Тёмкин, Яков Соломонович

Яков Соломонович Тёмкин
Дата рождения:	1896(1896)
Место рождения:	Гомель
Дата смерти:	1976(1976)
Место смерти:	Москва
Научная сфера:	отоларингология
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Воронежский университет
Награды и премии:

Яков Соломонович Тёмкин (1896, Гомель, Могилёвская губерния — 1976, Москва) — советский отоларинголог, доктор медицинских наук, профессор.

Биография

Окончил медицинский факультет Воронежского университета в 1920. Во время Гражданской войны служил врачом в РККА. В 1924–1933 в Институте по изучению профзаболеваний. В 1941–1942 по его инициативе в Москве был создан оториноларингологический госпиталь, в котором он работал ведущим хирургом и научным руководителем. Разработал и усовершенствовал методы диагностики и лечения воздушно-контузионного поражения органов слуха.

В 1931–1952 заведовал кафедрой оториноларингологии санитарно-гигиенического факультета 1-го ММИ. В связи с кампанией по «борьбе с космополитизмом» в 1952 был уволен с работы и в том же году арестован по «делу врачей», освобождён в начале апреля 1953. В 1953–1975 работал консультантом в поликлинике МПС, одновременно в 1958–1968 научный руководитель отделения оториноларингологии НИИ гигиены имени Ф. Ф. Эрисмана, затем являлся там консультантом до 1975.

Похоронен на Востряковском еврейском кладбище вместе с женой Анной Израилевной (1896—1983).

Научная деятельность

Научные труды посвящены проблеме глухоты, клинике и лечению отогенного менингита, острого и хронического воспаления среднего уха. Разработал метод лечения огнестрельного остеомиелита височной кости с пересадкой кожно-мышечных и надкостничных лоскутов; усовершенствовал метод исследования слуха (пробу Бинга). Участвовал в создании многократно переиздававшихся учебников для медицинских институтов и училищ.

Известен «метод Тёмкина» — разновидность новокаиновой блокады, заключающаяся во введении раствора новокаина в поверхностный слой слизистой оболочки валика носа.

Семья

• Дочь — Изабелла Яковлевна Тёмкина (род. 1921, Москва), оториноларинголог, специалист в области аудиологии, доктор медицинских наук (1972).
• Дочь — Вера Яковлевна Тёмкина (род. 1929, Москва), специалист в области координационной химии, доктор химических наук (1969). С 1954 года в Государственном институте химических реактивов, лауреат Государственной премии СССР (1978).
• Брат — Израиль Соломонович Тёмкин (1902, Гомель — 1964, Москва), уролог, доктор медицинских наук (1960). Окончил Московский медицинский институт (1926). Заведовал урологическим отделением 57-й городской клинической больницы. Автор монографии «Лечение профзаболеваний мочевого пузыря» (1960), издававшейся также в Англии.

Публикации

• Тёмкин Я. С., Лихачев А. Г., Преображенский Б. С. Болезни уха, горла и носа. М., 1939, 1940, 1950, 1960, 1968 (7-мь изданий);
• Тёмкин Я. С., Нейман Л. В., Ундриц В. Ф. Руководство по клинической аудиологии. М., 1962;
• Левин Л. Т., Тёмкин Я. С. Хирургические болезни уха. М., 1948;
• Тёмкин Я. С. Острый отит и его осложнения. М., 1955;
• Тёмкин Я. С. Глухота и тугоухость. М., 1957;
• Тёмкин Я. С. Профессиональные болезни и травмы уха. М., 1968.

Отрывок, характеризующий Тёмкин, Яков Соломонович

– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.