Т-74 (трактор)

Т-74
Выпускался, гг.	1962-1983
Экземпляры	880 792
Назначение	сельскохозяйственный
Тип движителя	гусеничный
Тяговый класс, тс	(3)
Полная масса, т	5,91
Расположение
Кабина:	сзади
Двигатель:	спереди
Основные размеры
Длина, мм	4225
Ширина, мм	1845
Высота, мм	2325
Двигатель
Марка двигателя	СМД-14А
Мощность, л.с. (кВт)	75
Трансмиссия
Тип трансмиссии	механическая
Подвеска и управление
Тип подвески	эластичная, пружинно-балансирная
Тормоза	бортовые
Оборудование
Гидрооборудование	гидроцилиндр задней навески, гидронасос, распределитель
Электрооборудование	генератор, фары
Модельный ряд
Базовая модель	ДТ-54, Т-75
Последующая модель	Т-150

Т-74 — советский гусеничный трактор тягового класса 3 т, выпускавшийся Харьковским тракторным заводом. Создан путём модернизации тракторов ДТ-54, Т-75. Трактор предназначен для выполнения сельскохозяйственных, транспортных работ в регионах с умеренным климатом. Выпускался с апреля 1962 г. по 24 ноября 1983 г. Количество выпущенных тракторов 880 792 шт. Выпускался также Алтайским тракторным заводом.

Конструкция

Трактор конструктивно и внешне схож с тракторами ДТ-54 и Т-75. Остов трактора представляет из себя швеллерную раму, на которой в передней части расположен двигатель, в задней — кабина. Силовая передача состоит из муфты сцепления, карданного вала, коробки передач, главной передачи, механизма поворота, конечных передач.

Двигатель СМД-14А — четырехцилиндровый, дизельный, рядный с вихревой камерой сгорания. Воздухоочиститель циклонный с отсосной трубкой выходящей в выхлопную трубу двигателя. В результате разрежения, создаваемого выхлопными газами в отсосной трубке, собравшаяся в бункере воздухоочистителя пыль отсасывается и уносится выхлопными газами. В систему смазки включен масляный радиатор, отключаемый от системы в зимнее время путём перестановки переключателя. Для пуска двигателя при пониженных температурах на всасывающем коллекторе установлен предпусковой подогреватель. Пусковое устройство — бензиновый двигатель ПД-10М-2 с одноступенчатым редуктором.

Сцепление двухдисковое. Привод выключения сцепления — механический.

Коробка передач механическая, шестиступенчатая, управляемая двумя рычагами. Первый рычаг — группа передач (рабочие, рабочие повышенные, нейтраль.). Если есть ходоуменьшитель, то имеется замедленная группа. Второй рычаг — три передачи вперед, задний ход, нейтраль. При отключенном сцеплении сначала включают передачу, затем группу передач. Механизм блокировки не допускает перемещение шестерен КПП до полного отключения муфты сцепления и остановки первичного вала.

Рама состоит из двух продольных швеллеров, соединенных между собой спереди литым передним брусом, посредине — двумя поперечными брусьями, сзади осью.

Подвеска балансирная.

Рабочее оборудование представлено раздельно-агрегатной гидравлической системой, задним навесным устройством, валом отбора мощности. Распределитель гидравлической системы трехзолотниковый.

Кабина закрытая обогреваемая. В кабине размещено двухместное сиденье с мягкой спинкой. Теплый воздух от двигателя подается по кожуху внутри которого имеется регулировочная заслонка. Имеется ручной стеклоочиститель правого лобового стекла.

Органы управления: обороты дизеля регулируют с помощью рычага. Поворот трактор осуществляют с помощью одного из двух рычагов и одной из двух педалей торможения гусениц. Переключать передачи можно только при полностью выключенной муфте сцепления. Основными рабочими передачами являются вторая-четвертая. Пятая и шестая используется для работы со специальными машинами и при транспортировке грузов. Первая передача используется лишь для преодоления кратковременных повышенных сопротивлений.

Электрооборудование работает на постоянном токе с номинальным напряжением 12 В. В состав электрооборудования входят: генератор мощностью 180 Вт, реле-регулятор, аккумулятор, стартер пускового двигателя, звуковой сигнал, амперметр, четыре фары, две лампы освещения щитка приборов, плафон для освещения кабины. Электродвигатель вентилятора кабины.

Литература

• Трактор Т-74. Инструкция по эксплуатации. Изд. «Прапор». Харьков, 1965 г.

Отрывок, характеризующий Т-74 (трактор)

День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.