Т-80 (лёгкий танк)

Лёгкий танк Т-80 в Бронетанковом музее в Кубинке
Т-80
Боевая масса, т	11,6
Экипаж, чел.	3
История
Количество выпущенных, шт.	70
Размеры
Длина корпуса, мм	4285
Ширина корпуса, мм	2420
Бронирование
Тип брони	гетерогенная катаная высокой твёрдости
Лоб корпуса (верх), мм/град.	35/60°
Лоб корпуса (низ), мм/град.	45/−30° и 15/−81°
Борт корпуса, мм/град.	25/0°
Корма корпуса (верх), мм/град.	15/76°
Корма корпуса (низ), мм/град.	25/−44°
Днище, мм	10
Крыша корпуса, мм	15
Маска орудия, мм/град.	35
Борт башни, мм/град.	35/5°
Крыша башни, мм	10 и 15
Вооружение
Калибр и марка пушки	45-мм 20-К
Длина ствола, калибров	46
Боекомплект пушки	94—100
Углы ВН, град.	−8…+65°
Углы ГН, град.	360°
Прицелы	ТМФ-1, К-8Т
Пулемёты	1 × 7,62-мм ДТ
Подвижность
Тип двигателя	спаренные рядные 4‑тактные 6‑цилиндровые карбюраторные
Мощность двигателя, л. с.	2 × 85
Скорость по шоссе, км/ч	42
Скорость по пересечённой местности, км/ч	20—25
Запас хода по шоссе, км	320
Запас хода по пересечённой местности, км	250
Удельная мощность, л. с./т	14,6
Тип подвески	торсионная индивидуальная
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,84
Преодолеваемый подъём, град.	34
Преодолеваемая стенка, м	0,7
Преодолеваемый ров, м	1,7
Преодолеваемый брод, м	1,0

Это статья про лёгкий танк периода Второй мировой войны. О советском основном боевом танке см. статью Т-80

Т-80 — советский лёгкий танк периода Второй мировой войны. Разработан летом—осенью 1942 года в танковом конструкторском бюро Горьковского автомобильного завода (ГАЗ) под руководством Николая Александровича Астрова, ведущего разработчика всей отечественной линейки лёгких танков того периода.

В декабре 1942 года Т-80 был принят на вооружение Рабоче-крестьянской Красной армии и серийно выпускался на Мытищинском заводе № 40. Производство Т-80 продолжалось до сентября 1943 года, когда он был заменён на сборочных линиях завода № 40 самоходно-артиллерийской установкой СУ-76М. Всего было выпущено 70 шт. (из них 5 прототипов) этих танков, которые приняли участие в боях Великой Отечественной войны в 1943 году.

Т-80 стал последним лёгким танком отечественной разработки военного времени.

История создания

Начиная с самого первого момента принятия лёгкого танка Т-70 на вооружение РККА, советские военные специалисты указывали на его главную слабость — одноместную башню. Но конструкция танка ещё имела резервы, которые можно было задействовать для устранения этого недостатка. Танковое конструкторское бюро ГАЗ во главе с Н. А. Астровым обещало это военным ещё при показе прототипа ГАЗ-70 и включилось в работу практически сразу же после налаживания серийного выпуска Т-70. В течение поздней весны, лета и ранней осени 1942 года было выяснено, что установка двухместной башни сильно увеличит нагрузку на двигатель, трансмиссию и ходовую часть танка. Испытания догруженного до 11 тонн танка Т-70 полностью подтвердили эти опасения — на тестах лопались торсионы подвески, ломались траки, выходили из строя узлы и агрегаты трансмиссии. Поэтому основная работа велась по усилению этих элементов конструкции; она успешно завершилась принятием на вооружение РККА модификации Т-70М. Также к осени была изготовлена и успешно испытана двухместная башня для танка Т-70, но на пути к серийному производству встали два препятствия.

Первым из них была недостаточная мощность спаренной двигательной установки ГАЗ-203. Её планировалось увеличить путём форсирования до 170 л. с. в сумме за счёт увеличения коэффициента наполнения цилиндров и повышения степени сжатия. Второе препятствие возникло из требований обеспечить больши́е углы возвышения орудия для поражения целей на верхних этажах зданий в городских боях. Также это могло позволить увеличить возможности огневого противодействия авиации противника. В частности, на этом настаивал командующий Калининским фронтом генерал-лейтенант И. С. Конев. Уже разработанная двухместная башня для Т-70 этому требованию не удовлетворяла и была переконструирована для возможности стрельбы из орудия под большим углом возвышения. Второй прототип с новой башней получил заводское обозначение 080 или 0-80. Для более удобного размещения орудия с возможностью зенитной стрельбы и двух членов экипажа пришлось уширить диаметр погона и сделать под наклонными гранями башни броневое кольцо-барбет толщиной 40—45 мм. Из-за более широкого погона башни стал невозможным демонтаж двигателя без предварительного съёма башни — броневое кольцо стало заходить на съёмную надмоторную броневую плиту.

