Тяжёлая атлетика на летних Азиатских играх 2014

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соревнования по тяжёлой атлетике на летних Азиатских играх 2014 проходили с 20 по 26 сентября в Moonlight Festival Garden (Инчхон, Республика Корея). Они также считались 45-м чемпионатом Азии по тяжёлой атлетике.





Общий медальный зачёт

 Место   Страна  Золото Серебро Бронза Всего
1 КНР КНР 7 5 2 14
2 КНДР КНДР 4 3 2 9
3 Китайская Республика Китайская Республика 2 0 2 4
4 Казахстан Казахстан 1 3 0 4
5 Иран Иран 1 1 0 2
6 Индонезия Индонезия 0 1 1 2
Республика Корея Республика Корея 0 1 1 2
8 Вьетнам Вьетнам 0 1 0 1
9 Таиланд Таиланд 0 0 3 3
Узбекистан Узбекистан 0 0 3 3
11 Ирак Ирак 0 0 1 1
Total 15 15 15 45

Медалисты

Мужчины

Категория Золото Серебро Бронза
До 56 кг Ом Юн Чхоль
КНДР
Тхать Ким Туан
Вьетнам
У Цзинбяо
Китай
До 62 кг Ким Ын Гук
КНДР
Чэнь Лицзюнь
Китай
Эко Юли Ираван
Индонезия
До 69 кг Линь Цинфэн
Китай
Ким Мён Хёк
КНДР
Каррат Мохаммед Джавад Мохаммед Кадхум
Ирак
До 77 кг Люй Сяоцзюнь
Китай
Ким Гван Сон
КНДР
Чатупхум Чиннавонг
Таиланд
До 85 кг Тянь Тао
Китай
Киануш Ростами
Иран
Улугбек Алимов
Узбекистан
До 94 кг Лю Хао
Китай
Алмас Утешов
Казахстан
Ли Чхан Хо
Республика Корея
До 105 кг Ян Чжэ
Китай
Ким Мин Джэ
Республика Корея
Сардорбек Дусмуротов
Узбекистан
Свыше 105 кг Бехдад Салими
Иран
Ай Юйнань
Китай
Чэнь Шицзе
Китайский Тайбэй

Женщины

Категория Золото Серебро Бронза
До 48 кг Маргарита Елисеева
Казахстан
Сри Вахьюни Агустиани
Индонезия
Махлиё Тогоева
Узбекистан
До 53 кг Сюй Шуцзин
Тайвань
Зульфия Чиншанло
Казахстан
Чжан Ванцюн
Китай
До 58 кг Ри Джон Хва
КНДР
Ван Шуай
Китай
Раттикан Гулной
Таиланд
До 63 кг Линь Цзыци
Тайвань
Дэн Вэй
Китай
Чо Пок Хян
КНДР
До 69 кг Сян Яньмэй
Китай
Рё Ын Хи
КНДР
Хуан Шисюй
Тайвань
До 75 кг Ким Ын Джу
КНДР
Кан Юэ
Китай
Лим Джон Сим
КНДР
Свыше 75 кг Чжоу Лулу
Китай
Мария Грабовецкая
Казахстан
Читчанок Пулсабсакул
Таиланд


Напишите отзыв о статье "Тяжёлая атлетика на летних Азиатских играх 2014"

Отрывок, характеризующий Тяжёлая атлетика на летних Азиатских играх 2014

– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: