич Гейш | |
| Преемник: | Пётр Парчевский | |
| ||
| 1649 — 1656 | ||
| Предшественник: | Ибрагим Война | |
| Преемник: | Ежи Кароль Завиша | |
| Рождение: | 1596 Виштынец | |
| Смерть: | 7 января 1656 Домново, Восточная Пруссия | |
| Род: | Тышкевичи | |
| Отец: | Ян Остафий Тышкевич | |
| Мать: | София Вишневецкая | |
Юрий (Ежи) Тышкевич (1596, Виштынец — 7 января 1656, Домново) — религиозный и государственный деятель Великого княжества Литовского, каноник краковский и виленский, суффраган виленский[pl] (1627), епископ жемайтский (1634—1649) и виленский (1649—1656).
Биография
Представитель литовского магнатского рода Тышкевичей герба «Лелива». Сын воеводы берестейского Яна Остафия Тышкевича (1571—1631) и княжны Софии Михайловны Вишневецкой. Имел братьев Антония Яна, Казимира, Кшиштофа и Фелициана.
Учился в иезуитских академиях в Вильно, Люблине, Познани и Кракове.
Каноник краковский, с 1626 года — виленский. 17 мая 1627 года получил сан титулярного епископа метонского и суффрагана виленского. 19 декабря 1633 года был назначен ординарием жемайтским. 25 июня 1634 года Юрий Тышкевич был позведен в сан епископа жемайтского.
Заботился о развитии школ в Жемайтии, четыре раза проводил епархиальные синоды (1636, 1639, 1643 и 1647). В 1637 году создал кальварию в местечке под названием Жемайтская Кальвария, где основал доминиканский монастырь. В 1632 году освятил доминиканский костёл в Сейнах.
В 1638 году Юрий Тышкевич был назначен посланцем польского короля и великого князя литовского Владислава IV Вазы к папе римскому Урбану VIII, от которого получил почётный титул прелата. В 1645 году руководил католической делегацией в Торуни на религиозном диспуте между протестантами и католиками о примирении христианских течений.
9 декабря 1649 года Юрий Тышкевич был назначен епископом виленским, организовал епархиальный синод, провел ревизию приходов. В начале польско-шведской войны перебрался в Кенигсберг.
Источники
- Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя. У 3 т. / рэд. Г. П. Пашкоў і інш. Т. 2: Кадэцкі корпус — Яцкевіч. — Мінск: Беларуская Энцыклапедыя, 2005. — 788 с.: іл. ISBN 985-11-0378-0.
- Nitecki P. Biskupi Kościoła w Polsce: w latach 965—1999 // Słownik biograficzny. Wyd. 2. — Warszawa, 2000. ISBN 83-211-1311-7. — S. 458—459.
- [mariusz.eu.pn/genealogia/rody/tyszkiewiczowie03.html TYSZKIEWICZOWIE]
Напишите отзыв о статье "Тышкевич, Юрий"
Отрывок, характеризующий Тышкевич, Юрий
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