В декабре 1942 года прототип 080 успешно прошёл полигонные испытания и был принят на вооружение РККА под индексом Т-80. Однако организация его выпуска планировалась не на ГАЗе, поскольку переход горьковского автогиганта на производство «восьмидесятки» мог повлечь за собой снижение объёма выпуска танков и самоходок СУ-76, которое нельзя было допускать в условиях военного времени. Поэтому задачу освоения выпуска Т-80 поручили вновь организованному Мытищинскому заводу № 40.

Производство

Серийный выпуск Т-80 был начат в Мытищах на заводе № 40 в феврале 1943 года. Объёмы выпуска были невелики, до окончания производства в октябре 1943 года выпустили около 80 машин. Общее число выпущенных Т-80 остаётся неясным. По документам Главного бронетанкового управления РККА, всего было построено 70 «восьмидесяток». Однако отчёты народного комиссариата танковой промышленности содержат несколько иные цифры. По данным этого ведомства, за 1943 год был выпущен 81 танк Т-80, а за всю войну — 85. Однако в это число могут быть включены прототипы, опытные и предсерийные машины. Также некоторые авторы включают построенные ГАЗом опытные машины в общее число выпущенных Т-80. По данным завода № 40 в 1943 году было изготовлено всего 66 танков, причем 11 из них сдавали дважды. Отсюда и неразбериха. В общей сумме, вместе с четырьмя опытными образцами завода ГАЗ, было построено 70 машин.

Прекращение выпуска Т-80 было в известной степени обусловлено несколькими причинами : в меньшей степени — ненадёжной работой форсированной двигательной установки М-80 (в источниках её обозначения также разнятся — упоминаются индексы М-80 или ГАЗ-203Ф); в большей же степени причинами послужили недостаточная огневая мощь и бронезащита «восьмидесятки» по состоянию на 1943 год (см. раздел «Оценка проекта») и крайняя потребность РККА в самоходно-артиллерийских установках СУ-76М. К концу 1943 — началу 1944 года форсированную двигательную установку довели до приемлемого уровня надёжности, но о возобновлении выпуска Т-80 вопрос вообще не стоял.

Из-за ненадёжной работы двигательной установки, слабого на 1943 год вооружения и большой надобности РККА в самоходных установках СУ-76М Т-80 был снят с производства. На базе Т-80 в начале 1943 года был построен опытный танк с 45-мм танковой пушкой ВТ-43 большой мощности, но и он не был принят на вооружение РККА. Однако, согласно другим данным, сворачивание производства этих танков было вызвано попросту уничтожением производственных мощностей Горьковского автозавода в результате серии безнаказанных бомбардировок силами Люфтваффе в 1942 году.

Описание конструкции

Т-80 имел типичную компоновочную схему для советских лёгких танков того времени. Танк имел пять отделений, перечисленных ниже в порядке от лобовой части машины к корме:

• трансмиссионное отделение;
• отделение управления;
• моторное отделение по правому борту середины корпуса;
• боевое отделение по левому борту середины корпуса и в башне;
• кормовое отделение, где располагались топливные баки и радиатор двигателя.

Эта компоновочная схема определяла в целом набор преимуществ и недостатков танка в рамках машин своего класса. В частности, переднее расположение трансмиссионного отделения, то есть ведущих колёс, приводило к повышенной их уязвимости, так как именно передняя оконечность танка в наибольшей степени подвержена вражескому обстрелу. С другой стороны, в отличие от советских средних и тяжёлых танков, у Т-80 топливные баки находились вне боевого отделения в изолированном броневой переборкой отсеке, что снижало риск возникновения пожара при поражении танка (особенно высокий для машины с бензиновым двигателем) и этим повышало выживаемость экипажа. К другим преимуществам выбранной для Т-80 компоновки можно отнести небольшую высоту и общую массу танка (по сравнению с другими машинами иных компоновочных схем), достигнутые, к тому же, вопреки вынужденному применению «долговязого» силового агрегата ГАЗ-203Ф. Как следствие, возрастали динамические характеристики танка, и для него не требовался мощный специализированный двигатель. Экипаж танка состоял из трёх человек — механика-водителя, наводчика и командира машины, который также выполнял функции заряжающего.

