Тюменский драматический театр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
[www.tdt72.ru Тюменский драматический театр]

Здание театра с 2008 г. Самое большое здание драматического театра в России
Прежние названия

Тюменский государственный театр драмы и комедии

Основан

1858

Здание театра
Местоположение

Тюмень, улица Республики, д. 129 (площадь 400-летия Тюмени)

Координаты

57°08′40″ с. ш. 65°33′36″ в. д. / 57.14444° с. ш. 65.56000° в. д. / 57.14444; 65.56000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.14444&mlon=65.56000&zoom=16 (O)] (Я)Координаты: 57°08′40″ с. ш. 65°33′36″ в. д. / 57.14444° с. ш. 65.56000° в. д. / 57.14444; 65.56000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.14444&mlon=65.56000&zoom=16 (O)] (Я)

Руководство
Директор

Осинцев Сергей Вениаминович заместитель директора по творческой части Тихонова Кристина Рудольфовна

Ссылки

[www.tdt72.ru/ Официальный сайт]

К:Театры, основанные в 1858 году

Тюменский драматический театр — драматический театр в городе Тюмень, существующий с 1858 года. На данный момент самый большой драматический театр в России.





История

Создание театра в Тюмени (1858 г.) стало весьма громким и важным событием в области. 8 февраля 1858 г. в информационной газете «Тобольские губернские ведомости» — «Местные известия» писали: «…В Тюмени благородный спектакль! Как же это так? До сих пор мы знали Тюмень как город торговый, известный своим широким хлебосольством, где самым сподручным развлечением считали карты… Откуда же взялись действующие лица для Тюменского благородного театра? Дворянства там, как и во всей Сибири, нет, чиновничества окружного очень мало, разве из купечества?.. Такое на первый раз участие тюменского купечества в благородном театре должно порадовать каждого, кому дорог всякий шаг вперед в нашей общественной жизни…».

Площадь 400-летия Тюмени до 1986 года названия как такового не имела. В конце 70-х годов на ней был построен большой 2-х зальный кинотеатр Юбилейный, был разбит сквер и прогулочные площадки. (Существовало негласное мнение, что эту площадь можно назвать Театральной и тогда же вынашивались планы по постройке здесь нового театра драмы). И вот в связи с празднованием 400 — летия Тюмени в 1986 году площади было присвоено имя в честь этого события. А новый театр драмы был выстроен к 2008 -у году. Ныне площадь украшает пятиэтажный дворец с парадным фасадом и колоннами. Это новый драматический театр. И действительно: площадь самого большого здания театра драмы России — 36 тысяч квадратных метров.

Классическими формами, колоннами, лепниной оно чем-то напоминает московский БольшойК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3323 дня]. Уникальность строения заключается в том, что оно возведено в рекордные сроки — 1 год и 8 месяцев, а располагается на возвышении, под которым находится подземный паркинг на 120 мест. Внутреннее убранство соответствует помпезному фасаду. Самый большой зал — на 777 мест. Малый — на 205 мест. На пятом этаже — экспериментальная сцена.

Состоявшееся 14 ноября 2008 года открытие практически совпало со 150-летием театра в декабре. Кстати, история тюменского театра началась ещё до появления первого здания. Известно, что в 1858 году петербургский гость выразил восхищение любительским спектаклем. Этот факт был зафиксирован, с него начался отсчет театральной истории города.

Первыми тюменскими актерами были энтузиасты из числа учителей уездного училища, играли видные горожане Решетников, Шешуков, купцы, их дочери. В 1890 году купец первой гильдии, почетный гражданин города Андрей Текутьев основал постоянный театр, вошедший в историю города под названием Текутьевский. Андрей Иванович, влюбленный в зрелища драматической сцены, содержал театр в течение 26 лет. В 1916 году, перед кончиной, он завещал театр городу. К сожалению, первое театральное здание в начале двадцатых годов сгорело, под театр переоборудовали соляной склад Текутьева. В нём, неоднократно реконструированном, на пересечении улиц Первомайской и Герцена, тюменский театр работал вплоть до переезда в новое помещение.

В 1976 году впервые в истории театра его актеру присвоено почетное звание народного артиста РСФСР. Его удостоился Георгий Дьяконов-Дьяченков. С тюменским театром драмы связаны творческие судьбы народных артистов СССР Евгения Матвеева и Владимира Краснопольского, народных артистов России Валентины Литвиновой, Ирины Аркадьевой, Петра Вельяминова. В ходе успешных московских гастролей 2000 года Тюменский драматический был назван «непровинциальным театром из провинции».

Инициатором первых представлений стал купец, городской голова Кондратий Шешуков. Основной целью первых благотворительных любительских постановок был сбор дополнительных средств для женской школы. Первое представление состоялось 9 января 1858 года (27 декабря 1857 года по старому стилю) в зале уездного училища. Эту дату зафиксировала газета «Тобольские губернские ведомости» в своей статье от 8 февраля 1858 года. В постановке, помимо самого К. К. Шешукова, были заняты: купцы Решетников и Прасолов, дочери купчих Злобиной и Юдиной, учители Садков и Яковлев. Играли они, согласно «Тобольским губернским ведомостям», русскую пьесу с танцами. Постановки пользовались успехом, на протяжении года самодеятельные артисты собирали полные залы.

С 1890-х годов попечителем театра стал купец А. И. Текутьев.

За свою историю театр неоднократно менял своё имя. В 1919 году ему было присвоено имя Ленина, а в 1924 году театр стали именовать Камерным. В 1935 году было открыто новое здание и театр назван в честь 17-й годовщины Красной Армии. В августе 1944 года, в связи с образованием Тюменской области театр стал именоваться областным.

С мая 1924 года в Тюменском драматическом театре работала труппа которой руководил актёр и режиссёр Сабуров-Долинин. Он же был и директором театра.

В сезоне 1926 года в театре выступала самая сильная труппа, тогда на подмостках театра играли Самаров, Дымоковская, Реут, Виноградова, Дмитриев, Чернорудный, Галина, Новиков. В репертуаре того времени были исторические драмы, произведения русских классиков, революционные постановки, музыкальные спектакли. Спектаклей зарубежных драматургов было мало.

В 1938 году была создана стабильная труппа, до этого актёрский состав менялся почти каждый сезон.

За последние несколько лет Тюменский драматический театр принимал участие в фестивалях в Новосибирске, Санкт-Петербурге, Липецке, Москве, Челябинске. Выезжал на гастроли в Санкт-Петербург, Томск, Кемерово, Новокузнецк, Магнитогорск.

Актёры, ранее игравшие в театре

Указаны годы работы в театре.

Труппа

Текущий репертуар (156-й сезон)

Большой зал:

Малый зал

Детские спектакли

  • «Летучий корабль»
  • «Кот в сапогах»
  • «Приключения в изумрудном городе»
  • «Все мальчишки дураки или И вот однажды!»
  • «Щелкунчик»

Напишите отзыв о статье "Тюменский драматический театр"

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тюменский драматический театр

В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.