Тягнибок, Олег Ярославович

Олег Ярославович Тягнибок укр. Олег Ярославович Тягнибок <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Олег Тягнибок в сентябре 2014 года</td></tr>
1-й Председатель фракции Всеукраинского объединения «Свобода» в Верховной Раде Украины
12 декабря 2012 года — 27 ноября 2014 года
Предшественник:	должность учреждена
Народный депутат Украины III, IV, VII созывов
12 мая 1998 года — 14 мая 2002 года 14 мая 2002 года — 25 мая 2006 года 12 декабря 2012 года — 27 ноября 2014 года
2-й лидер Всеукраинского объединения «Свобода»
с 14 февраля 2004 года
Предшественник:	Ярослав Михайлович Андрушкив
Вероисповедание:	греко-католик
Рождение:	7 ноября 1968(1968-11-07) (55 лет) Львов, Украинская ССР, СССР
Отец:	Ярослав Васильевич
Мать:	Богдана Артёмовна
Супруга:	Ольга Зиновьевна
Дети:	дочки Ярина-Мария, Дарина-Богдана и сын Гордей
Партия:	СНПУ (1991—2004) ВО «Свобода» (с 2004)
Образование:	1) Львовский государственный медицинский институт 2) Львовский государственный университет
Профессия:	хирург, юрист
Сайт:	[www.tyahnybok.info/ tyahnybok.info]  (укр.)]

Оле́г Яросла́вович Тягнибо́к, иногда Тягныбо́к (укр. Олег Ярославович Тягнибок; 7 ноября 1968, Львов) — украинский политический деятель националистического движения, председатель партии ВО «Свобода» и её фракции в Верховной раде Украины, народный депутат Украины III, IV и VII созывов.

Биография

Родился в 1968 году во Львове в семье медиков (отец — Ярослав Васильевич, врач сборной СССР по боксу). Прадедом Олега Тягнибока по материнской линии был украинский националист и государственный секретарь (министр) внутренних дел Западно-Украинской Народной Республики, автор текста «Акта Злуки» Лонгин Цегельский, также упоминаемый в Талергофском альманахе как свидетель на Втором венском процессе, на котором были осуждены на смертную казнь 24 галицко-русских общественных деятеля.

Окончил львовскую школу № 8 с углублённым изучением немецкого языка. Классным руководителем у него была учитель русского языка и мать будущего шоумена Александра Богуцкого.
В 1982—1989 гг. — член ВЛКСМ.
С июля 1987 по май 1989 года проходил срочную военную службу в войсках ПВО.

В 1991 году — стал одним из основателей Социал-национальной партии Украины (СНПУ).
В 1991—1994 годах был председателем Студенческого братства города Львова.
В 1993 году с отличием окончил лечебный факультет Львовского государственного медицинского института, проходил постдипломную подготовку по специальности «хирургия».
В 1994—1998 годах — депутат Львовского областного совета.
В 1995—1998 годах — председатель львовской областной организации СНПУ, уполномоченный СНПУ по организационной работе.
В 1998—2003 годах — председатель киевской городской организации СНПУ. В феврале 2004 года СНПУ была переименована во Всеукраинское объединение «Свобода», председателем которого и стал Тягнибок.

В 1998 году был избран народным депутатом Украины. Входил в состав Комитета по вопросам бюджета Верховной рады Украины. Народный депутат Украины третьего (1998—2002) и четвёртого (2002—2006) созывов.
В 1999 году защитил диплом юриста в Львовском государственном университете им. Ивана Франко.
С 2006 г. — депутат Львовского областного совета (фракция ВО «Свобода»).
В 2008 году — кандидат на пост городского головы Киева на досрочных выборах.
В 2010 году выдвигал свою кандидатуру на пост президента Украины, набрав 1,43 % голосов (больше всего — 5,35 % — во Львовской области, меньше всего — 0,19 % — в Донецкой).

На выборах народных депутатов Украины 28 октября 2012 был избран в Верховную раду по партийному списку ВО «Свобода». В парламенте стал членом Комитета по вопросам информатизации и информационных технологий.

В 2012 году Тягнибок был включён Центром Симона Визенталя в топ-10 антисемитов и израилененавистников всего мира.

Женат, воспитывает троих детей. Младший брат — Андрей, также бывший депутат Верховной рады.

Помимо украинского, владеет немецким и русским языками (на последнем говорит редко)

Идеологические принципы

Эти принципы были сформулированы при выдвижении кандидатуры на пост президента Украины:

