Спиридонов, Николай Иванович

Тэки Одулок
Тэки Одулок, конец 1920-х
Имя при рождении:	Николай Иванович Спиридонов
Дата рождения:	22 мая 1906(1906-05-22)
Место рождения:	урочище Оттур-Кюёль на реке Ясачной
Дата смерти:	14 апреля 1938(1938-04-14) (31 год)
Место смерти:	Ленинград
Род деятельности:	писатель, учёный, общественный деятель

Никола́й Ива́нович Спиридо́нов (Тэ́ки Одуло́к, Текки Одулок, в переводе с юкагирского Маленький юкагир; 22 мая 1906, урочище Оттур-Кюёль на реке Ясачной — 14 апреля 1938, Ленинград) — юкагирский русскоязычный писатель, учёный, общественный деятель, основоположник юкагирской литературы. Первый юкагир, получивший высшее образование и учёную степень.

Биография

Родился в урочище Оттур-Кюёль на реке Ясачной (притоке Колымы) в местности нынешнего расположения села Нелемное в многодетной юкагирской семье. В десять лет отец (Атыляхан Иполун, охотник) отвёз его в Среднеколымск. Тэки Одулок стал наёмным работником у русских и якутских купцов, окончил церковно-приходскую школу. В 19 лет приехал в Якутск. Стал членом ВКП(б). В 1925 году окончил советско-партийную школу в Якутске.

В 1931 году окончил этнографическое отделение Ленинградского университета, где занимался под руководством известного учёного, исследователя Чукотки В. Г. Тан-Богораза. Участвовал в этнографических экспедициях на Чукотку и Колыму. По совету Богораза поступил в аспирантуру Института народов Севера по специальности «экономическая география». В 1934 году защитил диссертацию на учёную степень кандидата экономических наук по теме «Торговая эксплуатация юкагиров в дореволюционное время».

Наряду с научной и литературной работой вёл активную общественную деятельность. Входил в состав Якутского комитета Севера. В составе оргкомитета Дальневосточного крайисполкома ездил на Чукотку для создания Чукотского национального округа, около 7 месяцев жил среди чукчей: побывал на реке Анадырь, в бухтах Провидения и Лаврентия, в других стойбищах аборигенов. В 1934—1936 годах был секретарём Аяно-Майского райкома партии. Возглавлял национальный сектор Хабаровского отделения Союза писателей СССР.

В 1936 году возвращается в Ленинград для защиты докторской диссертации, работал в Детгизе.

30 апреля 1937 года был арестован УНКВД по Ленинградской области. Обвинён в участии в контрреволюционной повстанческой шпионской организации, связанной с японскими разведывательными органами; в подготовке вместе с другими участниками организации к вооруженному восстанию против Советской власти с целью отторжения Дальневосточного края от Советского Союза; осуществлении шпионской деятельности (статьи 58-2, 58-6 и 58-11 УК РСФСР). Приговором Военного трибунала Ленинградского военного округа (ВТ ЛВО) от 7—9 января 1938 года Спиридонов Н. И. был осуждён к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией имущества. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 16 марта 1938 года приговор ВТ ЛВО был оставлен в силе. 14 апреля 1938 года приговор был приведён в исполнение.

Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 29.10.1955 Николай Спиридонов был посмертно реабилитирован.

В честь Тэки Одулока названа улица в Якутске, пос. Зырянка (Якутия) и в его родном селе Нелемное. В 1996 году имя Тэки Одулока было присвоено первой юкагирской национальной школе в Нелемном.

Творческая деятельность

Начал печататься ещё 1927 году. Опубликовал ряд научных и художественных работ, в том числе статьи в первом издании Большой советской энциклопедии — «Юкагиры», «Юкагирский язык». Также писал для периодической печати. В 1930 году в журнале «Советский Север» было опубликовано этнографическое исследование «Одулы (юкагиры) Колымского округа». В 1933 году был напечатан его географо-этнографический очерк «На Крайнем Севере», где была дана небольшая характеристика экономического состояния Колымского края того времени, описаны обычаи и быт юкагиров, главной отраслью хозяйства которых являлись охота и рыболовство.

Также под впечатлением поездки на Чукотку в 1934 году Тэки Одулок написал известное произведение — повесть «Жизнь Имтеургина-старшего» о жизни чукчей в царской России. Книга издавалась три раза при жизни автора, была переведена на английский язык и опубликована в Лондоне под названием «Снежные люди».

Библиография

• «На Крайнем Севере» (с предисл. В. Богораза, 1933)
• «Жизнь Имтеургина-старшего» (1934)
• «Имтехай у собачьих людей»

Ссылки

• [nlib.sakha.ru/knigakan/literaturnaya-kartaa/yukagirskaya-literatura/teki-odulok/o-zhizni-i-tvorchestve-teki-oduloka/tekki-odulok-nikolaj-ivanovich-spiridonov.html Текки Одулок (Николай Иванович Спиридонов)]
• Александр Титков. [www.litrossia.ru/archive/item/898-tratatest Тэки Одулок – зачинатель несуществующей литературы] // Литературная Россия : газета. — 2006. — 9 июня (№ 23).
• [www.litrossia.ru/article.php?article=457 Литературная Россия № 23. 09.06.2006]
• Окорокова В. Б. [www.nlib.sakha.ru/Resoures/Data/Bibl_Assist/Calendar/2006/5_22.shtml 100 лет со дня рождения Н.И. Спиридонова-Тэки Одулока]. Национальная библиотека Республики Саха. Проверено 20 сентября 2015.
• [gulagmuseum.org/showObject.do?object=524382&language=1 Виртуальный музей ГУЛАГа: Спиридонов Николай Иванович — Тэки Одулок]
• [nelemnoe.ucoz.ru/publ/19-1-0-34 Нелемнинская средняя общеобразовательная школа им. Текки Одулока]
• Лидия Чуковская. [www.chukfamily.ru/Lidia/Publ/kniga.htm Об одной забытой книге].

Отрывок, характеризующий Спиридонов, Николай Иванович

– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.