Тягачёв, Леонид Васильевич

Леонид Васильевич Тягачёв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">В. В. Путин с президентом Олимпийского комитета России Л. Тягачевым, главой Росспорта В.Фетисовым перед началом презентации Сочи – города-кандидата на проведение XXII зимних Олимпийских игр 2014 года. Гватемала, 2007 год</td></tr>
Председатель Государственного комитета Российской Федерации по физической культуре и туризму
ноябрь 1996 года — июнь 1999 года
Предшественник:	Ш. А. Тарпищев
Преемник:	Б. В. Иванюженков (как министр РФ по физической культуре, спорту и туризму)
Президент Олимпийского комитета России
2001 год — 2010 год
Предшественник:	Виталий Георгиевич Смирнов
Преемник:	Александр Дмитриевич Жуков
Рождение:	10 октября 1946(1946-10-10) (77 лет) пос. Деденево, Дмитровский район, Московская область
Партия:	Единая Россия
Награды:

Леонид Васильевич Тягачёв (род. 10 октября 1946, пос. Деденево, Московская область) — российский государственный и спортивный деятель, почётный президент Олимпийского комитета России (ОКР). В 2001—2010 годах — президент Олимпийского комитета России. В прошлом советский горнолыжник, чемпион СССР, участник международных соревнований. Чемпион СССР среди коллективов физической культуры по футболу, мастер спорта СССР по футболу.

Биография

Родился в подмосковном посёлке Деденево в семье Василия Петровича и Антонины Фёдоровны Тягачёвых. Окрестности посёлка расположены на холмах Клинско-Дмитровской гряды, катание и спуск на лыжах издавна были излюбленным видом отдыха местных жителей. Ещё в школе познакомился со своей будущей женой Светланой.

С 1962 года — рабочий на Дмитровском электромеханическом заводе.

С 1962 года — в составе сборной СССР по горнолыжному спорту.

1966—1972 — инструктор на горнолыжной базе, потом — старший тренер Совета ДСО «Труд» в Москве.

С 1971 года — старший тренер по горнолыжному спорту Московской области.

В 1973 году окончил факультет физического воспитания Московского областного педагогического института имени Н. К. Крупской.

В период с 1971 по 1975 годы окончил курс обучения в Австрии в горнолыжной школе в городе Кирхбергу Пеле Шотепек.

С 1975 года — главный тренер сборной СССР. В 1981 году под непосредственным руководством Тягачёва мужская горнолыжная сборная СССР добилась крупнейшего успеха в своей истории, выиграв пять этапов Кубка мира в течение месяца — сначала Валерий Цыганов, затем четырежды Александр Жиров. До этого мужчины-горнолыжники СССР этапы Кубка мира не выигрывали.

В 1976 году, по утверждению авторов книги «КГБ играет в шахматы», был завербован офицером 5-го Управления КГБ СССР В. А. Лавровым как агент «Эльбрус».

С 1983 по 1985 — тренер сборной Узбекской ССР по горным лыжам, затем советник при правительстве Узбекской ССР по вопросам спорта, туризма и отдыха.

С 1985 года — президент Федерации горнолыжного спорта.

В 1996—1999 — председатель Государственного комитета Российской Федерации по физической культуре и туризму.

В 1999—2001 — первый вице-президент Олимпийского комитета России.

18 июля 2001 года был избран президентом Олимпийского комитета России.

22 декабря 2005 года переизбран на этот пост на второй срок.

В 2009 году переизбран на этот пост на третий срок.

С 2006 года — член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации — Представитель от законодательного (представительного) органа государственной власти Ростовской области. Член Комитета Совета Федерации по международным делам и Комиссии Совета Федерации по делам молодежи и спорту. Срок окончания полномочий — 2013 год.

4 марта 2010 года, после провального выступления Сборной России на Зимних Олимпийских играх-2010, отправлен в отставку с поста президента Олимпийского комитета России.