Броневой корпус и башня

Броневой корпус танка сваривался из катаных гетерогенных (применялась поверхностная закалка) броневых плит толщиной 10, 15, 25, 35 и 45 мм. Броневая защита дифференцированная, противопульная. Лобовые и кормовые бронеплиты имели рациональные углы наклона, борта вертикальные. Борт Т-80 изготавливался из двух бронеплит, соединяемых сваркой. Для усиления сварного шва внутри корпуса устанавливалась вертикальная балка жёсткости, приклёпывавшаяся к передней и задней бортовым частям. Ряд бронеплит корпуса (надмоторный и надрадиаторный листы) выполнялся съёмным для удобства обслуживания и замены различных узлов и агрегатов танка. Рабочее место механика-водителя находилось в передней части бронекорпуса танка с некоторым смещением влево от центральной продольной плоскости машины. Люк для посадки-высадки механика-водителя располагался на лобовой бронеплите и был снабжён уравновешивающим механизмом для облегчения открывания. Наличие люка механика-водителя ослабляло стойкость верхней лобовой детали к снарядным попаданиям. Днище Т-80 сваривалось из трёх броневых плит толщины 10 мм, и для обеспечения жёсткости к нему приваривались поперечные коробчатые балки, в которых располагались торсионы узлов подвески. В передней части днища под сиденьем механика-водителя был сделан аварийный люк-лаз. Корпус также имел ряд воздухопритоков, люков, лючков и технологических отверстий для вентиляции обитаемых помещений танка, слива топлива и масла, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины. Ряд этих отверстий защищался броневыми крышками, заслонками и кожухами.

Шестигранная сварная башня в форме усечённой пирамиды имела борта толщиной 35 мм, которые не имели рационального угла наклона, чтобы увеличить внутреннее пространство для размещения в ней двух человек. Сварные стыки граней башни дополнительно усиливались броневыми угольниками. Лобовая часть башни защищалась бронемаской толщиной 45 мм, в которой имелись амбразуры для установки пушки, пулемёта и прицела. Ось вращения башни не совпадала с плоскостью продольной симметрии машины вследствие установки двигателя по правому борту танка. В крыше башни устанавливалась неподвижная командирская башенка с откидным люком для посадки-высадки командира машины. В этом люке устанавливался полноповоротный зеркальный перископический смотровой прибор. Наводчик для своей посадки-высадки также имел свой откидной люк, слева от командирской башенки. Башня устанавливалась на шариковой опоре и фиксировалась захватами во избежание сваливания при сильном крене или опрокидывании танка.

Вооружение

Основным вооружением Т-80 являлась нарезная полуавтоматическая 45-мм танковая пушка обр. 1938 г. (20-Км или 20Км) Орудие монтировалось на цапфах в плоскости продольной симметрии башни. Пушка 20-К имела ствол длиной 46 калибров, высота линии огня составляла 1630 мм, дальность стрельбы прямой наводкой достигала 3,6 км, максимально возможная — 6 км. С орудием был спарен 7,62-мм пулемёт ДТ, который мог легко сниматься со спаренной установки и использоваться вне танка. Спаренная установка имела диапазон углов возвышения от −8° до +65° и круговой обстрел по горизонтали. Поворотный механизм башни зубчатого типа, с ручным приводом, располагался слева от командира танка, а подъёмный механизм пушки (винтового типа, также с ручным приводом) — справа. Спуск пулемёта — механический, пушка оснащалась электроспуском.

Боекомплект орудия составлял 94—100 выстрелов унитарного заряжания (патронов). При стрельбе бронебойными снарядами экстракция стреляной гильзы осуществлялась автоматически, а при ведении огня осколочными снарядами из-за меньшей длины отката ствола, обусловленной малой начальной скоростью осколочного снаряда, полуавтоматика не работала, и командиру приходилось открывать затвор и вынимать стреляную гильзу вручную. Теоретическая скорострельность орудия составляла 12 выстрелов в минуту, но из-за необходимости ручной экстракции стреляной гильзы от осколочного снаряда темп огня на практике был в несколько раз ниже, 4—7 выстрелов в минуту. В состав боекомплекта могли входить следующие снаряды:

Номенклатура боеприпасов
Тип	Обозначение	Вес снаряда, кг	Вес ВВ, г	Начальная скорость, м/с	Дальность табличная, м
Калиберные бронебойные снаряды
Бронебойно-трассирующий тупоголовый с баллистическим наконечником	БР-240	1,43	18,5 (A-IX-2)	760	4000
Бронебойно-зажигательный трассирующий тупоголовый с баллистическим наконечником	БЗР-240	1,44	12,5+13 (зажигательный состав)	760	4000
Бронебойный тупоголовый с баллистическим наконечником	Б-240	1,43	19,5 (A-IX-2)	760	4000
Бронебойно-трассирующий остроголовый сплошной с баллистическим наконечником	БР-240СП	1,43	нет	757	4000
Подкалиберные бронебойные снаряды
Подкалиберный бронебойно-трассирующий («катушечного» типа)	БР-240П	0,85	нет	985	500
Осколочные снаряды
Осколочный стальной	О-240	1,98—2,15	78	343	4200
Осколочный сталистого чугуна	О-240А	1,98—2,15	78	343	4200
Картечь
Картечь	Щ-240	1,62	137 пуль, 100 г пороха	?	?

