Тёфтинг, Стиг

Стиг Тёфтинг
Общая информация
Прозвище	Тёффи
Родился	Хёрнинг, Дания
Гражданство
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Орхус
Клубная карьера*
1989—1993	Орхус	95 (10)
1993—1995	Гамбург	8 (0)
1994	→  Оденсе	7 (0)
1994	→  Орхус	6 (1)
1995	→  Орхус	8 (1)
1995—1997	Орхус	70 (17)
1997	Оденсе	12 (3)
1997—2000	Дуйсбург	69 (4)
2000	→  Орхус	7 (2)
2000—2002	Гамбург	48 (2)
2002—2003	Болтон Уондерерс	14 (0)
2003	Тяньцзинь Тэда	17 (4)
2004	Орхус	29 (4)
2005	Хеккен	23 (3)
2006—2007	Раннерс	30 (2)
Национальная сборная**
1987—1988	Дания U-19	6 (0)
1990—1992	Дания (до 21)	5 (0)
1993—2002	Дания	41 (2)
Тренерская карьера
2007—2009	Раннерс	ассистент
2010	Орхус	ассистент
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Стиг Тёфтинг (дат. Stig Tøfting; родился 14 августа 1969 года, Хёрнинг) — датский футболист, полузащитник, наиболее известный по выступлениям за «Орхус», «Гамбург» и сборную Дании.

Имел прозвище "Белый квадрат", несомненно - за телосложение.

Жизнь и карьера

Стиг родился в небольшом пригороде Орхуса и потому свою карьеру начал в главной команде города — «Орхусе», в этот клуб он неоднократно возвращался на разных этапах своей карьеры. Дебют Тёфтинга состоялся 29 октября 1989 года в матче против «Ольборга», выигранном со счётом 1:0. В 1992 году он выиграл Кубок Дании, летом того же года он в составе молодёжной сборной Дании принял участие в Олимпийских играх, сыграв в трёх матчах турнира, на котором национальная команда Дании не сумела выйти из группы. 30 января 1993 Стиг в товарищеском матче против США дебютировал в первой команде страны, которая на тот момент являлась действующим чемпионом Европы. В марте 1993 он сыграл за сборную в отборочном матче к Чемпионату мира.

В возрасте неполных 24 лет Стиг получил приглашение и за 500 тысяч немецких марок перешёл в «Гамбург», команду немецкой Бундеслиги, однако после трёх проведённых игр он получил травму колена, а восстановившись от неё, не сумел прочно занять место в составе, так как в то время в чемпионате Германии действовало ограничение на количество легионеров. В результате Тёфтинг отправился в аренду в датский «Оденсе», которому помог занять четвёртое место по итогам сезона 1993/94. В следующем сезоне он дважды побывал в аренде в своём родном клубе, и в итоге летом 1995 вернулся в «Орхус» уже на постоянной основе. Сумма трансфера составила около 1 миллиона 200 тысяч датских крон. В 1996 году он во второй раз выиграл Кубок Дании вместе с «Орхусом» и после трёхлетнего перерыва вернулся в состав сборной Дании и принял участие в чемпионате Европы 1996 года.

Летом 1997 года истёк срок действия его контракта с «Орхусом», и Стиг перешёл в «Оденсе», однако там дал знать о себе сложный характер Тёфтинга. Он не смог найти общего языка с тренером команды Роальдом Поульсеном и в октябре 1997 был отстранён от матчей клуба. Тёфтинг был готов перейти в «Брондбю», с которым уже были согласованы все условия, однако «Оденсе» неожиданно поднял запрашиваемую за этот трансфер сумму с одного миллиона крон до двух, и сделка сорвалась. В январе 1998 года Стиг Тёфтинг перешёл в немецкий «Дуйсбург». Клуб, только что вышедший в первую Бундеслигу, с ходу дошёл до финала Кубка Германии, но там уступил «Баварии». Тёфтинг получил очередной вызов в сборную Дании и в её составе принял участие в чемпионате мира во Франции.

В июне 1999 он получил условный двадцатидневный срок тюремного заключения за драку, в которой он принял участие во время своего отпуска в Орхусе. В следующем сезоне «Дуйсбург» выступал очень плохо, и остаток кампании Тёфтинг провёл снова в «Орхусе», а по окончании сезона поехал с командой Дании на Чемпионат Европы. Летом 2000 истекло его соглашение с «Дуйсбургом», и он перешёл в «Гамбург», в составе которого принял участие в розыгрыше Лиги чемпионов. Осенью 2001 года в «Гамбурге» сменился тренер, и Тёфтинг, опасаясь, что при новом менеджере, которым стал Курт Яра, ему не найдётся места в составе, решил сменить клуб.

В феврале 2002 года Стиг перешёл в «Болтон Уондерерс», однако месяц спустя получил травму, которая оставила его без футбола на два месяца, поставив тем самым под угрозу его участие в чемпионате мира, однако Тёфтинг успел восстановиться и, сыграв последний матч сезона в Премьер-Лиге, был включён Мортеном Ольсеном в состав сборной Дании, отправившейся в Японию и Корею. Во время этого турнира датский журнал «Se & Hør» опубликовал историю о том, как Тёфтинг в возрасте 13 лет пришёл домой и обнаружил тела своих родителей. Его отец застрелил жену, а потом покончил с собой. История получила широкий резонанс, потому что до того, об этом не было известно. Сам Тёфтинг не рассказывал об этом даже своим детям. В итоге главный редактор журнала был уволен. После того, как в первом матче плэй-офф датчане проиграли англичанам, Стиг Тёфтинг заявил об окончании международной карьеры.

После завершения чемпионата мира Тёфтинг на вечеринке для игроков сборной ударил по голове владельца кафе, в котором проходила вечеринка. В октябре 2002 состоялся суд, и в результате Стиг был приговорён к четырём месяцам тюремного заключения. Время с апреля 2003 по июль того же года он провёл в тюрьме. Его контракт с «Болтоном» был сокращён до лета 2003 из-за постоянных травм, которые не давали ему играть после завершения чемпионата мира.

В июле 2003 он перебрался в китайский клуб «Тяньцзинь Тэда», в декабре его контракт закончился, и в феврале 2004 он снова вернулся в «Орхус». В июле 2004 он был оштрафован за рукоприкладство, а в декабре того же года был наказан клубом за своё поведение на рождественском обеде для игроков команды. Проведя следующий год в шведском «Хеккене», Тёфтинг вернулся в Данию, где закончил карьеру игрока в команде «Раннерс», вместе с которой он выиграл свой третий Кубок Дании и которой он помог выйти в Суперлигу. После завершения карьеру он остался в «Раннерс» и занимал в этом клубе пост ассистента главного тренера с 2007 по 2009 годы. В апреле 2010 стал ассистентом главного тренера в «Орхусе». По окончании сезона покинул клуб.

Достижения

• Обладатель Кубка Дании: 1992, 1996, 2006
• Финалист Кубка Германии: 1998

Ссылки

• [www.dbu.dk/landshold/landsholdsdatabasen/LBasePlayerInfo.aspx?playerId=1568 Профиль игрока сборной на сайте Датского Футбольного союза]  (англ.)
• [www.footballdatabase.com/site/players/index.php?dumpPlayer=410 Статистика на FootballDatabase.com]  (англ.)
• [realrizzo.altervista.org/toffe/bio.php Фан-клуб Стига Тёфтинга]  (итал.)

Отрывок, характеризующий Тёфтинг, Стиг

– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.