Тюркская мифология

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тюркская мифология (Мифология тюркоязычных народов) — совокупность мифологических представлений среди различных народов, говорящих на тех или иных тюркских языках. Одним из компонентов мифологии тюркских народов является древнетюркская мифология[1].

Мифология тюркоязычных народов делится на ряд подгрупп, преимущественно по регионам расселения тюркских народов и, собственно, на древнетюркскую.





Древнетюркская мифология

Источниками по древнетюркской мифологии являются преимущественно рунические памятники, а также сведения из китайских, арабских, византийских, персидских и армянских источников.

Нет полной ясности о схеме древнетюркского пантеона, так, Жан-Поль Ру предположил, что остались не исследованными народные верования и культы (а только царский), Л. П. Потапов[2] выразил убеждение о том, что почитание основных божеств было распространено во всех группах и слоях древнетюркского общества[3]. Также Л. П. Потапов несколько критично отнёсся к реконструкции религиозно-мифологической системы И. В. Стеблевой.

С. Г. Кляшторный выделяет шесть основных мифологических сюжетов, делящихся, в свою очередь, на три мифотворческих цикла:

  • Космогония и космология
1. Миф о сотворении и устройстве мира — содержится в некоторых древнетюркских рунических памятниках[4]:
Когда было сотворено (или возникло) вверху голубое небо (и) внизу темная (букв.: буря) земля, между (ними) обоими были сотворены (или: возникли) сыны человеческие (то есть люди). Над сынами человеческими воссели мои предки Бумын-каган и Истеми-каган. Сев (на царство), они поддерживали и устраивали племенной союз и установления тюркского народа.
2. Миф о космической катастрофе — представленная, например, в «Книге гаданий», мысль о том, что неурядицы среди людей связаны с потрясениями в окружаемом мире. Так, гибель государства может привести к двум событиям — волнению среди народа и к бедствию, когда земля «разверзается», а небо «давит». Здесь мятежи приравнены к космической катастрофе[5].
  • Пантеон и социум
1. Мифы о богах и божественных силах
2. Миф о божественном сотворении государства и небесном рождении каганов — поздний миф, возникший уже после сложения тюркского государства. Во-многих рунических памятниках подчёркивается небесное происхождение каганов и тюркского эля[6].
  • Этногония[7] и генеалогия
1. Миф о происхождении племени тюрк
2. Мифы о первопредках — культурных героях

Древнетюркский пантеон богов

Как указывает С. Г. Кляшторный, в орхонских рунических памятников упоминаются чётко лишь три божества — Тенгри, Умай и Ыдук Йер-Суг. Историк И. В. Стеблева предложила расположить древнетюркские божества по «уровням» — высший — Тенгри, затем Умай, третий уровень — Йер-Суг, и, наконец, культ предков[8]. Как пишет С. Г. Кляшторный, доказательно тут только помещение Тенгри во главе пантеона[9].

Сегодня много исследователей склоняются к тому, что воззрения ранних тюрков были трихотомическими, то есть делили макрокосм на Нижний, Верхний и Средний миры[10]. В енисейских текстах упомянут Эрклиг-хан[11][12]: «Нас было четверо, нас разлучил Эрклиг (повелитель подземного мира), о горе!».

Генеалогические мифы

Известно две версии мифов о происхождении племени тюрк. Первая повествует об истреблении предков тюрок, в результате чего остался лишь один девятилетний мальчик, которому отрубили руки и ноги, а затем бросили в болото. Здесь его встретила волчица, которая вскормила ребёнка, но он всё равно погибает. После этого волчица бежит на Алтай, где у неё рождается десять антропоморфных детей (имя одного из которых будет Ашина), которые затем размножились и под предводительством Асянь-ше вышли из пещеры и стали вассалами жужаней. По второй версии, все тюрки вышли из рода Со, произошедшего от волчицы, позже погибшего, от которых осталось лишь четыре внука (волчицы), одним из них был Асянь-ше. Здесь обе версии мифа смыкаются[13].

Мифология тюркоязычных народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Кавказа, Крыма и Западной Сибири[14]

Тюркская мифология сохранилась в данных регионах лишь в пережитках, в основном она была вытеснена исламом, а также подверглась сильному влиянию иранской культуры — девы, пари, аждарха и другие. Несколько отдельно стоят албасты, в которых древнетюркский элемент прослеживается до сих пор.

Пережитком являются и такие явления как культ предков, почитание волка, а также духи-хранители кут[15].

