Тяньцзиньские трактаты (1858)

Тяньцзиньские трактаты (англ. Treaties of Tianjin, кит. 天津条约) — серия договоров между Цинской империей и западными державами, подписанных в Тяньцзине в 1858 году после проигрыша Цинской империей сражения за форты Дагу.

Трактаты были ратифицированы китайским императором лишь в 1860 году, после проигрыша Цинской империей Второй Опиумной войны.

Русско-китайский трактат

В Викитеке есть полный текст Тяньцзиньского русско-китайского трактата

Тяньцзиньский русско-китайский трактат был подписан 1 (13) июня 1858 года комиссаром России в Китае Е. В. Путятиным и полномочным представителем китайской стороны Хуа Шанем. Он состоял из 12 статей и расширял политические и торговые права России в Китае, предусматривал определить не установленную до этого времени часть границы между Россией и Китаем.

Предусматривалось создать ответственные группы исследователей, которые бы изучили ситуацию на месте и договорились о линии границы. В этом документе сказано:

«По назначении границ сделаны будут подробное описание и карты смежных пространств, которые и послужат обоим правительствам на будущее время бесспорными документами о границах».

Поскольку заключенный в мае того же года Айгунский договор не разграничил земли от Уссури до моря, правительство России направило в Пекин для дальнейших переговоров особую миссию во главе с графом Н. П. Игнатьевым.

Американо-китайский трактат

В Викитеке есть полный текст Тяньцзиньского американо-китайского трактата

Был заключён 18 июня 1858 года. Состоял из 30 статей.

Договор позволял США учредить посольство в Пекине, открывал для торговли ряд новых портов, признавал права христиан исповедовать и проповедовать свою религию.

Англо-китайский трактат

В Викитеке есть полный текст Тяньцзиньского англо-китайского трактата

Был заключён 26 июня 1858 года. Состоял из 56 статей.

Помимо положений, аналогичных американо-китайскому трактату, в англо-китайском трактате ещё было оговорено право на судоходство по Янцзы, рассмотрены вопросы, связанные с британским суверенитетом над Гонконгом. В статье 51 особо оговаривалось, чтобы по отношению к подданным Британской империи более не употреблялся иероглиф кит. 夷, означающий «варвар».

Франко-китайский трактат

Был заключён 27 июня 1858 года.

Литература

• Густерин П. В. Архимандрит Аввакум (к истории Тяньцзиньского трактата 1858 года) // Новая и новейшая история. 2008, № 6.

Отрывок, характеризующий Тяньцзиньские трактаты (1858)

– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…