Нарынская область
Поделись знанием:
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
(перенаправлено с «Тянь-Шанская область»)
| Область Киргизской Республики | |||||
|
Нарынская область
| |||||
| |||||
|
| |||||
|
Административный центр |
Нарын | ||||
|
- Всего |
45 200 км² | ||||
|
- Всего |
274 500 (2015) 6,1/км² | ||||
| киргизский, русский | |||||
|
Полномочный представитель Правительства КР в Нарынской области |
Кайыпов Аманбай | ||||
| UTC +6 | |||||
| H, N, 05 | |||||
|
Официальный сайт: |
naryn.info/ru/ | ||||
Нары́нская область (кирг. Нарын облусу) находится в центральной части Кыргызстана. Занимает долины и склоны гор Внутреннего Тянь-Шаня и является самым крупным регионом в стране. Образована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 ноября 1939 года как Тянь-Шанская область, расформирована 20 декабря 1962 года. Снова образована под нынешним именем 11 декабря 1970 года. 5 октября 1988 года при укрупнении территориального деления Кыргызской ССР объединена с Иссык-Кульской областью, 14 декабря 1990 года снова выделена как отдельная Нарынская область[1].
Содержание
Административное деление
Нарынская область состоит из 5 районов:
- Ак-Талинский район (столица — с. Баетово),
- Ат-Башинский район (столица — с. Ат-Башы),
- Жумгальский район (столица — с. Чаек),
- Кочкорский район (столица — с. Кочкор),
- Нарынский район (столица — г. Нарын).
Население
Нарынская область — регион традиционного проживания кыргызов (смотри тюркские народы), всегда составлявших здесь абсолютное большинство населения после своего переселения с Алтая и Енисея в 11-13 веках. По данным переписи 1999 года, в области проживала 251 000 жителей (262 100 в 2011 году) — 5 % населения страны. Это одна из самых высокогорных областей страны с низкой плотностью населения. Для области характерны высокая рождаемость, низкая смертность, высокий естественный прирост и высокий уровень эмиграции.
Национальный состав
| Численность в 1989 году |
% | Численность в 1999 году |
% | Численность в 2009 году |
% | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| всего | 247 931 | 100,00 % | 249 115 | 100,00 % | 257 768 | 100,00 % |
| Киргизы | 240 726 | 97,09 % | 245 924 | 98,72 % | 255 799 | 99,24 % |
| Узбеки | 1 345 | 0,54 % | 863 | 0,35 % | 568 | 0,22 % |
| Дунгане | 492 | 0,20 % | 399 | 0,16 % | 429 | 0,17 % |
| Уйгуры | 609 | 0,25 % | 527 | 0,21 % | 339 | 0,13 % |
| Казахи | 470 | 0,19 % | 294 | 0,12 % | 215 | 0,08 % |
| Русские | 2 919 | 1,18 % | 647 | 0,26 % | 157 | 0,06 % |
| Татары | 406 | 0,16 % | 252 | 0,10 % | 153 | 0,06 % |
| Украинцы | 362 | 0,15 % | 63 | 0,03 % | 23 | 0,01 % |
| Турки | 2 | 0,00 % | 30 | 0,01 % | 15 | 0,01 % |
| Туркмены | 31 | 0,01 % | 16 | 0,01 % | 12 | 0,00 % |
| Башкиры | 34 | 0,01 % | 14 | 0,01 % | 8 | 0,00 % |
| Немцы | 68 | 0,03 % | 19 | 0,01 % | 2 | 0,00 % |
| другие | 467 | 0,19 % | 67 | 0,03 % | 48 | 0,02 % |
Известные люди
В области родились
- Чолпонбек Базарбаев (1949—2002) — артист балета, народный артист СССР (1982)
- Муратбек Рыскулов (1909—1974) — актёр театра и кино, народный артист СССР (1958)
- Калый Молдобасанов (1929—2006) — композитор, дирижёр, народный артист СССР (1979)
- Карпек Курманов (1928 г.р.) — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки КР, кавалер ордена "Манас"
- Naryncountryside.jpg
- SongKolHorses.jpg
- Tash Rabat.JPG
См. также
Напишите отзыв о статье "Нарынская область"
Примечания
- ↑ [www.welcome.kg/ru/kyrgyzstan/region/sswjk/ Нарынская область]
- ↑ [web.archive.org/web/20110810173651/212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/%D0%9D%D0%B0%D1%80%D1%8B%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C.pdf Перепись населения Киргизии 2009. Нарынская область]
Ссылки
- [naryn.info/ru/ Информационный портал Нарынской областной государственной администрации]
- [www.demoscope.ru/weekly/2005/0197/analit04.php/ Демографические тенденции, формирование наций и межэтнические отношения в Киргизии]
Отрывок, характеризующий Нарынская область
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
