Тюрина, Елена Александровна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Елена Александровна Тюрина
Страна:

Россия Россия

Научная сфера:

литературоведение

Место работы:

Институт мировой литературы имени А. М. Горького РАН

Учёная степень:

кандидат филологических наук

Альма-матер:

Московский государственный университет печати

Известна как:

текстолог, специалист по русской литературе ХХ века

Еле́на Алекса́ндровна Тю́рина — российский литературовед, текстолог, специалист по русской литературе ХХ века.





Биография

В 2000 году окончила Московский государственный университет печати по специальности «Редактор-издатель». Тема дипломной работы — «Редакторская подготовка избранных произведений М. А. Булгакова последних лет»[1].

В 2000—2004 годах училась в аспирантуре Института мировой литературы имени А. М. Горького РАН (ИМЛИ РАН). В 2004 году защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук на тему «Повесть М. А. Булгакова „Собачье сердце“. Текстологические проблемы», в которой провела сравнительно-текстологический анализ авторизованный машинописей повести и первый зарубежных и российских публикаций «Собачьего сердца»[1].

Старший научный сотрудник отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН, учёный секретарь группы по подготовке научного собрания сочинений М. А. Шолохова, председатель Совета молодых учёных ИМЛИ РАН[1].

Научная деятельность

Елена Тюрина — текстолог, специалист по истории русской литературы ХХ века[1].

Область научных интересов: изучение текстологии классиков русской литературы — Михаила Шолохова, Владимира Маяковского, Михаила Булгакова[1].

Одна из участников подготовки научного собрания сочинений Михаила Шолохова и текстологической комиссии по подготовке Полного собрания произведений В. В. Маяковского[1][2].

Библиография

Книги

  • Тюрина Е. А. Повесть М. А. Булгакова «Собачье сердце». Эдиционно-текстологические проблемы. — М., 2007. — 47 с.

Статьи

  • Тюрина Е. А. М. А. Булгаков. Водка и квартирный вопрос // Литературная газета. — 2006. — 19 июля (№ 29 (6078)).
  • Тюрина Е. А. Маргарита правит Мастера. Эдиционно-текстологические проблемы творчества М. А. Булгакова на примере повести «Собачье сердце» // День литературы. — 2006. — № 8 (120).
  • Тюрина Е. А. О чём поет профессор Преображенский? Музыкальные цитаты — один из источников текста повести «Собачье сердце» М. А. Булгакова // Литература в школе. — М., 2007. — № 7. — С. 20—23.
  • Тюрина Е. А. О текстологических проблемах повести М. А. Булгакова «Собачье сердце» // Творчество В. В. Маяковского в начале ХХI века: Новые задачи и пути исследования. — М.: ИМЛИ РАН, 2008. — С. 476—509.
  • Тюрина Е. А. Автор и редакторы-издатели. На примере творческой работы М. А. Булгакова // Начало. — М.: ИМЛИ РАН, 2008. — № 8. — С. 105—125.
  • Тюрина Е. А. О некоторых эдиционно-текстологических проблемах повести М. А. Булгакова «Собачье сердце» // Текстологический временник. Русская литература ХХ века: актуальные вопросы текстологии и источниковедения. — М.: ИМЛИ РАН, 2009. — С. 101—115.
  • Тюрина Е. А. О проблемах текстологической подготовки выступления В. В. Маяковского в стенографической записи // Проблемы текстологии и творческой биографии В. В. Маяковского. — М.: ИМЛИ РАН, 2009.

Напишите отзыв о статье "Тюрина, Елена Александровна"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [imli.ru/structure/show/employee/Otdel-novejshej-russkoj-literatury-i-literatury-russkogo/?id=112 Тюрина Елена Александровна]. Институт мировой литературы имени А. М. Горького РАН. Проверено 24 апреля 2016.
  2. Зименков Алексей. [lgz.ru/article/-51-52-6492-24-12-2014/mayakovskiy-v-khkhi-veke/ Маяковский в ХХI веке] // Литературная газета. — 24 декабря 2014 года. — № 51—52 (6492).

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тюрина, Елена Александровна

– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.