Отставка после Зимней Олимпиады в Ванкувере (2010)

1 марта 2010 года Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, выражая недовольство скромными результатами выступления российских спортсменов на Олимпиаде-2010 в Ванкувере, заявил, что в отставку должны подать все чиновники, отвечавшие за подготовку олимпийцев. При этом пообещал «помочь» тем из них, кто не сможет принять такого решения самостоятельно. По мнению ряда экспертов, это высказывание подразумевало отставку министра спорта, туризма и молодёжной политики Российской Федерации Виталия Мутко и председателя Олимпийского комитета России Леонида Тягачёва.

4 марта 2010 года Тягачёв заявил о своей отставке. Хотя незадолго до Олимпийских игр он был переизбран на третий срок на посту президента Олимпийского комитета России.

В июне того же года Тягачёв покинул и комиссию Совфеда по физкультуре и спорту. После этих событий имя Тягачёва надолго исчезло из новостных сводок.

Возобновление публичной деятельности (2016)

21 июля 2016 года Тягачёв подверг критике министра спорта России Виталия Мутко и главу Олимпийского комитета России Александра Жукова, возложив на них ответственность за недопуск российских легкоатлетов к соревнованиям Олимпиады 2016 в Бразилии. Наблюдатели расценили демарш давно ушедшего в тень Тягачёва как желание функционера-ветерана вернуться к публичной деятельности в переживающем допинговый кризис российском олимпийском движении.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (4 ноября 2005) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, успешное выступление сборной команды России на Играх XXVIII Олимпиады 2004 года в Афинах
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (9 октября 2001) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения сборной команды России на Играх XXVII Олимпиады 2000 года в Сиднее
• Орден Почёта (3 марта 1999) — за заслуги в развитии физической культуры и спорта, большой вклад в подготовку спортсменов к XVIII зимним Олимпийским играм 1998 года
• Орден Дружбы народов (22 апреля 1994) — за высокие спортивные достижения на XVII зимних Олимпийских играх 1994 года
• Медаль «В память 850-летия Москвы» (1997)
• Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (6 августа 2007) — за активное участие в работе по обеспечению победы заявки города Сочи на право проведения XXII зимних Олимпийских и XI Параолимпийских игр в 2014 году
• Серебряный Олимпийский орден (2006)
• Национальная премия «Россиянин года» (2006, 2008) — за высокий профессионализм в продвижении позиций России на мировой спортивной арене и крупный вклад в развитие Олимпийского движения

Спортивные звания

• Заслуженный тренер СССР и России
• Мастер спорта СССР

Семья и личная жизнь

Леонид Тягачёв женат, имеет троих детей — двух дочерей и одного сына.

Жена с 17 декабря 1966 года — Светлана Николаевна Тягачёва (род. 25 мая 1948 года), глава городского поселения Деденевское. У Тягачёвых две дочери — Елена (род. 1969) и Александра (1974), трое внучек.

В 2004 году у Тягачёва родился сын, матерью его является питерская бизнес-леди Мария Строганова.

Увлечения, благотворительность и проекты

Рядом со своим коттеджем в Деденево Тягачёв открыл детскую горнолыжную школу. Чета Тягачёвых способствовала также реставрации Спасо-Влахернского женского монастыря в Деденево, местной библиотеки и поликлиники, деятельно участвовала в ряде благотворительных проектов на своей малой родине.

Помимо катания на горных лыжах Тягачёв увлекается большим теннисом. Поклонник рыбалки, известен как заядлый охотник на диких уток, гусей и кабанов, прежде охотился также на лося и оленя. В зимнем саду деденевской библиотеки выставлена мумифицированная голова добытого Тягачёвым чёрного кабана.

В декабре 2012 года стало известно, что Тягачёв снял обучающий фильм по катанию на горных лыжах с участием президента Владимира Путина. Тягачёв отметил, что техника катания Путина настолько хороша, что фильм поможет новичкам освоить горные лыжи.

Ссылки

• [www.olympic.ru/ru/structure_0.asp Биография на сайте ОКР]
• [web.archive.org/web/20080120235246/www.biograph.ru/bank/tyagachev.htm Биография на сайте biograph.ru]
• [www.council.gov.ru/staff/members/functionary1647946.html Биография на сайте Совета Федерации]
• Тягачев, Леонид — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Тягачёв, Леонид Васильевич

– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».