Наследие дроу

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тёмное наследие (тетралогия)»)
Перейти к: навигация, поиск
Наследие дроу
Dark Legacy
Автор:

Роберт Сальваторе

Жанр:

героическое фэнтези

Страна:

США США

Язык оригинала:

английский

Издательство:

Максима, Фантастика

Переводчик:

Е. Фурсикова, В. Лушников

Даты публикации:

1992, 1993, 1994, 1996

Тетралогия «Наследие дроу» — книжная тетралогия Роберта Сальваторе в жанре фэнтези. Является частью цикла, повествующего о приключениях тёмного эльфа Дзирта До’Урдена. Тетралогия включает в себя романы: «Тёмное наследие», «Беззвёздная ночь», «Нашествие тьмы» и «Путь к рассвету». Книги писались с 1992 по 1996 год. Цикл выдержан в стиле приключенческого героического фэнтези. Действие всех книг происходит в вымышленной вселенной Forgotten Realms.

Хронологически тетралогия «Наследие дроу» следует за трилогиями «Тёмный эльф» и «Долина Ледяного Ветра» и кроме четырёх основных романов дополняется рассказами «Тёмное зеркало» (1993) и «Вступительный взнос» (2004).





«Тёмное наследие» (the Legacy, 1992)

Действие романа происходит в 1357 году по летоисчислению Долины. Кэтти-бри и Вульфгар готовятся к свадьбе. В это время Артемис Энтрери, при помощи магической маски выдав себя за хафлинга Реджиса, проник в Мифрил Халл. Используя волшебный рубин, украденный у хафлинга, Артемис настраивает Вульфгара против Дзирта и заманивает дроу в ловушку. Вместе Артемис и Дзирт спускаются в нижние уровни Мифрил Халла. В подземельях их ожидает отряд дроу во главе с Вирной До’Урден и Джарлаксом. Вирна одержима идеей принести брата в жертву Ллос, чтобы вернуть расположение паучьей королевы. Артемис открывает своё истинное лицо и атакует Дзирта. Дроу удается схватить следопыта. Артемис Энтрери требует в качестве платы за то, что он привел Дзирта в ловушку право сразиться с ним. Убийца одержим желанием доказать своё превосходство. Однако во время поединка Дзирт нарочно сражается вполсилы, и Энтрери понимает, что единственный способ сразиться с ним в честном поединке — это помочь ему освободиться.

В это время друзья следопыта — Бренор, Вульфгар и Кэтти-бри спешат ему на помощь. Воспользовавшись замешательством дроу, Дриззту удается ускользнуть. В подземельях разгорелась схватка между дроу и дворфами Мифрил Халла. Видя, что победа и долгожданная цель ускользают от неё, Вирна призывает йоколл — ближайшую прислужницу Ллос. Йоколл нападает на Вульфгара и Кэтти-бри. Во время боя происходит обвал, и варвар, защищая свою невесту, погибает под завалами вместе с йоколл.

Энтрери и Дриззт вновь встречаются в поединке, на этот раз у дроу есть стимул сражаться и желание победить во что бы то ни стало. Однако в разгар поединка их обнаруживают дроу. Энтрери не желает оставлять исход поединка нерешенным, поэтому атакует дроу вместе с Дриззтом, однако потом убийца и следопыт вновь разделились. В одной из пещер Дриззт находит связанного и измученного Реджиса. Потом он вновь сталкивается с Энтрери — на этот раз около выхода из туннелей на каменном уступе. Они сражаются насмерть, и в ходе поединка Энтрери падает с обрыва. Дриззт и Реджис, уверенные, что убийца мертв, возвращаются в туннели, где все ещё идет бой. Дриззту удается пробиться к Вирне и он убивает её в поединке. Следопыт не добивает раненого Джарлакса, и наемнику удается сбежать.

Дворфам удается одержать победу, но радость омрачена гибелью Вульфгара. Реджис находит среди камней ещё живого Энтрери, снимает с его шеи магический рубин и оставляет умирать. Некоторое время спустя в Мензоберранзане мать Бэнр, выслушав доклад Джарлакса, решает атаковать Мифрил Халл всеми силами дроу.