• Запретить коммунистическую идеологию как человеконенавистническую, причинившую непоправимый вред украинскому народу.
• Принять новый закон о гражданстве, в соответствии с которым гражданство будет предоставляться только тем лицам, которые родились на территории Украины или являются этническими украинцами, а также тем, кто проживает на территории Украины более 10 лет, владеет украинским языком и знает историю Украины. Лишать натурализованных иностранцев украинского гражданства за совершение уголовных преступлений.
• Вернуть в паспорт и свидетельство о рождении графу «национальность» и законодательно узаконить отношения «титульной» нации и «национальных меньшинств» на территории Украины.
• Ввести экзамен на знание истории Украины для получения гражданства.
• Установить пропорциональный принцип участия украинцев и представителей национальных меньшинств во всех сферах государственной и экономической деятельности (власть, бизнес, образование и т. п.).
• Строгие антииммиграционные законы.
• Принять закон «О защите украинского языка».
• Обязательный экзамен по украинскому языку для всех государственных служащих и кандидатов на любые выборные должности.
• Возвращение всех этнических украинцев на Украину.
• Защита национального информационного пространства Украины (путём контроля СМИ, телевидения, радио, Интернета).
• Признание факта оккупации Украины большевистской Россией в 1918—1991 годах.
• Публичный судебный процесс над коммунизмом.
• Ликвидация всех имперско-большевистских символов.
• Официальное признание Россией, извинения и компенсации за геноцид украинской нации.
• Компенсации [от России] наследникам репрессированных украинцев.
• Статус депортированных (из России и Польши) — украинцам Кубани, Холмщины.
• Создание Балто-Черноморской геополитической дуги (между Европой и Россией).
• Визовый режим с Россией.
• Двухсторонние соглашения с США и Великобританией о военной помощи в случае вооружённой агрессии против Украины.
• Ядерный статус Украины.
• Смена статуса Крыма с автономного на областной и отмена специального статуса города Севастополя (при этом Севастополь становится «свободным портом»).
• Государственная программа интеграции Крыма в украинское общество.

Радикальные высказывания

Олег Тягнибок неоднократно делал заявления, которые были расценены как русофобские и антисемитские. Одно из наиболее скандальных выступлений произошло 17 июля 2004 года на горе Яворыни в Ивано-Франковской области, когда на закрытом мероприятии, посвящённом памяти одного из руководителей Украинской повстанческой армии — Дмитрия Клячкивского (Клима Савура), - Тягнибок выступил с такими словами:

Они не боялись, как и мы сейчас не должны бояться, они взяли автомат на шею и пошли в те леса, они готовились и боролись с москалями, боролись с немцами, боролись с жидвой и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас наше украинское государство… Нужно отдать Украину, наконец, украинцам. Эти молодые люди, и вы, седоголовые, это есть та смесь, которой больше всего боится москальско-жидовская мафия, которая сегодня руководит на Украине

Оригинальный текст (укр.)  

Вони не боялися, як і ми зараз не маємо боятися, вони взяли автомат на шию і пішли в ті ліси, вони готувалися і боролися з москалями, боролися з німцями, боролися з жидвою і з іншою нечистю, яка хотіла забрати в нас нашу українську державу... Треба віддати Україну, нарешті, українцям. Оті молоді люди, і ви, сивочолі, оце є та суміш, якої найбільше боїться москальско-жидівська мафія, яка сьогодні керує в Україні

—

Выступление каким-то образом попало на телеэкраны. Разразился скандал, в результате которого прокуратура возбудила уголовное дело за разжигание межнациональной ненависти и розни. За свои высказывания на горе Яворыни Тягнибок был исключён Виктором Ющенко из парламентской фракции «Наша Украина». Позже Тягнибок оправдывался:

Я считаю, что ничего плохого не сказал, а просто назвал вещи своими именами: москалей — москалями, жидов — жидами… В тексте выступления я говорил о немецких и российских оккупантах, которые уничтожали украинский народ, о НКВД, руководящий состав которого был сформирован из евреев. Я заявлял о продажности теперешней власти, которая далеко не украинского происхождения. Я назвал вещи своими именами и говорил о том, о чём говорят две трети украинцев дома на кухне.

Оригинальный текст (укр.)  

Я вважаю, що нічого поганого не сказав, а просто називав речі своїми іменами: москалів – москалями, жидів – жидами. Жодних антисемітських настроїв, які мені закидають не було. По тексту промови я говорив про німецьких і російських окупантів, які нищили український народ, про НКВС керівний склад якого був сформований з євреїв. Я наголошував на продажності теперішньої влади, яка є далеко не українського походження. Я називав речі своїми іменами і говорив про те, про що говорить 2/3 українців на кухні вдома.

—

Публичное дистанцирование Виктора Ющенко, боровшегося за пост президента Украины, от своего политического союзника не помешало ему позднее привлечь Тягнибока к участию в «Оранжевой революции» в качестве одного из координаторов доставки в украинскую столицу из регионов участников акций гражданского неповиновения.

Тем временем и апелляционный суд Ивано-Франковской области удовлетворил жалобы Тягнибока и отменил более раннее решение Ивано-Франковского городского суда (в который тот обращался с требованием закрыть возбуждённое в отношении него уголовное дело) и вынес новое решение, которым признал незаконным постановление прокурора Ивано-Франковской области об открытии уголовного дела. Облпрокуратура закрыла дело в связи с отсутствием состава преступления.

В марте 2005 года в эфире «5 канала» Тягнибок заявил, что с самого детства не предает своих взглядов, согласно которым «неукраинцы не испытывают внутренней благосклонности к украинской земле»; он также подтвердил, что в Ивано-Франковской области говорил о «тех, кто оккупировал Украину»: «я говорил о россиянах, я говорил о немцах, я говорил о жидах». Тогда же он заявил, что не намерен публично извиняться перед «оккупантами» за свои прежние высказывания.