Мифология тюркоязычных народов Поволжья и Урала

На территории Поволжья и Урала проживает три тюркоязычных народа — башкиры, татары и чуваши. Языческие представления более чётко остались лишь у чувашей, так как христианизация их не закончилась ещё и к концу XIX века. Но среди исследователей нет согласия, какие черты религиозных верований чувашей остались от древнетюркской мифологии.

Как отмечает В. Н. Басилов, древнетюркская и иранская мифология выражена здесь слабо, а некоторые названия мифических существ более у других народов (вне региона) не встречаются: шурале, бичура и другие. Связано это, скорее всего, с древними традициями финно-угорского населения.[16]

Мифология саяно-алтайских тюркоязычных народов

Довольно много мифологических сюжетов осталось у алтайцев, хакасов, тувинцев и шорцев. Здесь и почитание земли и рек, неба и жертвоприношения ему, почитание Йер-суг и Умай.[17] У алтайцев, хотя и несколько изменённо, существует миф о происхождении древних тюрок[18].

См. также

Напишите отзыв о статье "Тюркская мифология"

Примечания

  1. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Под. ред. С. А. Токарева М.:1980 стр.536
  2. автор статьи в «Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах» (в соавт. с С. Г. Кляшторным)
  3. Здесь и далее историография вопроса печ.по: С. Г. Кляшторный. История центральной Азии. Спб, Изд-во: СПбГУ 2003 стр. 319—322
  4. [www.balkaria.info/library/noname/bilge-kagan.htm Надпись в честь Бильге-кагана. Большая надпись, строфа первая]
  5. С. Г. Кляшторный. Указ.соч. стр. 325
  6. См.подр: Jean-Paul Roux. Faune et flore sacrées dans les sociétés altaïques (Maisonneuve et Larose, 1966)
  7. [web1.kunstkamera.ru/siberia/Texts/PotapovEtnogony.pdf Народная этногония]
  8. И. В. Стеблева. К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы//Тюркологический сборник. М, 1971
  9. С. Г. Кляшторный. Указ.соч. стр. 326
  10. Полная библиография — С. Г. Кляшторный. Указ. соч. стр.326, также: [e-lib.gasu.ru/Drev/archive/03/10.pdf Об изображении божеств древнетюркского пантеона на памятниках искусства номадов Южной Сибири и Центральной Азии эпохи раннего Средневековья]
  11. [www.eurasica.ru/articles/writing/runicheskie_nadpisi_iz_hakasii/ Рунические памятники Хакасии. Алтын-Кёль I Е 28 строфа 8]
  12. См. также: С. Г. Кляшторный. Стелы Золотого озера// Turcologica. Л, 1976
  13. Л. Н. Гумилёв. Древние тюрки. Спб, 2002 стр. 26-27
  14. Здесь и далее классификация даётся по: Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Под.ред. С. А. Токарева М.:1980
  15. [www.altaiinter.info/project/culture/Mythology/Culture%20and%20Religion/Shamanism/monogr001.htm Алексеев Н. А. Шаманизм тюркоязычных Народов Сибири (Опыт ареального сравнительного исследования)]
  16. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Под.ред. С. А. Токарева М.:1980 стр. 538
  17. [www.overtone.ru/shamanizm/?content=item&item=97 Шаманизм тюркоязычных народов Сибири]
  18. [www.lingvotech.com/kindikova-99 К вопросу об изучении древнетюркской литературы]

Литература

  • С. Г. Кляшторный. История центральной Азии. Спб, Изд-во: СПбГУ 2003
  • Л. П. Потапов. Алтайский шаманизм. Л., 1991
  • Л. П. Потапов. К вопросу о древнетюркской основе и датировке алтайского шаманства. // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. — Новосибирск, 1978
  • Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Под.ред. С. А. Токарева М.:1980
  • И. В. Стеблева. К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы//Тюркологический сборник. М, 1971
  • Э. Л. Львова , И. В. Октябрьская , А. М. Сагалаев , Н. С. Усманова. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество. Новосибирск, 1989
  • Дениз Каракурт, Турецкой Мифологии Словарь (Türk Söylence Sözlüğü), Турция, 2011 [tr.wikipedia.org/wiki/Dosya:TurkSoylenceSozlugu.pdf (OTRS: CC BY-SA 3.0)]

Ссылки

  • [www.altaiinter.info/project/culture/Mythology/Culture%20and%20Religion/Shamanism/monogr001.htm Алексеев Н. А. Шаманизм тюркоязычных Народов Сибири (Опыт ареального сравнительного исследования)]
  • [e-lib.gasu.ru/Drev/archive/03/10.pdf Об изображении божеств древнетюркского пантеона на памятниках искусства номадов Южной Сибири и Центральной Азии эпохи раннего Средневековья]

Отрывок, характеризующий Тюркская мифология

Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.