Тюбке, Вернер

Вернер Тюбке
В. Клемке вручает Вернеру Тюбке (справа) премию имени Кете Кольвиц. 1980
Имя при рождении:	Werner Tübke
Дата рождения:	30 июля 1929(1929-07-30)
Место рождения:	Шёнебек, Свободное государство Ангальт
Дата смерти:	28 мая 2004(2004-05-28) (74 года)
Место смерти:	Лейпциг, Германия
Подданство:	→ →
Жанр:	живописец, график, монументалист
Учёба:	Школа изящных искусств (нем.), Лейпциг; Институт Каспара Давида Фридриха (нем.), Грайфсвальд; Грайфсвальдский университет
Стиль:	реализм
Влияние на:	Новая лейпцигская школа
Звания:	профессор международной академии Зальцбурга; член Королевской академии искусств Стокгольма; почётный член Академии художеств СССР
Премии:	национальная премия ГДР (1982 и 1987)
Работы на Викискладе

Вернер Тюбке (нем. Werner Tübke; 30 июля 1929, Шёнебек — 28 мая 2004, Лейпциг) — немецкий художник, один из крупнейших живописцев ГДР.

Жизнь и творчество

В. Тюбке, наряду с Бернхардом Хайзигом, Вольфгангом Маттхойером и Вилли Зитте, был одним из талантливейших живописцев Восточной Германии. В 1946—1947 гг. будущий художник посещает ремесленное училище в Магдебурге. В 1948—1950 гг. продолжает своё обучение в Высшей школе графики и книжного искусства в Лейпциге, затем изучает живопись и психологию в университете Грейфсвальда. В 1952 году Тюбке — сотрудник Центрального дома любителей искусств в Лейпциге. В 1954 он становится членом Союза художников ГДР (нем. Verband Bildender Künstler der DDR; VBK). В 1955 году он поступает ассистентом в лейпцигскую Высшую школу графики и книжного искусства, однако в 1956 году его увольняют.

С 1958 года его внимание концентрируется на работе в Союзе художников. В. Тюбке занимает посты члена ревизионной комиссии, рабочей комиссии, окружного председателя. В 1962 году вновь поступает на работу в Высшую школу графики и книжного искусства, в 1964 году становится в ней доцентом, в 1972 — профессором и в 1974 — ректором. В 1988 году В. Тюбке избирается вице-президентом Союза художников ГДР.

Международное признание пришло к художнику в 80-е годы ХХ века. В 1982 году он становится членом Королевской академии искусств в Стокгольме, в 1984 — профессором международной Летней академии в Зальцбурге, в 1988 — почётным членом Академии художеств СССР. В 1984 году его произведения были представлены на Биеннале в Венеции.

В 1982 и в 1987 годах художнику присуждаются национальные премии ГДР I класса.

Похоронен на Южном кладбище Лейпцига.

Картины В. Тюбке повторяют и по стилю, и внутренним содержанием старонемецкую живопись. События, в них отражённые, происходят в мире Средневековья и несут в себе черты приближающейся апокалиптической катастрофы, которая должна уничтожить этот мир. Работы мастера вызывали ожесточённые дискуссии, особенно в Западной Германии. Одни художественные критики осуждали его как ренегата современности, желающего бежать от насущных проблем в прошлое. Другие же восхищались его прекрасными работами, видя в В. Тюбке одного из талантливейших художников Постмодернизма. Сам же мастер всегда воздерживался от комментариев по поводу своих произведений.

Ссылки

• Панорама Крестьянской войны в Германии

Литература

• «Die Welt der Malerei», Gütersloh-Amstelveen 1997.
• Kerstin Stremmel «Realismus», Köln 2004.

Отрывок, характеризующий Тюбке, Вернер

Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?