Таблица бронепробиваемости для 45-мм пушки 20К
Бронебойные тупоголовые снаряды Б-240, БР-240, БЗР-240
Дальность, м	При угле встречи 60°, мм	При угле встречи 90°, мм
100	43	52
250	39	48
500	35	43
1000	28	35
1500	23	28
2000	19	23
Бронебойный остроголовый сплошной снаряд БР-240СП
Дальность, м	При угле встречи 60°, мм	При угле встречи 90°, мм
100	49	59
250	45	55
500	40	51
1000	32	40
1500	26	33
2000	22	26
Подкалиберный бронебойный снаряд БР-240П
Дальность, м	При угле встречи 60°, мм	При угле встречи 90°, мм
100	70	96
200	84	65
300	72	59
400	53	61
500	47	51
Приведённые данные относятся к советской методике измерения пробивной способности (рассчитана по формуле Жакоб-де-Марра для цементированной брони с коэффициентом K=2400). Следует помнить, что показатели бронепробиваемости могут заметно различаться при использовании различных партий снарядов и различной по технологии изготовления брони.

Спаренный пулемёт ДТ имел боекомплект в 1008 патронов (16 дисков), также экипаж снабжался одним пистолет-пулемётом ППШ с 3 дисками (213 патронов) и 12 ручными гранатами Ф-1. В ряде случаев к этому вооружению добавлялся пистолет для стрельбы сигнальными ракетами.

Двигатель

Т-80 оснащался силовым агрегатом ГАЗ-203Ф (более позднее обозначение М-80) из спаренных четырёхтактных рядных шестицилиндровых карбюраторных двигателей жидкостного охлаждения ГАЗ-80. В итоге максимальная суммарная мощность агрегата ГАЗ-203Ф достигала 170 л. с. (125 кВт) при 3400 оборотах в минуту. На оба двигателя ставились карбюраторы типа К-43. Коленчатые валы двигателей соединялись муфтой с упругими втулками. Во избежание продольных колебаний всего агрегата картер маховика переднего ГАЗ-80 соединялся тягой с правым бортом танка. Системы зажигания, смазки и подачи топлива были свои у каждой «половинки» ГАЗ-203Ф. В системе охлаждения силового агрегата водяной насос был общим, но водомасляный радиатор был двухсекционным, каждая секция отвечала за обслуживание своего ГАЗ-80. Установка ГАЗ-203Ф снабжалась воздухоочистителем масляно-инерционного типа.

Как и его предшественник Т-70, Т-80 оснащался предпусковым подогревателем двигателя для его эксплуатации в зимних условиях. Между бортом танка и двигателем устанавливался цилиндрический котёл, в котором за счёт термосифонной циркуляции антифриза осуществлялся подогрев. Котёл разогревался наружной бензиновой паяльной лампой. Котёл подогревателя и водомасляный радиатор являлись составной частью системы охлаждения всего силового агрегата танка.

Пуск двигателя осуществлялся двумя параллельно соединёнными стартерами СТ-06 (мощность 2 л. с. или 1,5 кВт). Также танк можно было завести ручной рукояткой или буксировкой другим танком.

Два топливных бака общим объёмом 440 л располагались в кормовом отделении. Запаса топлива хватало на 320 км хода по шоссе. Топливом для Т-80 служил авиационный бензин марок КБ-70 или Б-70.

Трансмиссия

Танк Т-80 оснащался механической трансмиссией, в состав которой входили:

• двухдисковый полуцентробежный главный фрикцион сухого трения «стали по феродо»;
• четырёхступенчатая коробка передач (4 передачи вперёд и 1 назад), использованы детали от грузовика ЗИС-5;
• карданный вал;
• коническая главная передача;
• два многодисковых бортовых фрикциона с сухим трением «сталь по стали» и ленточными тормозами с накладками из феродо;
• два простых однорядных бортовых редуктора.

Все приводы управления трансмиссией — механические, механик-водитель управлял поворотом и торможением танка двумя рычагами по обе стороны своего рабочего места.