«Беззвёздная ночь» (Starless Night, 1994)

Обитатели Мифрил Халла скорбят о смерти Вульфгара. Дриззт чувствует свою вину в смерти друга, ведь это за ним охотились дроу. Он опасается, что его народ не оставит его в покое и нападения повторятся. Следопыт решает сам отправиться в Мензоберранзан. Дриззт оставляет статуэтку Гвенвивар у Реджиса и тайно покидает Мифрил Халл, направляясь к тому месту, где он впервые вышел на поверхность. Заметив исчезновение друга, Кэтти-бри узнает у Реджиса, куда отправился Дриззт. Взяв маску Агатхи (артефакт, позволяющий менять внешность), статуэтку пантеры и медальон, указывающий путь к Дриззту, подарок правительницы Сильвермуна — леди Аластриэль, Кэтти-бри отправляется вслед за Дриззтом. Она не успевает догнать его на поверхности и спускается за ним в Подземье. С помощью магической диадемы Кэтти-бри может видеть в темноте подземелий, она идет по следам Дриззта, отставая от него на несколько дней.

Тем временем в Мензоберранзане матрона Бэнр занимается созданием союза сильнейших Домов города с целью нападения на Мифрил Халл. Проходя недалеко от Блингенстоуна — города глубинных гномов, Дриззт становится свидетелем стычки дроу и свирфнебли. Следопыт приходит на помощь гномам, напав на дроу, но в суматохе был ранен одним из свирфнебли. Однако гномы не убивают его, а доставляют в Блингденстоун, где Дриззт встречается со своим старым другом Белваром Диссенгальпом. Придя в себя после ранения, дроу покинул город свирфов и продолжает свой путь в Мензоберранзан. Добравшись до города, Дриззт выдает себя за спасшегося солдата из отряда, уничтоженного свирфами. Однако Джарлакс узнал, что следопыт в городе и отдает приказ Бреган д’Эрт его схватить.

В этот момент Кэтти-бри тоже оказывается в Мензоберранзане, проделав тот же путь, что и Дриззт и тоже побывав в Блингденстоуне. Кэтти-бри спешит на остров ротов, где Дриззт сражается с солдатами-дроу, но не успевает ему помочь. Кэтти-бри побеждает Артемис Энтрери, который не погиб, как все считали, а присоединился к Джарлаксу и Бреган д’Эрт. Джарлакс передает Дриззта матроне Бэнр, не упомянув, что взял в плен ещё и Кэтти-бри. Дриззт оказывается в тюрьме Дома Бэнр, где иллитид Метил извлекает из его разума информацию о Мифрил Халле. Матрона Бэнр заявляет, что поимка отступника — всего лишь предлог, и, несмотря на то, что Дриззта принесут в жертву Ллос, нападение на Мифрил Халл состоится.

Артемис Энтрери стремится выбраться из Подземья, так как понимает, что это не место для любого человека. Он освобождает Кэтти-бри и предлагает помощь в спасении Дриззта. Не без скрытого содействия Джарлакса, убийца возвращает отобранные к Кэтти-бри артефакты — статуэтку Гвенвивар, магическую диадему и маску Агатхи. Вдвоем они проникают в тюрьму Дома Бэнр и освобождают Дриззта, сразившись с одной из дочерей матроны Бэнр. Им приходится выдержать страшный бой с несколькими десятками воинов-дроу. Дриззт побеждает оружейника Дома Бэнр — лучшего воина Мензоберранзана, а Кэтти-бри забирает его магический меч. Используя взрывной порошок, Кэтти-бри обрушила огромный сталактит на храм богини Ллос, где верховные жрицы готовились к жертвоприношению. После этого, воспользовавшись паникой, спутникам удается выбраться из города. Оказавшись на поверхности, Артемис Энтрери идет своей дорогой, а Дриззт и Кэтти-бри возвращаются в Мифрил Халл.

«Нашествие тьмы» (Siege of Darkness, 1993)

Во всем Ториле начинается Смутное Время, время молчания и гибели богов. Паучья Королева Ллос перед тем как покинуть своих верных дроу, договаривается с демоном Эррту, чтобы он помог матронам Мензоберранзана захватить Мифрил Халл, обещая ему взамен старого врага — отступника Дриззта. После этого богиня Ллос исчезает, оставив своих жриц временно без магии. Мензоберранзан готовится к большому походу — матрона Бэнр продолжает создавать союз сильнейших домов для нападения на Мифрил Халл. Это задача усложняется из-за вечной склонности тёмных эльфов к интригам и предательству и из-за недавней неудачи с жертвоприношением Дриззта и разрушением храма — многие матери начали думать, что Ивоннель Бэнр утратила благосклонность Ллос. Масла в огонь взаимного недоверия и ожесточения подливает начало Кризиса Аватар и исчезновение богини Ллос, от воли которой зависит все в обществе дроу. Наемник Джарлакс ловко интригует, поддерживая одновременно все стороны — матрону Бэнр, которая боится заговора против себя, архимага Громфа, который начинает строить планы будущего переворота, другие дома Мензоберранзана и одновременно выдает информацию о грядущем походе свирфнеблинам из Блингденстоуна.

