Т-5/53-58

Т-5/53-58
Торпеды в музее Хабаровска
Основная информация
Тип	парогазовая торпеда
Назначение	ядерная торпеда
Базирование	ПЛ
Государство	СССР
Производитель	НИИ-400 и КБ-11
Начало разработки	1953
На вооружении	1958
Современный статус	Снят с вооружения
Параметры
Масса	2200 кг
Длина	7920 мм
Диаметр	533 мм
Боевая часть	ядерный 3 кт
Технические данные
Двигатель	поршневой двигатель
Мощность	460 л.с.
Скорость	40 узлов
Дальность	10 км
Глубина	12-35 м
Управление	инерциальное

Т-5 / 53 — 58 — прямоидущая бесследная торпеда с ядерным боезарядом.

Торпеды состоят на вооружении надводных кораблей, подводных лодок и морской авиации. В ВМФ СССР торпеды классифицируют в зависимости от заряда БЧ — ядерная или обычная, по виду энергосиловой установки — парогазовая (тепловая), электрическая или реактивная и по масс-габаритным характеристикам обычные или малогабаритные.

История проектирования

Торпеда 53-56 разработанная в НИИ-400 (впоследствии — ЦНИИ "Гидроприбор") под руководством главного конструктора А.М. Борушко была взята как основа для несения ядерного заряда. Ядерная боевая часть и система управления торпеды Т-5 проектировались специалистами КБ-11.
В 1958 году торпеда Т-5/53-58 принята на вооружение ВМФ СССР и малыми партиями поступила на подводные лодки Северного и Тихоокеанского флотов.

Конструкция

Торпеда Т-5/53-58 имеет стандартную сигарообразную форму разделённую на 5 основных отсеков:

1. Головная часть;
2. Боевое зарядное отделение;
3. Резервуарное отделение;
4. Кормовая часть;
5. Хвостовая часть.

В головной части размещались неконтактный взрыватель и запальные приспособления.

В боевом зарядном отделении находился ядерный боевой заряд.

В резервуарном отделении располагались кислород, пресная вода и керосин.

В кормовой части имелись силовая установка и механизмы, управляющие движением торпеды.

В хвостовой части монтировались два гребных винта и четыре пера с вертикальными и горизонтальными рулями для управления торпедой по направлению и глубине.

Принцип работы

Перед выстрелом торпеды командир корабля и замполит вводили шифро-коды для снятия ступени защиты торпеды от несанкционированного запуска. Затем с помощью прибора управления торпедной стрельбой (ПУТС) вводились стрельбовые данные в торпеду механическим (шпиндельным) способом. После выхода торпеды из торпедного аппарата и запуска теплового кислородного парогазового двухцилиндрового горизонтального поршневого двигателя она прямолинейно устремлялась к цели. Во время движения торпеда благодаря кислороду, который использовался в топливной смеси поршневого двигателя, не оставляла видимого следа. Во время прямолинейного движения торпеда управлялась автоматически с помощью инерциальной системы управления. При прохождении торпедой предустановленной дистанции срабатывал гидростатический замыкатель, который давал команду на замыкание цепи запала. После этого торпеда делала "мешок" и происходил подрыв ядерной боевой части, в результате чего, на расстоянии до 700 метров, уничтожались или получали серьёзные повреждения крупные корабли (авианосцы, линкоры, крейсера, подводные лодки), а на дистанции 700-1400 метров эти корабли повреждались со значительным снижением их боеготовности.

Литература

• Сычёв В. А. Корабельное оружие Москва ДОСААФ СССР 1984
• Доценко В. Д. История военно-морского искусства. Том II. Флоты ХХ века. Книга 2. М., Эксмо, Terra Fantastica, 2003 г.
• Ядерная торпеда Т-5. // Тайфун. № 2 / 1996 г.
• А. Лубянов Противолодочный крейсер "Ленинград".

Ссылки

• topwar.ru/22943-sovetskie-yadernye-torpedy-t-15-i-t-5.html
• militaryrussia.ru/blog/topic-483.html
• www.youtube.com/watch?v=f2VGbbJSvHw

Отрывок, характеризующий Т-5/53-58

«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.