Ходовая часть

Ходовая часть танка Т-80 практически полностью была унаследована от его предшественника Т-70М. Подвеска машины — индивидуальная торсионная без амортизаторов для каждого из 5 односкатных сплошных штампованных опорных катков малого диаметра (550 мм) с резиновыми бандажами по каждому борту. Напротив ближних к корме узлов подвески к бронекорпусу приваривались ограничители хода балансиров подвески с резиновыми буферами для смягчения ударов, для первого и третьего от лба машины узлов подвески роль ограничителей играли поддерживающие катки. Ведущие колёса цевочного зацепления со съёмными зубчатыми венцами располагались спереди, а унифицированные с опорными катками ленивцы с механизмом натяжения гусеницы — сзади. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась тремя малыми поддерживающими катками по каждому борту. К корпусу танка приклёпывались отбойники для предотвращения заклинивания гусеницы при движении танка со значительным креном на один из бортов. Гусеница мелкозвенчатая из 80 траков, ширина двухгребневого трака составляет 300 мм.

Электрооборудование

Электропроводка в танке Т-80 была однопроводной, вторым проводом служил бронекорпус машины. Источниками электроэнергии (рабочее напряжение 12 В) были генератор ГТ-500С с реле-регулятором РРК-ГТ-500С мощностью 500 Вт и две последовательно соединённые аккумуляторные батареи марки 3-СТЭ-112 общей ёмкостью 112 А·ч. Потребители электроэнергии включали в себя:

• наружное и внутреннее освещение машины, прибор подсветки прицельных шкал;
• наружный звуковой сигнал;
• средства связи — радиостанция и танковое переговорное устройство;
• электрика моторной группы — стартеры СТ-06, катушка зажигания, распределитель, свечи и т. д.

Прицелы и приборы наблюдения

Спаренная установка пушки 20-К и пулемёта ДТ оснащалась прицелом ТМФ-1 для стрельбы по наземным целям и коллиматорным К-8Т для стрельбы по воздушным целям и верхним этажам зданий. Рабочие места водителя, наводчика и командира Т-80 также имели по одному перископическому смотровому прибору для наблюдения за окружающей обстановкой вне танка. Однако для машины с командирской башенкой обзорность могла бы быть ещё лучшей — по-прежнему сказывался недостаток смотровых приборов.

Средства связи

На танках Т-80 в башне устанавливались радиостанция 12РТ и внутреннее переговорное устройство ТПУ на 3 абонента.

Радиостанция 12РТ представляла собой комплект из передатчика, приёмника и умформеров (одноякорных мотор-генераторов) для их питания, подсоединяемых к бортовой электросети напряжением 12 В. С технической точки зрения она являлась дуплексной ламповой коротковолновой радиостанцией с выходной мощностью передатчика 20 Вт, работающей на передачу в диапазоне частот от 4 до 5,625 МГц (соответственно длины волн от 53,3 до 75 м), а на приём — от 3,75 до 6 МГц (длины волн от 50 до 80 м). Разный диапазон передатчика и приёмника объяснялся тем обстоятельством, что для двусторонней связи «танк—танк» предназначался диапазон 4—5,625 МГц, а расширенный диапазон приёмника использовался для односторонней связи «штаб—танк». На стоянке дальность связи в телефонном (голосовом, амплитудная модуляция несущей) режиме при отсутствии помех достигала 15—25 км, в движении она несколько уменьшалась. Бо́льшую дальность связи можно было получить в телеграфном режиме, когда информация передавалась телеграфным ключом азбукой Морзе или иной дискретной системой кодирования.

Танковое переговорное устройство ТПУ позволяло вести переговоры между членами экипажа танка даже в сильно зашумлённой обстановке и подключать шлемофонную гарнитуру (головные телефоны и ларингофоны) к радиостанции для внешней связи.

Модификации

Серийные

Лёгкий танк Т-80 официально выпускался в единственной серийной модификации без каких-либо значительных изменений конструкции по ходу производства. Серийных боевых и специальных машин (самоходная артиллерийская установка, ЗСУ, БТР, БРЭМ, тягачей и др.) на базе лёгкого танка Т-80 также не выпускалось.

Опытные

Недостаточность вооружения (в первую очередь невысокая по меркам конца 1942 года бронепробиваемость пушки 20-К) танка Т-80 активно стимулировала работы по его перевооружению на более мощную артсистему. В качестве решения проблемы было предложено использовать 45-мм длинноствольную пушку ВТ-42 совместной разработки завода № 40 и ОКБ № 172 с баллистикой 45-мм противотанковой пушки обр. 1942 года (М-42). Это орудие уже успешно прошло испытания в танке Т-70, однако в связи с планировавшимся переходом на производство Т-80 его не стали устанавливать в серийные «семидесятки». Однако ВТ-42 не обладала возможностью огня под большими углами возвышения, обязательными для Т-80, поэтому её конструкцию пришлось значительно переработать. В начале 1943 года эти работы были завершены, и вариант 45-мм длинноствольной пушки ВТ-43 успешно был испытан в танке Т-80. За исключением более высокой начальной скорости снаряда (950 м/с) и большего максимального угла возвышения (+78°), все прочие характеристики танка остались без изменений. Пушка была принята для вооружения танков Т-80, но в связи с прекращением их производства все работы по ней были окончены.

