Тюков, Владимир Михайлович

Владимир Михайлович Тюков
Дата рождения	17 июля 1921(1921-07-17)
Место рождения	Майкоп (ныне Республика Адыгея)
Дата смерти	24 апреля 1944(1944-04-24) (22 года)
Место смерти	в районе Севастополя
Принадлежность	СССР СССР
Род войск
Годы службы	1939—1944
Звание
Часть	502-й штурмовой авиационный полк 214-й штурмовой авиационной дивизии 4-я воздушная армия Северо-Кавказский фронт
Должность	заместитель командира эскадрильи
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Михайлович Тюков (17 июля 1921 — 24 апреля 1944) — Герой Советского Союза. Заместитель командира эскадрильи 502-го штурмового авиационного полка 214-й штурмовой авиационной дивизии, 4-я воздушная армия, Северо-Кавказский фронт, старший лейтенант.

Биография

Владимир Михайлович Тюков родился 17 июля 1921 в городе Майкоп (ныне Республика Адыгея) в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1943 года. С 1928 года жил в городе Сходня Московской области. Окончил 7 классов, автогенносварочный техникум и Московский аэроклуб. Работал сварщиком. В армии с 1940 года. В 1942 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов.

В действующей армии с 6-го августа 1942 года. Воевал пилотом, командиром звена, заместителем командира эскадрильи штурмовиков на Закавказском, Северо-Кавказском фронтах и в Отдельной Приморской армии.

Подвиг

Заместитель командира эскадрильи 502-го штурмового авиационного полка 214-й штурмовой авиационной дивизии, 4-я воздушная армия, Северо-Кавказский фронт старший лейтенант Тюков к ноябрю 1943 года совершил 101 боевой вылет на штурмовку войск противника. При этом им лично уничтожено: танков — 3, автомобилей с войсками и грузами — 57, паровозов — 1, вагонов — 1, повозок с войсками и грузом — 14, бронемашин — 3, арторудий — 7, миномётов — 2, точек зенитных орудий — 12, точек ЗП — 12, складов с боеприпасами — 1; разрушено: домов — 7, блиндажей — 7, рассеяно и уничтожено до 500 солдат и офицеров.

Звание Героя Советского Союза присвоено 13 апреля 1944 года.

Погиб 24 апреля 1944 года в районе города Севастополь на 115-м боевом вылете в двух километрах юго-западнее высоты 172,7. Вместе с командиром погиб его воздушный стрелок старший сержант П. А. Зайцев.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• орден Ленина;
• орден Красного Знамени;
• орден Красного Знамени;
• орден Отечественной войны II степени;
• медаль «За отвагу».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москвы.
• На могиле установлен надгробный памятник.
• Его именем названы улица и пионерский отряд в городе Сходня Московской области.
• Его именем назван улица в селе Орлиное Балаклавского района Севастополя.
• На здании школы № 6 города Майкоп, где учился Герой, установлена мемориальная доска.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Сиджах Х. И. Твои Герои, Адыгея: очерки о Героях Советского Союза. — Майкоп: Адыгейское республиканское кн. изд-во, 2005. — С. 75—86. — 413 с. — 1000 экз. — ISBN 5-7608-0459-6.
• Золотые Звёзды Адыгеи. 2-е изд., доп. и дораб. Майкоп, 1980. / стр. 74—75.
• Кубани славные сыны. Краснодар, 1985, кн. 2. / стр. 231—233.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9844 Тюков, Владимир Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Тюков, Владимир Михайлович

– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.