Си Ши

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тэй Тхи»)
Перейти к: навигация, поиск

Си Ши или Тэй Тхи (西施, Pinyin: Xī Shī, вьетн. Tây Thi c. 506 до н. э. — ?) — одна из четырёх великих красавиц Древнего Китая. Она, как считается, жила в конце Периода Весны и Осени в Чжуцзи, столице древнего царства Юэ.

По преданию, красота Си Ши была так велика, что когда красавица перегнулась через балкон, чтобы посмотреть на рыбу в пруду, та была настолько ослеплена, что забыла как плавать и начала тонуть. Эта легенда породила одну из двух китайских идиом: 沉鱼落雁,闭月羞花 (пиньинь; chényú luòyàn, bìyuè xiūhuā), использующихся, чтобы подчеркнуть чью-либо красоту.





История Си Ши

Гоуцзянь, правитель Юэ, потерпел поражение в войне против Фучая из царства У, и Юэ стало частью У. Планируя свою тайную месть, министр Гоуцзяня Вэнь Чжун, зная пристрастие Фучая к слабому полу, предложил отправить к Фучаю, правителю У, в качестве дани специально подготовленных красивых женщин. Другой министр, Фань Ли, нашел Си Ши и Чжэн Дань, которых подарили Фучаю в 490 г. до н. э..

Фучай построил в императорском парке на склоне горы Линянь дворец Гуаньва (дворец Красивых Женщин), что в пределах 15 км к западу от Сучжоу.

Очарованный красотой и лаской женщин, правитель забыл о своих государственных делах, и, подстрекаемый наложницами, убил своего лучшего советника — великого генерала У Цзысюя. Управление вооружёнными силами У было «обезглавлено», Гоуцзянь сумел восстать и царство Юэ вновь обрело независимость.

По легенде (согласно Юэ Цзюэшу в авторстве Юань Кана), после падения царства У, Фань Ли ушёл в отставку с министерского поста и вместе с Си Ши отплыл на рыбацкой лодке в туман пустынного озера Тай Хэ, после чего их никто не видел (越绝书). По версии Мо-цзы, Си Ши в итоге умерла, утонув в реке (西施之沈,其美也).

Влияние на культуру

Китайская культура

В честь Си Ши возведён храм, который находится у подножия горы Чжу Лу в южной части города, на берегу реки Хуаньша.

Озеро Сиху в Ханчжоу называют воплощением Си Ши, поэтому его еще называют озеро Сицзы, что означает — леди Си. В своей знаменитой песне «Просторы Западного озера в солнце и в дождь» (англ. Drinks at West Lake through Sunshine and Rain) (饮湖上初睛居雨), известный поэт Су Дунпо сравнивает красоту Си Ши с западным озером.

Ли Бо во времена династии Тан написал поэму, посвящённую Си Ши.

Вьетнамская культура

Вьетнамцам Си Ши известна как Тэй Тхи. Вьетнамские историки рассматривают историю царства У как историю Вьетнама[1].

В этом псевдоисторическом контексте, Тэй Тхи — героиня вьетнамской борьбы за независимость, пример вьетнамской Юдифи, использующей свою красоту и привлекательность для борьбы против Китая, в качестве которого позиционируется царство У[2].

Фучай рассматривается как китайский захватчик, который напал на вьетнамское царство Юэ. Армию Юэ возглавлял вьетнамский друг Тэй Тхи Фань Ли. По разным версиям, правитель Фучай либо покончил жизнь самоубийством, а Тэй Тхи бежала и больше никогда не выходила замуж, либо Фучай был убит вьетнамскими войсками, а Тэй Тхи сбежала с Фань Ли[3][4].

Антипод

Чэнъюй 东施效顰 Dōng Shī xiào pín («Дун Ши подражает движению бровей») отсылает к сюжету, известному по Чжуанцзы (гл. 天運): дурнушка, пытаясь имитировать естественные движения красавицы Си Ши, только вызывает отвращение. Любопытно, что ни Чжуанцзы, ни другие китайские классики не упоминают имени Дун Ши. Не исключено, что оно является продуктом народного творчества, обратившего первую часть имени в противоположность (Си «запад», Дун «восток»), по карнавальному принципу.

Чэнъюй «Дун Ши подражает движению бровей» используется в романе «Сон в красном тереме» (гл.30, сцена «похороны цветов»).

Напишите отзыв о статье "Си Ши"

Примечания

  1. Paul A. Cohen. [books.google.com/books?id=-qD-em61j3UC&pg=PA229&dq=xi+shi+vietnamese&hl=en&ei=PVi-TI6HEYK8lQei9JnpBw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CDgQ6AEwAw#v=onepage&q&f=false Speaking to history: the story of King Goujian in twentieth-century China]. — University of California Press, 2009. — P. 229. — ISBN 0520255798.
  2. Hue-Tam Ho Tai. [books.google.com/books?id=6RKggJM_oWoC&pg=PA213&dq=tay+thi+virginity&hl=en&ei=ZE--TN2jLoP6lwe8kbTiBw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CC0Q6AEwAQ#v=onepage&q=tay%20thi%20virginity&f=false The country of memory: remaking the past in late socialist Vietnam]. — University of California Press, 2001. — P. 213. — ISBN 0520222679.
  3. Thomas A. Bass. [books.google.com/books?id=7tJPPi34RLEC&pg=PA106&dq=tay+thi+virginity&hl=en&ei=ZE--TN2jLoP6lwe8kbTiBw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCgQ6AEwAA#v=onepage&q=tay%20thi%20virginity&f=false Vietnamerica: The War Comes Home]. — Soho Press, 1997. — P. 106. — ISBN 156947088X.
  4. [books.google.com/books?ei=matVTeWTMdC2tgfxlsT9DA&ct=result&id=mkluAAAAMAAJ&dq=Finally%2C+the+legendary+XI+Shi%2C+a+native+of+Yue%2C+is+credited+with+bringing+about+the+destruction+of+Yue%27s+rival%2C+the+state+of+Wu.+These+stories+come+from+many+different+ancient+sources%2C+but%2C+with+the+exception+of+the+XI+Shi+story&q=the+legendary Crossroads, Volume 2, Issue 3 - Volume 3, Issue 3]. — Northern Illinois University, Center for Southeast Asian Studies, 2001. — P. 9.

Отрывок, характеризующий Си Ши

– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.