Организационно-штатная структура

Лёгкий танк Т-80 предназначался для замены в войсках лёгкого танка Т-70 и должен был применяться в составе отдельных танковых бригад, танковых полков и бронебатальонов. Однако ввиду объективной слабости Т-70, с ноября 1943 года организационно-штатная структура была пересмотрена в сторону их исключения из состава танковых бригад (единые штаты № 010/500 — 010/506), а с 4 марта 1944 года Генеральным штабом РККА была выпущена директива № Орг/3/2305 об исключении Т-70 из состава танковых полков. Т-80 начали поступать на фронт уже по ходу этой реорганизации, поэтому установить точно их место и количество в организационно-штатной структуре пока не представляется возможным. Уцелевшие Т-70 и новые Т-80 передавались в разведывательные бронебатальоны (в их составе была рота лёгких танков численностью 7 машин, остальные — бронеавтомобили БА-64) и, для использования в качестве командирских машин, в части самоходной артиллерии, вооружённые САУ СУ-76, которые имели однотипные с Т-70М и Т-80 узлы и агрегаты ходовой части.

Боевое применение

По состоянию на 2007 год в архивах и мемуарах пока не найдено никаких подробностей боевого применения лёгких танков Т-80. В литературе иногда упоминаются жалобы из войск на перегруженность и недостаточную надёжность силовой установки танка, однако это может быть следствием отчётов о войсковых испытаниях машины выпуска середины 1943 года, где действительно были отмечены эти недостатки. Из фронтовых рапортов известно о применении в 1944 году нескольких Т-80 в самоходно-артиллерийских полках. Также имеется информация о получении в пополнении 5-й гвардейской танковой бригадой 15 февраля 1945 года двух танков Т-80, прибывших из ремонта. Кроме того, 7 сентября 1943 года в Тулу в 230-й танковый полк было отгружено 27 Т-80 (из них 20 радиофицированных). Еще 27 машин там же отгрузили для 54-го отп 12-й гв. кд. Ничего не известно о применении Т-80 в армиях других государств помимо СССР.

Оценка проекта

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Восьмидесятка», создававшаяся в экстремальных условиях военного времени, была последней в ряду советских серийных лёгких танков Великой Отечественной войны. По довоенным взглядам советского руководства, лёгкие танки должны были составлять значительную долю материальной части танковых сил РККА, иметь низкую стоимость производства по сравнению со средними и тяжёлыми машинами, а также в случае крупномасштабной войны производиться в больших количествах на неспециализированных предприятиях. В качестве такого лёгкого танка предполагалась предвоенная машина Т-50. Однако по ряду причин (эвакуация завода-изготовителя, нехватка дизельных двигателей и др.) выпуск Т-50 составил около 70 танков. Кроме того, для завода № 37, чьим мобилизационным заданием было освоение выпуска Т-50, поставленная задача оказалась невыполнимой. Тем не менее, танк с характеристиками, близкими к Т-50, был объективно нужен Красной армии. Конструкторское бюро завода № 37 (позже ГАЗ) во главе с Н. А. Астровым, оттолкнувшись от неплохо отлаженного в производстве малого плавающего танка Т-40 и последовательно совершенствуя идею лёгкого танка с широким использованием дешёвых автомобильных агрегатов, сумело к концу 1942 года создать такую машину, которой и был Т-80. Предыдущими этапами в этой напряжённой работе были лёгкие танки Т-60 и Т-70. Тем не менее, более лёгкая по массе «восьмидесятка» не была полноценным заменителем Т-50, уступая последнему по целому ряду показателей: удельной мощности, обзорности, броневой защите (особенно бортовой), запасу хода. С другой стороны, технологичность и дешевизна «восьмидесятки» по сравнению с другими советскими танками (наследие предшественника Т-70) вполне позволяли выполнить пожелание высшего руководства о потенциальной возможности массового выпуска таких танков на неспециализированных предприятиях, эргономику машины (значительная слабость «семидесятки») уже можно было считать приемлемой. Однако по не имеющим прямого отношения к конструкции танка причинам эта потенциальная возможность не была реализована на практике.