В том же году Тягнибок (вместе с народным депутатом И. Сподаренко, ректором МАУП Щекиным и рядом других общественных деятелей) подписывает открытое письмо адресованное президенту Ющенко, Верховной Раде и Верховному суду Украины и направленное против «преступной деятельности ряда еврейских организаций». Письмо содержит утверждения о преступном «кучмизме, который поддерживался еврейским окружением», сокращении населения Украины в результате действий «организованного еврейства».

Отвечая на заявление МИД Израиля об антисемитских взглядах ВО «Свобода», Тягнибок призвал Израиль уважать выбор украинского народа, добавив, что наверняка каждая израильская партия, представленная в Кнессете, является националистической. В то же время Олег Тягнибок неоднократно заявлял, что ВО «Свобода» не является антисемитской организацией.

Уголовные дела

20 декабря 2013 года Яценюк проинформировал общественность, что СБУ завела уголовное дело против Тягнибока "за призывы к государственному перевороту"

14 марта 2014 года Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по Северо-Кавказскому федеральному округу возбуждено уголовное дело в отношении граждан Украины, состоявших в рядах УНА-УНСО, среди которых Олег Тягнибок и его брат Андрей. Они подозреваются в участии в банде, которая принимала участие в боевых действиях против федеральных сил на стороне чеченских сепаратистов в период 1994-1995 годов (ч.ч. 1, 2 ст. 209 УК РФ (создание устойчивой вооружённой группы (банды) в целях нападения на граждан, руководство такой группой (бандой) и участие в совершаемых ею нападениях).

7 апреля 2016 года Генеральная прокуратура Украины допросила Олега Тягнибока и предоставила ему статус потерпевшего при расследовании уголовных производств по фактам преступлений против активистов Евромайдана.

В литературе

• В 2005 году украинский поэт Михаил Лысунив в подражание «Айболиту» Корнея Чуковского написал поэму «Злобный доктор Вырвибок».

Награды и звания

• Орден Австрийского общества им. Альберта Швейцера с формулировкой «За активное участие в гуманитарных проектах, направленных на помощь детям, пострадавшим от чернобыльской аварии» (2007)
• Золотой крест за заслуги перед Украиной от ветеранов дивизии войск СС «Галичина» (2010)
• Орден Святого Равноапостольного князя Владимира Великого III степени от Украинской православной церкви Киевского патриархата с формулировкой «За заслуги в возрождении духовности Украины и утверждении Поместной Украинской Православной Церкви» (2010)
• Личность года по версии журнала «Корреспондент» (2012)
• Медаль «Японско-украинская дружба и сотрудничество» от благотворительного фонда «Украинский Орден Морской Крест» (2013)

Тягнибок о русскоязычном разделе Википедии

Во время интервью Радио «Свобода», опубликованном 26 апреля 2009 года, журналист Роман Скрыпин уведомил Тягнибока о том, что в русскоязычном разделе Википедии в статье о нём его причислили к сексуальным меньшинствам (в результате вандальной правки) и что в статье есть целый раздел, посвящённый его «ксенофобским высказываниям». Тягнибок назвал это провокацией. Он также сказал, что:

Поскольку это русская версия, я этому не удивляюсь Оригинальный текст (укр.)   Оскільки це російська версія, я не дивуюся цьому

Тягнибок сказал, что его партия обратится по этому поводу в Википедию. Также Тягнибок посетовал, что с интернет-изданиями бороться очень сложно и что его партия уже пробовала пару раз судиться, но это бесперспективно.

Ссылки

• [www.tyahnybok.info/ Официальный сайт Олега Тягныбока]  (укр.)
• Тягнибок, Олег — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.tiahnybok.info/media.html Полный вариант выступления Тягнибока на Яворыне (2004) (Внизу страницы есть линк на закачку)]  (укр.)
• [www.youtube.com/watch?v=bnz6s4LKQwY Выступление лидера ВО «Свобода» О. Тягнибока в 2004 году на горе Яворина (Украина). Сюжет телеканала «КРТ».]
• [www.svoboda.org.ua/pro_partiyu/prohrama/ Програма ВО «Свобода»]
• [www.mediavektor.org/political/2251-oleg-tyagnibok-ukrainskij-le-pyen-ili-texnicheskij-kandidat.html Олег Тягнибок]: украинский Ле Пэн или технический кандидат?
• Соня Кошкина. [lb.ua/news/2010/06/29/53164_tyagnibok_ya-natsionalist_a_ne_.html Тягнибок: я – націоналіст, а не демократ] // "LB.ua", 29.06.2010
• Соня Кошкина. [lb.ua/news/2010/06/30/53461_tyagnibok_stepan_bandera-miy_.html Тягнибок: «Степан Бандера – мій ідеал політика»] // "LB.ua", 30.06.2010

Отрывок, характеризующий Тягнибок, Олег Ярославович

– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.