Тэраути, Хисаити

Тэраути Хисаити яп. 寺内寿一<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
министр армии
9 марта 1936 — 2 февраля 1937
Глава правительства:	Коки Хирота
Предшественник:	Ёсиюки Кавасима
Преемник:	Котаро Накамура
Рождение:	8 августа 1879(1879-08-08) префектура Ямагути, Япония
Смерть:	12 июня 1946(1946-06-12) (66 лет) Британская Малайя
Место погребения:	Сингапур
Отец:	Тэраути Масатакэ
Образование:	Высшая военная академия Императорской армии Японии
Военная служба
Годы службы:	1900—1945
Принадлежность:	Императорская армия Японии
Звание:	генерал (в звании маршала)
Командовал:	Тайваньская армия Северо-Китайский фронт Южная группа армий
Сражения:	Японо-китайская война (1937—1945) Вторая мировая война
Награды:

Тэраути Хисаити (яп. 寺内寿一; 8 августа 1879 — 12 июня 1946) — маршал Японской императорской армии.

Тэраути Хисаити родился в префектуре Ямагути, он был старшим сыном премьер-министра Тэраути Масатакэ. В 1900 году окончил Рикугун сикан гакко, участвовал в русско-японской войне, после войны учился в Рикугун дайгакко, откуда выпустился в 1909 году. Некоторое время он работал военным атташе в Германии, преподавал в Военной академии.

В 1919 году Тэраути Хисаити был удостоен дворянского титула «хакусяку» («граф») в соответствии с аристократической системой титулов «кадзоку», и получил звание полковника. В 1924 году он стал генерал-майором. В 1927 году занял пост начальника штаба Японской корейской армии. В 1929 году был произведён в генерал-лейтенанты и стал командиром 5-й дивизии, с 1932 года возглавил 4-ю дивизию. В 1934 году Тэраути Хисаити стал командиром Тайваньской армии.

В октябре 1935 года Тэраути Хисаити был произведён в генералы и примкнул к фракции «Имперского пути». После инцидента 26 февраля военные выдвинули его на пост главы Министерства армии, что усилило конфликт между военной и гражданской фракциями в японском парламенте.

После начала в 1937 году японо-китайской войны Тэраути возглавил Северо-Китайский фронт. В 1938 году он был награждён Орденом Восходящего солнца 1-го класса. 6 ноября 1941 года Тэраути Хисаити возглавил Южную группу армий.

После того, как под его руководством была завоёвана Юго-Восточная Азия, Тэраути разместил свою штаб-квартиру в Сингапуре. 6 июня 1943 года он получил звание маршала. В мае 1944 года его штаб-квартира была передислоцирована на Филиппины, а когда этот район оказался под угрозой вторжения Союзников — в Сайгон. 10 мая 1945 года, когда пришло известия, что Япония потеряла Бирму, с Тэраути случился инсульт.

По приказу Тэраути 680 тысяч размещённых в Юго-Восточной Азии японских солдат капитулировали 12 сентября 1945 года в Сингапуре во главе с Сэйсиро Итагаки. Сам Тэраути сдался персонально Луису Маунтбеттену 30 ноября 1945 года в Сайгоне.

Тэраути Хисаити скончался от инсульта 12 июня 1946 года в лагере для военнопленных в Малайе. Его прах похоронен на Японском кладбище Сингапура.

Отрывок, характеризующий Тэраути, Хисаити

Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.