Важным обстоятельством, повлиявшим на судьбу как Т-80, так и вообще отечественных лёгких танков, стала изменившаяся обстановка на фронте. Появление на поле боя в больших количествах Т-34 потребовало от немцев качественного усиления своей противотанковой артиллерии. В течение 1942 года вермахт получил большое количество 50-мм и 75-мм противотанковых орудий, танков и САУ, вооружённых длинноствольными 75-мм пушками. Если против 50-мм снарядов лобовое бронирование Т-80 в ряде случаев ещё могло хоть как-то помочь, то 75-мм длинноствольные орудия не имели проблем в поражении Т-80 на любых дистанциях и ракурсах боя (приведённые толщины гомогенных листов корпуса для 50-мм бронебойного снаряда: нижний лист — 60 мм, таранный лист — 52 мм, верхний лист — 67 мм). Бортовая броня последнего не спасала от огня по нормали даже устаревшей 37-мм пушки Pak 35/36, хотя, по сравнению с Т-70М, утолщение бортовой брони до 25 мм и улучшило её снарядостойкость на облических углах обстрела. Как результат, при прорыве обороны, подготовленной в противотанковом отношении, подразделения Т-80 были обречены на высокие потери. Мощь 45-мм снарядов была явно недостаточной как для борьбы с вражескими противотанковыми орудиями, так и с немецкой бронетехникой (лобовая броня даже средних модернизированных PzKpfw III и PzKpfw IV могла быть пробита только подкалиберным снарядом с предельно малых дистанций). Поэтому атака бронетанковых сил врага подразделениями Т-80 должна была вестись преимущественно из засад, огнём с малых дистанций в борт и корму. Это требовало высокого мастерства и умения от советских танкистов. Курская битва наглядно показала справедливость этих тезисов по отношению к Т-70; Т-80 в этом плане был практически эквивалентен «семидесятке», что стало одной из причин прекращения выпуска в СССР лёгких танков.

Упоминавшиеся выше проблемы с надёжностью двигательной установки ГАЗ-203Ф пытались решить путём перевода отечественных лёгких танков на лицензионный дизельный двигатель фирмы «Дженерал моторс». Однако его освоение и производство были сорваны немецкими бомбардировками Ярославля и Горького. К концу 1943 года «спарку» довели до приемлемого уровня надёжности, но к тому моменту отечественная линейка лёгких танков в производстве была уже окончена на Т-80. Однако идея не умерла: существовал проект лёгкого танка, близкий по компоновочной схеме к Т-80, с дизельным двигателем и вооружением в виде 76-мм полковой пушки обр. 1943 года. Но дальнейшее развитие советского лёгкого танка пошло уже по иному пути — боевой опыт показал, что машина этого класса должна быть плавающей (в каком-то смысле произошёл «идейный» возврат к Т-40).

К положительным качествам Т-80 традиционно относят его малые размеры и малошумность. По сравнению с Т-70, больший угол возвышения орудия у Т-80 (вместе с малыми размерами) делал его подходящей машиной для городских боёв, слегка улучшалось и огневое противодействие авиации врага. Но опыт Второй мировой войны окончательно показал, что в условиях резкого роста могущества противотанковой обороны лёгкий танк принципиально непригоден в качестве основы материальной части танковых соединений, и тактическая роль его весьма узка (преследование отступающих сил противника, инфильтрация и дерзкие рейды по тылам противника, разведка). К настоящему времени это положение не изменилось.

Зарубежные аналоги

Технические данные	T-80	Pz.II Ausf. L «Лухс»	M3A1 «Стюарт»	M13/40, M14/41
Страна	СССР СССР	Третий рейх Третий рейх	США США	Италия Италия
Масса, т	11,6	11,9	12,9	14
Длина, м	4,3	4,6	4,5	4,9
Ширина, м	2,4	2,5	2,2	2,2
Высота, м	2,2	2,2	2,6	2,4
Экипаж	3	4	4	4
В производстве	1943	1935—1943	1942—1943	1942—1943
Основное вооружение, калибр, длина ствола в калибрах	45 мм, L46	20 мм, L55 или 50 мм, L60	37 мм, L53	47 мм, L32
Пулемётное вооружение	1 × 7,62-мм	1 × 7,92-мм	3 × 7,62-мм	3 × 8-мм
Боекомплект, снарядов	94—100	330 (20 мм)	106	87
Боекомплект, патронов	1008	2250	7220	2592
Лобовое бронирование, мм/°	45/30° (низ), 35/60° (верх)	30/13° (низ), 30/10° (верх)	44/цилиндр. (низ), 38/17° (верх)	30/цилиндр. (низ), 42/11° (верх)
Бортовое бронирование, мм/°	25/0°	20/0°	25/0°	25/0° (низ), 25/9° (верх)
Бронирование башни, мм	35	30 (лоб), 20 (корма)	38 (лоб), 25 (корма)	40 (лоб), 25 (корма)
Двигатель	бензиновый	бензиновый	бензиновый	дизельный
Мощность, л. с.	170	180	250	145
Удельная мощность, л. с./т	14,6	15,1	17,5	10,3
Максимальная скорость, км/ч	42	60	58	32
Запас хода по шоссе, км	320	290	220	200

В сравнении с другими лёгкими танками массы порядка 9—11 т (например, немецкий PzKpfw II, японский «Ха-Го») Т-80 имел лучшую бронезащиту, более мощное вооружение, и был вполне сравним с ними в плане рационального распределения обязанностей между членами экипажа и качества средств наблюдения и связи. Однако все эти машины на момент создания Т-80 оценивались как устаревшие.