Тем временем обитатели Мифрил Халла тоже готовятся к войне. Бренор руководит укреплением обороны подземной твердыни, а Дриззт и Кэтти-бри удается заручиться поддержкой нового вождя племени Лося — Берктгара. Дриззт замечает странные перемены в личности своей подруги — оказывается, что меч, который она забрала с тела Дантрага Бэнра, магический и обладает собственной волей. Хазид’Хи (или Потрошитель) стремится принадлежать Дриззту До’Урдену и пытается влиять на поступки Кэтти-бри. Однако девушка подавляет его своей волей, и на многие годы меч становится её надежным и могущественным оружием.

Из-за войны богов в мире Торила начинаются проблемы с магией — она сперва ослабевает, а затем и вовсе исчезает. Матрона Бэнр почти 3000 лет держала в плену с помощью магического артефакта прародителя клана Боевых Топоров — Гандалуга Боевого Топора, первого короля Мифрил Халла. Из-за исчезновения магии дварфу удается освободиться, и он едва не убивает матрону Бэнр, но ему в последний момент мешает иллитид Метил. Гвенвивар, магическая пантера Дриззта, потеряла связь со своей статуэткой и не может вернуться на Астральный План, вынужденная оставаться на Первичном Материальном Уровне. Каждый день в неродном плане отнимает у пантеры силы, и Дриззт опасается за её жизнь. Но с помощью Гаркла Гарпелла — немного странноватого волшебника — дроу удается починить магическую статуэтку, и измученная Гвенвивар благополучно возвращается в свой план. В Мензоберранзане матрона Третьего Дома, Кьерл Облодра, решает воспользоваться ослаблением силы жриц Лолс и исчезновением магии. У всех членов Третьего Дома есть необычные псионические способности, которые никак не ослабели из-за кризиса. Сделав ставку на этот козырь, Кьерл почти открыто убивает нескольких высших жриц и матрону дома Фэн Тлаббар — Четвёртого Дома Мезоберранзана и готовиться напасть на Дом Бэнр. Это переполняет чашу терпения Ллос, и она дает Ивоннель Бэнр огромную магическую силу, чтобы сокрушить Третий Дом. Почти все обитатели Дома Облодра и само здание Дома волей богини Ллос падают на дно огромной расселины и подвергаются забвению. Спастись удается лишь Киммуриэлю, которого Джарлакс принимает в Бреган Д’Эрт. Авторитет матроны Бэнр вновь восстановлен, и никто не смеет перечить её воле. Магия вернулась, Смутное Время окончилось, и армия дроу готова выступать.

Бренор Боевой Топор и леди Алустриэль поднимают на борьбу с дроу всю Лигу Серебряных Пределов: варвары племени Лося, гвардейцы Несма, рыцари Сильвермуна, дварфы соседних твердынь — все готовы прийти на помощь Мифрил Халлу. Такое же решение принимают сфирфнеблины из Блингденстоуна — Белвар Диссенгальп ведет около 300 гномов на поверхность, чтобы помочь дварфам и Дриззту До’Урдену, а также чтобы нанести поражение Мензоберранзану и обезопасить свой город.

Армия дроу разделена на две основные части — одна во главе с матроной Бэнр осаждает Мифрил Халл снизу, другая под командованием младшего сына Ивоннель, Бергиньона, выходит на поверхность ночью и ведет сражение с союзниками дварфов. Тяжелая для обеих сторон битва длится всю ночь; армия дроу на поверхности сперва побеждает (одному из магов удается серьёзно ранить леди Алустриэль), но начинает терпеть поражение, когда всходит солнце. Дриззт, Бренор, Кэтти-бри и отряд Весёлые мясники сражаются в нижних туннелях Мифрил Халла. Матрона Бэнр понимает, что её кампания на грани краха, и чувствует пораженческие настроения у других жриц. Она призывает демона Эррту и приказывает ему расправиться с матроной Оропол Дирр, что лишь больше укрепляет остальных жриц в мысли, что Ивоннель Бэнр больше не пользуется благосклонностью Лолс. Бергиньон приказывает свои воинам отступать и оставить Долину Хранителя. Поражение дроу становится очевидным.

Дриззт, Бренор Боевой Топор и его отряд пробиваются на нижние туннели к матери Бэнр и её союзницам. Бренор увидел Гандалуга, которого дроу взяли с собой в качестве пленника, и каким-то образом узнает своего прародителя. Бренор бросается на дроу и убивает топором матрону Бэнр и её дочь Квентель. Дриззт вновь одерживает победу над демоном Эррту, который пришёл на помощь жрицам по приказу Ллос.

