Эскеш, Тьерри

Тьерри Эскеш (фр. Thierry Escaich, 8 мая 1965, Ножан-сюр-Марн, Валь-де-Марн) — французский композитор, органист, педагог.

Биография

Закончил Парижскую консерваторию. С 1992 преподает в ней. С 1997 главный органист парижской церкви Сент-Этьен-дю-Мон. Был приглашенным композитором в Лилльском национальном оркестре и оркестре Бретани, с 2007 — приглашенный композитор Лионского национального оркестра, постоянно выступает в лионском концертном зале Аудитория Мориса Равеля.

Творчество

Развивает традиции григорианского пения. Автор духовной музыки, произведений для органа и других инструментов, вокальных и хоровых сочинений на стихи Бодлера, Корбьера, Гюисманса, Клоделя, Пеги, Сандрара, Превера, Мишо, Клода Виже и др.

Признание

Лауреат национальных и международных премий — Андре Жоливе (1989), Нади и Лили Буланже (1994), Джордже Энеску (1999). В 2003 и 2006 отмечался премией Виктуар де ля мюзик в номинации Композитор года.

Ссылки

• [www.escaich.org Официальный сайт] (фр.)
• [brahms.ircam.fr/composers/composer/1241 Тьерри Эскеш на сайте IRCAM] (фр.)
• [www.musiquecontemporaine.fr/fr/search?disp=all&query=Thierry+Escaich&exp_inl=on&exp_aud=on&so=ta Фрагменты сочинений на сайте Современная музыка] (фр.)
• [www.mariinsky.ru/company/orchestra/escaich Тьерри Эскеш на сайте Мариинского театра] (рус.)

Отрывок, характеризующий Эскеш, Тьерри

Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.