По своим тактико-техническим характеристикам Т-80 был вполне на уровне с более тяжёлым по массе американским лёгким танком М3 (М5) «Стюарт», разработанным приблизительно в то же время и поставлявшимся в РККА по ленд-лизу. Т-80 приблизительно равноценен американскому танку по защите лобовой проекции и вооружению (с лучшим осколочным действием снаряда 45-мм пушки), уступая ему в скорости, но значительно выигрывая в запасе хода. Стоит отметить, что на М3 «Стюарт» использовались авиационный двигатель и специальная трансмиссия. Также Т-80 близок по характеристикам вооружения и бронирования ранним PzKpfw III и поздним БТ, но они уже относятся к другой массогабаритной категории, «лёгко-средним» танкам по классификации британского историка Ричарда Огоркевича, поэтому прямое их сравнение является неправомерным.

Где можно увидеть

На сегодняшний день сохранился один танк Т-80. Экспонируется в Бронетанковом музее в Кубинке.

Т-80 в сувенирной и игровой индустрии

Т-80 в компьютерных играх

Танк Т-80 можно увидеть в стратегии реального времени Close Combat III: The Russian Front и её ремейке Close Combat: Cross of Iron. Ввиду малочисленности и небольшой известности Т-80 практически не фигурирует в компьютерных играх. Тем не менее, в отдельных программных продуктах прослеживаются следы влияния Т-80. Например, в пошаговой стратегии «Panzer General» танк Т-70 обладает способностью вести огонь по вражеским самолётам, если он подвергся атаке с воздуха. В реальности такой возможностью обладал не Т-70, а Т-80, но ввиду слабого знакомства разработчиков с историей советского танкостроения в игре получился «гибрид» этих двух типов машин (усугублённый неправильным изображением ходовой части с катками большого диаметра).

Т-80 включен в советские танковые войска разработчиками MMO игр World of Tanks (на 4 уровень) и War Thunder (на 2 эру).

Модели Т-80

Сборная модель Т-80 в масштабе 1:35 выпускается симферопольской фирмой «МиниАрт», качество моделистами оценивается как вполне достойное. Помимо Крыма и Украины, этот набор нечасто, но бывает в продаже в ряде российских крупных городов. Также Т-80 в масштабе 1:72 выпускает украинская фирма UM. По тем же причинам, что и в компьютерных играх, лёгкий танк Т-80 весьма поверхностно освещён в журналах модельной и военно-исторической тематики.

См. также

• Предвоенный советский лёгкий танк Т-50
• Семейство советских лёгких танков конструкции Н. А. Астрова: Т-40, Т-60, Т-70
• Дальнейшее развитие советского лёгкого танка: ПТ-76
• Танк вермахта аналогичной массогабаритной категории PzKpfw II, американские лёгкие танки М3 (М5) «Стюарт»
• Самоходно-артиллерийская установка СУ-76

Литература

• Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Советские малые и лёгкие танки 1941—1945 гг. — М.: Цейхгауз, 2006. — 48 с. — ISBN 5-94038-113-8.
• Шунков В. Н. Оружие Красной Армии. — Мн.: Харвест, 1999. — 544 с. — ISBN 985-433-469-4.
• Свирин М. Н. Броневой щит Сталина. История советского танка 1937—1943. — М.: Эксмо, 2006. — 448 с. — ISBN 5-699-16243-7.
• Свирин М. Н. Стальной кулак Сталина. История советского танка 1943—1955. — М.: Эксмо, 2006. — 416 с. — ISBN 5-699-14628-8.
• Владимир Корнеев Лучше самого Лучшего (рус.) // "Броня". — М., 2009. — № 1. — С. 6,7.

Ссылки

• Лёгкий танк Т-80 на Броне-сайте Чобитка Василия
  • [armor.kiev.ua/Tanks/WWII/T80/t80.php Выдержка из брошюры А. Г. Солянкина с соавторами]
  • [armor.kiev.ua/Tanks/WWII/T80/t80svirin.php Выдержка из книги М. Н. Свирина «Стальной кулак Сталина. История советского танка 1943—1955»]
• [www.battlefield.ru/content/view/131/49/lang,ru/ 45-мм танковая пушка обр. 1932/38]. The Russian Battlefield. [www.webcitation.org/6143cfSDZ Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].

Отрывок, характеризующий Т-80 (лёгкий танк)

Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.