Дварфы и их союзники побеждают; дроу, лишившись жриц, которые ими командовали, отступают. Бергиньон решает не возвращаться в Мензоберранзан, а вместо этого присоединиться к Джарлаксу. Гандалуг Боевой Топор вернулся к своему клану и вновь стал королём Мифрил Халла, оставшиеся в живых свирфнеблины Блингденстоуна нашли приют в твердыне дварфов, а великий город тёмных эльфов ещё много лет будет восстанавливать потери.

В Бездне встречаются Эррту и Ллос. Королева Пауков явно довольна тем, как все получилось, потому как теперь весь Мензоберранзан погружен в великолепный хаос. Ллос предлагает демону другую плату — вместо Дриззта До’Урдена она отдает ему некоего таинственного пленника, чем Эррту остается очень доволен.

Дриззт До’Урден и Кэтти-бри покидают Мифрил Халл и отправляются в путешествие на поиски новых приключений.

«Путь к рассвету» (Passage to Dawn, 1996)

Действие романа происходит в 1364 году по Летоисчислению Долины, спустя 6 лет после нашествия армии дроу. Дриззт и Кэтти-бри, покинув Мифрил Халл, находят своего старого друга, капитана Дюдермонта и нанимаются на его шхуну «Морская фея», чтобы помочь в борьбе с пиратами. Бренор Боевой Топор, уступив трон своему предку Гандалугу, решает перебраться обратно в Долину Ледяного Ветра, в свой прежний дом, вместе с частью своего клана. Такое же решение принимает вождь племени Лося — комфортная жизнь с Сеттлстоуне не соответствует традициям варваров Утгарта. Дело жизни Вульфгара — объединение варварских племен и начало оседлого мирного существования — оказывается забытым.

Тем временем в Бездне демон Эррту мучает и истязает своего пленника, которого ему подарила Лолс, и вынашивает планы мести Дриззту. При помощи младшего демона Эррту передает следопыту и капитану Дюдермонту послание: добраться до неизвестного острова Каэрвич.

Чудаковатый волшебник Гаркл Гарпелл, старый друг Дриззта, создает заклинание — Туман Судьбы, которое помогает человеку найти свою судьбу. Как оно работает, не знает даже сам Гаркл, но с помощью этой магии волшебник попадает на корабль Дюдермонта. Друзьям удается раздобыть карту, и вместе они плывут на остров Каэрвич. На острове путешественники находят слепую ведьму, которая передает Дриззту зашифрованное в стихах сообщение от Эррту, суть которого в том, что дроу должен спасти своего друга, который находится в плену у его врага. Дриззт думает, что в этом обращении речь идет об его отце Закнафейне, который был принесен в жертву Лолс, и о демоне Эррту, которого он победил в сражении и отправил в Бездну.

Поскольку в этом деле замешаны тёмные боги и злые демоны, друзья решают обратиться за помощью к могущественному клирику. Туман Судьбы магическим образом переносит «Морскую фею» на другой конец Фейруна, к священнику бога Денейра — Кеддерли. Клерик призывает Эррту, чтобы заставить его ответить на вопросы Дризтта, но случайно освобождает демона от его столетней ссылки в Бездне. Эррту заявляет, что направится в Долину Ледяного Ветра за магическим осколком Креншинибоном, и что дроу стоит поторопиться, если он хочет вызволить своего друга из Бездны. Кеддерли телепортирует дроу и Кэтти-бри (Гаркл вернулся в свой дом, а капитан Дюдермонт остался со своей командой) в Лускан, откуда спутники направляются в Долину Ледяного Ветра.

Кристалл Креншинибон, погребенный под толщами снега, находит нового хозяина — приближенную Бренора, клерика Стампет. Злобный кристалл приказывает ей идти на ледяной остров, где на неё нападает Эррту и заключает её душу в магический сапфир. Дриззт, Кэтти-бри, Бренор и Реджис успевают вовремя и сражаются с Эррту. Во время драки пленнику демона удается освободиться, и друзья узнают в нем Вульфгара. Вместе дроу и его спутники побеждают Эррту и его подручных и освобождают душу Стампет.

Все радуются возвращению Вульфгара из Бездны, однако Кэтти-бри понимает, что после шести лет разлуки их отношения не могут стать прежними. Варвар отказывается вновь возглавить племя Лося. Дриззт и его друзья решают уничтожить Креншинибон во что бы то ни стало.

См. также

Напишите отзыв о статье "Наследие дроу"

Ссылки

  • [dark-elf.ru/ Книги про дроу]
  • [www.fantlab.ru/work6807 Цикл «Наследие дроу»]
  • [realms.ucoz.ru/load/7 Информация о цикле на сайте Забытых Королевств]

Отрывок, характеризующий Наследие дроу

Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.