Тьма, — и больше ничего
Тьма, — и больше ничего (англ. Full Dark, No Stars, дословно: «Полная темнота, никаких звёзд») — сборник четырёх повестей американского писателя Стивена Кинга, опубликованный в США 9 ноября 2010. Книга была объявлена 16 февраля 2010 на официальном сайте автора.[1]
Содержание
Повести
Повести, входящие в этот сборник [2]:
- 1922 год (англ. 1922)
- Громила (англ. Big Driver)
- На выгодных условиях (англ. Fair Extension)
- Счастливый брак (англ. A Good Marriage)
1922 год
«Я считаю, что в каждом человеке есть другой человек — незнакомец...» — пишет Вилфред Лиланд Джэймс в первых страницах признания, из которого состоит эта повесть. Этот незнакомец Джэймса просыпается, когда Арлетт, жена Джэймса, предлагает ему продать фамильный участок, и переехать в Омаху, что приводит к цепочке убийств и сумасшествия.
Громила
Тэсс, писательница детективных романов, встречает незнакомца на просёлочной дороге в Массачусетсе, когда она попыталась поехать по кратчайшему пути, возвращаясь с выступления в книжном клубе. После того как он изнасиловал её и бросил умирать, Тэсс начинает планировать свою месть, которая поставит её перед лицом другого незнакомца — того, что внутри неё самой.
На выгодных условиях
Сделка с дьяволом не только спасает Дэйва Стритера от смертельного рака, но и выдаёт богатую компенсацию за пожизненную обиду.
Счастливый брак
В то время как муж Дарси Эндерсон, за которым она замужем более двадцати лет, находится в очередной командировке, Дарси ищет в гараже батарейки. Она нечаянно натыкается на коробку под рабочим столом, содержание которой открывает ей незнакомца, живущего внутри её мужа.
Издания
Помимо обычного первого издания в твёрдом переплёте издательства Scribner, которое выходит 9 ноября, независимое издательство Cemetery Dance опубликует сборник в декабре 2010 года специальным ограниченным изданием в трёх видах в крупноформатном твёрдом переплёте. Все три вида содержат цветные и чёрно-белые иллюстрации художников Гленна Чадборна (англ. Glenn Chadbourne), Джилл Баумэн (англ. Jill Bauman), Алана М. Кларка (англ. Alan M. Clark), и Винсента Чонга (англ. Vincent Chong). Лицевую и оборотную сторону суперобложки иллюстрировал Томислав Тикулин (англ. Tomislav Tikulin). Первый "подарочный" вид этого издания, стоимостью $75, ограничен тиражом 1 750 экземпляров. Второй вид, стоимостью $350, ограничен тиражом 750 экземпляров, и подписан Стивеном Кингом. Третий вид, стоимостью $1500, ограничен тиражом 52 экземпляров, пронумерован, подписан Кингом и всеми художниками, а также изготовлен из более дорогостоящих материалов. Все три вида помещены в футляры разного качества.[3]
Переиздание сборника в мягкой обложке, опубликованное в мае 2011 года, содержит новый дополнительный рассказ «Недомогающая» ("Under the Weather").
Напишите отзыв о статье "Тьма, — и больше ничего"
Примечания
Ссылки
- [insidemovies.ew.com/2014/08/18/stephen-king-a-good-marriage-joan-allen/ Об экранизации повести «Счастливый брак»]
- [blog.chron.com/bookish/2010/11/less-is-more-for-stephen-king/ Рецензия chron]
- [www.theguardian.com/books/2010/nov/05/full-dark-stephen-king-review Рецензия guardian]
- [www.nytimes.com/2010/11/28/books/review/Rafferty-t.html?_r=0 Рецензия Нью-Йорк Таймс]
- [www.avclub.com/review/stephen-king-ifull-dark-no-starsi-47904 Рецензия Avclub]
- [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2010/10/26/AR2010102606493.html Рецензия washingtonpost]
- [www.gamesradar.com/book-review/ Рецензия gamesradar]
Отрывок, характеризующий Тьма, — и больше ничего
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
