Т-клетки памяти
Поделись знанием:
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
Т-клетки памяти — популяция Т-лимфоцитов, хранящих информацию о ранее действовавших антигенах и формирующих вторичный иммунный ответ, осуществляющийся в более короткие сроки, чем первичный иммунный ответ, так как минует основные стадии этого процесса.
Содержание
Суб-популяции
Внутри всей категории Т-клеток памяти выделяются минимум три субпопуляции, различающиеся экспрессией хемокиновых рецепторов CCR7 и L-селектина (CD62L).[1]
- Центральные клетки памяти TCM экспрессируют L-селектин и CCR7, также секретируют IL-2, но не секретируют IFNγ или IL-4.
- Эффекторные клетки памяти TEM не экспрессируют L-селектин и CCR7, а секретируют цитокины такие как IFNγ и IL-4.
В последнее время выделены новые субпопуляции на основе CD27 и CD28 экспрессии в дополнение к CCR7 и CD62L.[2]
Функция
Антиген-специфическая память T-клеток может быть обнаружена в обеих популяциях TCM и TEM. Хотя большая доля представлений основана на исследованиях цитотоксических T-лимфоциты (CD8-положительных), сходные популяции, как представляется, существуют как для Т-хелперов (CD4-положительных) так и для цитотоксических T-лимфоцитов.
- Центральные клетки памяти (TCM). Считается что имея некоторые общие характеристики с клетками памяти, TCM проявляют потенциал самообновления благодаря высоким уровням фосфорилирования важного фактора транскрипции известного как STAT5.[3] TCM клетки мыши демонстрируют обеспечиваемую ими надежную защиту от вирусов,[4] бактерий,[4] и раковых клеток[5] в некоторых других моделях сравниваются с TEM клетками.
- два тесно связанных эффекторных подтипов клеток памяти, которые сильно экспрессируют гены для молекул, необходимых для цитотоксических функций СD8+ клеток:
- эффекторные клетки памяти (TEM)
- эффекторные клетки памяти RA (TEMRA)
- Совсем недавно, антиген-опытные CD8+ Т-клетки с возможностями к самообновлению были описаны у мышей.[6][7] Эта популяция, названная стволовыми клетками памяти (TSCM), может быть идентифицирована по CD44(низким)CD62L(высоким)CD122(высоким)sca-1(+) уровням экспрессии и способна к производству TCM и TEM субпопуляций сохраняя при этом свою. В доклинических исследованиях трансплантированные TSCM показывают превосходящее значение для иммунитета в сравнении с другими субпопуляциями клеток памяти.[7] Остается предметом исследования существует ли такая популяция клеток в организме человека.
Недавнее исследование, опубликованное в Science говорит, что T-лимфоциты селезёнки могут синтезировать ацетилхолин в ответ на стимуляцию блуждающего нерва. (Science Sept 15, 2011. DOI : 10.1126/science.1209985) Этот механизм может играть роль в регуляции воспаления посредством ФНО макрофагов.
Напишите отзыв о статье "Т-клетки памяти"
Примечания
- ↑ Sallusto F, Langenkamp A, Geginat J, Lanzavecchia A (2000). «Functional subsets of memory T cells identified by CCR7 expression». Curr. Top. Microbiol. Immunol. 251: 167–71. DOI:10.1007/978-3-642-57276-0_21. PMID 11036772.
- ↑ Okada R, Kondo T, Matsuki F, Takata H, Takiguchi M (September 2008). «Phenotypic classification of human CD4+ T cell subsets and their differentiation». Int. Immunol. 20 (9): 1189–1199. DOI:10.1093/intimm/dxn075. PMID 18635582.
- ↑ Willinger T, Freeman T, Hasegawa H, McMichael AJ, Callan MF (November 2005). «[www.jimmunol.org/cgi/pmidlookup?view=long&pmid=16237082 Molecular signatures distinguish human central memory from effector memory CD8 T cell subsets]». Journal of Immunology 175 (9): 5895–903. PMID 16237082.
- ↑ 1 2 Wherry EJ (March 2003). «Lineage relationship and protective immunity of memory CD8 T cell subsets». Nature Immunology 4 (3): 225–234. DOI:10.1038/ni889. PMID 12563257.
- ↑ Klebanoff CA (July 2005). «Central memory self/tumor-reactive CD8+ T cells confer superior antitumor immunity compared with effector memory T cells». Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 102 (27): 9571–9576. DOI:10.1073/pnas.0503726102. PMID 15980149.
- ↑ Zhang Y, Joe G, Hexner E, Zhu J, Emerson SG (December 2005). «Host-reactive CD8+ memory stem cells in graft-versus-host disease». Nature Medicine 11 (12): 1299–1305. DOI:10.1038/nm1326. PMID 16288282.
- ↑ 1 2 Gattinoni L (July 2009). «Wnt signaling arrests effector T cell differentiation and generates CD8+ memory stem cells». Nature Medicine 15 (7): 808–813. DOI:10.1038/nm.1982. PMID 19525962.
См. также
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Т-клетки памяти
Наташа подумала.– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
