Фудзивара-но Тадахира

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тэйсинко»)
Перейти к: навигация, поиск
Фудзивара-но Тадахира

Кикути Ёсай: Фудзивара-но Тадахира
Дата смерти:

14 сентября 949(0949-09-14)

Гражданство:

Япония Япония

Род деятельности:

Принц, министр, писатель, поэт

Фудзивара-но Тадахира (яп. 藤原 忠平?, 88014 сентября 949) — японский аристократ из клана Фудзивара. Посмертное имя — Принц Тэйсинко (яп. 貞信公) или Великий министр дайдзё-дайдзин Тэйсинко.



Краткие сведения

Он был четвёртым сыном Фудзивары-но Мотоцунэ, кампаку, и после смерти своего брата Фудзивары-но Токихира в 909 году, стал главой клана Фудзивара. В ранге министра Тадахира находился тридцать шесть лет — с четырнадцатого года Энги: (914 г.) по третий год Тэнряку (949 г.) Он служил регентом при императоре Судзаку (правил с 930 по 946). Его племянником был император Мураками.

Тадахира был женат на Минамото-но Дзюнси (яп. 源 順子?), дочери императора Коко. У них был сын Фудзивара-но Санэёри (яп. 実頼?, 900—970). Тадахира был также женат на Минамото-но Сёси (яп. 源 昭子?), дочери Минамото-но Ёсинари. У них было несколько детей, в том числе Фудзивара-но Моросукэ (яп. 師輔?, 908—960).

Тадахира также известен как писатель и поэт. Его стихотворение было включено в антологию «Хякунин иссю».

26.

Когда бы в пёстрой
листве Огураямы
имелось чувство,
она б ждала второго
визита Государя!

Стихотворение указывает на то, что однажды прежний император Уда посетил гору Огура около Сага, чтобы полюбоваться красотою осенней зелени. Когда его сын и преемник, царствующий император Дайго, узнал об этом, он также отправился туда несколько дней спустя, но было уже поздно — листья уже опали; на это намекает жалоба поэта.

Перевод и комментарий Н. Новича (Бахтина)[1]

Напишите отзыв о статье "Фудзивара-но Тадахира"

Примечания

  1. Из книги «Пѣсни ста поэтовъ. Японская антологія» С.-ПЕТЕРБУРГЪ. 1905. Складъ изданiя у П. П. Сойкина (Невскій, 96) Цена 30 коп.

Ссылки

  • [www.osh.ru/pedia/history/east/japan/o-o-kagami-23.shtml О:кагами. Великое зерцало. Свиток II. Великий министр Тадахира Тэйсинко:]

Отрывок, характеризующий Фудзивара-но Тадахира

– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.