Тёмная ночь

«Тёмная ночь»
Песня
Язык песни	русский
Композитор	Никита Богословский
Автор песни	Владимир Агатов

«Тёмная ночь» — лирическая песня, написанная композитором Никитой Богословским и поэтом Владимиром Агатовым в 1943 году для фильма «Два бойца».

Песня приобрела огромную популярность и стала в СССР одной из наиболее любимых и известных песен, созданных во время Великой Отечественной войны.

По результатам проведённого в 2015 году журналом «Русский репортёр» социологического исследования, текст песни занял 25-место в топ-100 самых популярных в России стихотворных строк, включающем, в числе прочего, русскую и мировую классику..

Текст
(первый куплет)

Тёмная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В тёмную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться теперь губами!
Тёмная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, чёрная степь пролегла между нами.

История создания

У режиссёра Леонида Лукова не получалось убедительно снять кадр с написанием солдатом письма. После множества неудачных попыток ему неожиданно пришла в голову мысль, что помочь решить эту сцену могла бы песня. Луков обратился к Никите Богословскому, который сел за рояль и практически сразу предложил мелодию. После этого они пошли к Агатову, который также довольно быстро сочинил на неё текст. Тут же, среди ночи был разбужен Марк Бернес, и вскоре фонограмма песни была готова, а на следующий день эпизод был снят. Главный герой фильма Аркадий Дзюбин в исполнении Марка Бернеса поёт эту песню под гитару ночью, во время дождя, во фронтовой землянке с протекающей кровлей.

Исполнители

Ещё до выхода фильма на экран Леонид Утёсов, получив от Никиты Богословского ноты песни, записал её на пластинку (1943). Однако именно интерпретация Марка Бернеса, отличающаяся удивительной искренностью и душевностью, считается классической. Кроме исполнения в фильме, артист записал ещё пять студийных фонограмм: грампластинки 1943 года (Москва), 1954 и 1958 годов (Ленинград); магнитозаписи 1958 и 1967 годов (Москва).

Другие исполнители этой песни:

• Баста
• Би-2
• Дима Билан
• Мария Бурмака
• Георгий Виноградов
• Александр Городницкий
• Борис Гребенщиков
• Людмила Гурченко
• Виктория Дайнеко
• Сергей Ефременко
• Земфира
• Иосиф Кобзон
• Иван Козловский
• Сергей Куприк
• Максим Леонидов
• Пётр Лещенко
• Муслим Магомаев
• Андрей Макаревич
• * Сергей Анатольевич Маховиков
• Анатолий Мокренко
• Владимир Нечаев
• Noize MC
• Ян Осин
• Иван Ребров
• София Ротару
• Русский размер
• Игорь Скляр
• Сергей Трофимов
• Дмитрий Хворостовский
• Хелависа
• Дмитрий Хоронько
• Фёдор Чистяков
• Николай Щукин

Под названием «Ciemna dziś noc» песня в поэтическом переводе Юлиана Тувима в 1950—е — 1960-е годы была популярна в Польше в исполнении вокального квартета «Чеянда» (Chór Czejanda), певицы Веры Гран, певца Мечислава Фогга и других.

В культуре

• 1993 — в одном из эпизодов фильма «Сталинград» звучит мелодия песни (хотя это анахронизм, т. к. действие происходит в 1942 году).
• 2010 — в фильме «Последняя игра в куклы» есть эпизод, в котором дети играют в войну, изображая военный лагерь и землянку, поют песню.
• 2006 — в начале фильма 30 дней до рассвета во время отступления солдат СС «Викинг».

Ссылки

• [www.sovmusic.ru/text.php?fname=temnayan SovMusic.ru — Темная ночь]
• [www.9maya.ru/2009/07/02/temnaya-noch-istoriya-sozdaniya-pesni.html Темная ночь, история создания песни]
• [he.wikipedia.org/wiki/משתמש:ורוניק Текст песни на иврит (перевод Иды Арари)]

Отрывок, характеризующий Тёмная ночь

– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.