Тышлер, Александр Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Тышлер
Имя при рождении:

Александр Григорьевич Тышлер

Дата рождения:

14 (26) июля 1898(1898-07-26)

Место рождения:

Мелитополь
(Таврическая губерния,
Российская империя)

Дата смерти:

23 июня 1980(1980-06-23) (81 год)

Место смерти:

Москва (СССР)

Подданство:

Российская империя Российская империя

Гражданство:

СССР СССР

Жанр:

сценограф

Учёба:

Киевское художественное училище

Стиль:

авангард

Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Звания:

Заслуженный деятель искусств Узбекской ССР (1943)

Премии:

Александр Григорьевич Ты́шлер (14 [26] июля 1898 Мелитополь23 июня 1980, Москва) — советский живописец, график, театральный художник, скульптор. Заслуженный деятель искусств УзССР (1943). Лауреат Сталинской премии второй степени (1946).





Биография

Алексндр Тышлер родился в Мелитополе (ныне — Запорожская область Украины) в семье ремесленника. В 1912—1917 годах учился в Киевском художественном училище, в 1917—1918 годах — в студии Александры  Экстер[1].

В 1919 году Тышлер добровольцем вступил в РККА; служа при управлении Южного фронта, делал плакаты для окон окон РОСТА, иллюстрировал первые буквари на языках народов, до революции не имевших письменности: калмыцком, мордовском, татарском, а также на идиш. В 1921 году, после демобилизации из армии, поступил во ВХУТЕМАС, учился в мастерской Владимира Фаворского[1].

В 1927 году Александр Тышлер дебютировал как театральный художник, оформив ряд спектаклей в Белорусскои еврейском театре в Минске. В 1930-х годах работал в Москве, сотрудничал со многими столичными и ленинградскими театрами; с 1935 года оформлял спектакли ГОСЕТ\Московского еврейского театраа[2].

В первые годы театральным работам Тышлера были присущи черты экспрессионизма, вообще характерные для его творчества этого периода: подчёркнутая причудливость, нередко произвольность сценических образов, — в дальнейшем стиль художника менялся. С середины 30-х годов, начиная с «Короля Лира» в ГОСЕТе и «Ричарда III» в Ленинградском БДТ (оба — 1935 год), центральное место в театральном творчестве Тышлера занял Шекспир. Многие его работы внесли вклад в мировую «шекспириану»; Тышлер создавал сценические образы, пронизанные экспрессией и напряжённой эмоциональностью, легко трансформирующиеся конструкции, основанные на принципе устройства народного площадного театра[2].

В послевоенные годы эти черты зрелого Тышлера по разному трансформировались в постановках советской и современной зарубежной драматургии, в том числе в спектаклях «Мистерия-Буфф» В. В. Маяковского в «Театре сатиры» (1957), «Оптимистическая трагедия» Вс. В. Вишневского в Московском театре драмы и комедии (1956), «Святая Жанна» Б. Шоу в «Ленкоме» (1958), оперы «Не только любовь» Р. К. Щедрина в ГАБТ (1962). А. Г. Тышлер умер 23 июня 1980 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Награды и премии

Персональные выставки

  • 1998 — «Александр Тышлер и мир его фантазии». Музей личных коллекций на Волхонке, Москва.
  • 1988 — «Александр Тышлер. Ретроспективная выставка». Кузнецкий мост, 11, Москва.
  • 1981 — «Александр Тышлер. 1898—1980». Дворец искусств им. К. С. Станиславского, Ленинград.
  • 1978 — «Александр Тышлер». Выставочный зал Московского отделения Союза РСФСР, Москва.
  • 1974 — «Александр Тышлер». Выставочный зал Московского отделения Союза РСФСР, Москва.
  • 1969 — «Александр Тышлер». Выставочный зал Московского отделения Союза РСФСР, Москва.
  • 1966 — «Александр Тышлер». ГМИИ им. Пушкина, Москва.
  • 1964 — «К 400-летию со дня рождения В. Шекспира. А. Г. Тышлер. Выставка эскизов к шекспировским спектаклям». Центральный Дом литераторов, Москва.
  • 1956 — Ленинградский Дом работников искусств им. К. С. Станиславского, Ленинград.
  • 1943 — Выставочные залы Ташкентского отделения Союза художников Узбекской ССР, Ташкент.

Напишите отзыв о статье "Тышлер, Александр Григорьевич"

Примечания

  1. 1 2 [www.eleven.co.il/article/14193 Тышлер Александр] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  2. 1 2 3 М. П. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_235.php Тышлер, Александр Григорьевич] // Театральная энциклопедия / Под ред. С. С. Мокульского. — М.: Советская энциклопедия, 1961—1965. — Т. 4.

Ссылки

  • [www.eleven.co.il/article/14193 Тышлер Александр] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  • [www.krugosvet.ru/articles/83/1008346/1008346a1.htm Александр Тышлер] в энциклопедии «Кругосвет»
  • [www.lechaim.ru/ARHIV/103/anisimov.htm Григорий Анисимов об Александре Тышлере]
  • [1-9-6-3.livejournal.com/109543.html Избранные произведения и фотографии Александра Тышлера]

Литература

  • Козинцев Г. Театральные работы А. Г. Тышлера // Нева. — 1956. — № 7.
  • Александр Тышлер: Выставка произведений: Живопись, скульптура, графика, театральные эскизы: Каталог выставки / Сост. Ф. Сыркина. М., 1966.
  • Александр Тышлер: Живопись, графика, скульптура: Каталог выставки / Сост. Ф. Сыркина. (Первая публикация очерка А. Тышлера «Моя краткая биография»). М., 1978.
  • Александр Тышлер: Живопись, графика, скульптура, театр: Каталог выставки к 85-летию со дня рождения / Сост. Ф. Сыркина; вступ. ст. Д. В. Сарабьянова. М., 1983.
  • Ахмадулина Б. [www.arion.ru/mcontent.php?year=1996&number=30&idx=427 Памяти Александра Григорьевича Тышлера] // Арион. — 1996. — № 4.
  • Орлова М. Театральность как способ выживания и робкого протеста // Коммерсантъ. — 1998. — 3 апр.
  • Анисимов Г. Великий художник. Об Александре Тышлере // Лехаим. 2000. № 11
  • Светляков К. А. Александр Тышлер. — М.: Арт-Родник, 2007. — 96 с — ISBN 978-5-9794-0006-8.
  • Александр Тышлер и мир его фантазий. — М.: Галарт, 1998. — 96 с. — ISBN 5-269-000950-1 (ошибоч.).
  • Кумок В. Н, Воловник С. В. Евреи Мелитополя. — Т. 1. — Мелитополь: ООО «Издательский дом МГТ», 2012. — С. 668—670.

Отрывок, характеризующий Тышлер, Александр Григорьевич

– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.