Тёплиц, Ежи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ежи Тёплиц
Jerzy Toeplitz
Место рождения:

Харьков, Российская империя

Место смерти:

Варшава Польша

Профессия:

кинокритик, киновед

Награды:

Е́жи Бонавенту́ра Тёплиц (польск. Jerzy Bonawentura Toeplitz; 24 ноября 1909, Харьков, Российская империя, теперь Украина — 24 июля 1995, Варшава, Польша) — польский историк кино, кинокритик и киновед. Доктор искусствоведения. Двоюродный брат Кшиштофа Теодора Тёплица.





Биография

Из еврейской семьи. В 1930 году окончил юридический факультет Варшавского университета. В 1929—1934 годы активно печатался в варшавских газетах и журналах. Один из организаторов Товарищества любителей кино «Старт» (1930). В 1934—1937 годы работал в Великобритании. В 1937—1939 годы — пресс-секретарь Главного совета кинопромышленности Польши. В годы войны и немецкой оккупации — в эмиграции, зарабатывает на жизнь частными уроками английского языка. В 1945—1948 годы — заместитель генерального директора «Фильмове польски».

В 1948—1972 годы был председателем Международной федерации киноархивов. В 1949—1951 годы — директор Киношколы в Лодзи, 1957—1968 годы — её ректор, с 1948 года — профессор. В 1958—1968 годы — заведующий сектором теории и истории кино Института искусства Польской академии наук. В 1966—1972 вице-президент Международного совета ЮНЕСКО по кино и телевидению. С 1970 года — в Австралии. В период 1972—1973 годов был профессором в мельбурнском кампусе университета Ла Троб. В 1973—1979 годы был основателем и ректором Австралийской киношколы (англ. Australian Film, Television and Radio School) (Сидней). В 1976—1979 годы — вице-президент Международного центра киношкол. В 1980-е годы возвращается в Польшу. Похоронен на муниципальном кладбище на Повязках (Варшава). В 1998 его имя было занесено на Аллее звёзд в Лодзи.

Постоянный член жюри Каннского (1958, 1965), Московского (1959, 1961) и Венецианского (1960, 1964) кинофестивалей.

Сочинения

  • Тёплиц, Ежи, История киноискусства (т. 1-5, 1955—1959; русский перевод, т. 1-4, 1968—1974)
  • Тёплиц, Ежи, Кино и телевидение в США (1964, русский перевод 1966)
  • Jerzy Toeplitz, Spotkania z X Muza, Warsw., 1960
  • Jerzy Toeplitz, Dwadzieścia pieć lat filmu Polski Ludowej, Warsw., 1969

Награды

Напишите отзыв о статье "Тёплиц, Ежи"

Литература

  • Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич — Москва, Советская энциклопедия, 1987. с. 529
  • Российская еврейская энциклопедия / Гл. ред. Г. Г. Брановер (т. 3) — Москва, ЭПОС, 1997. с. 147—148

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тёплиц, Ежи

Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.