Т382
Поделись знанием:
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
| Т382 | |
| Тип |
ЗУР ближнего действия |
|---|---|
| Статус |
испытания |
| Разработчик |
|
| Производитель |
|
| Основные эксплуатанты | |
|
Основные технические характеристики Средняя скорость ЗУР: 850 м/с
Дальность пуска: 1,5-20 км Максимальная скорость цели: 900 м/с Вероятность поражения цели одной ЗУР: 0,90 | |
Т382 — украинская зенитная управляемая ракета малой дальности, разработанная киевским КБ «Луч» и выпускаемая государственной компанией «Артем».
Т382 обеспечивает перехват самолётов, вертолётов, БПЛА и крылатых ракет на высоте до 10 км и дальности до 20 км.
Входит в состав беларуско-украинского ЗРК Т38 «Стилет».[1]
Содержание
Описание
ЗУР Т382 — двухступенчатая бикалиберная твердотопливная. Рули и крылья, находщейся в ТПК, расположены Х-образно под углом 45° к вертикальной плоскости.
Двигательная установка ракеты состоит из стартового ускорителя и маршевого двигателя.
Ракета оснащена неконтактным радиовзрывателем активного типа.
Испытания
4 — 7 октября 2011 года на 174-м учебном полигоне ВВС и войск ПВО Вооруженных сил Беларуси в Доманово (Брестская область) было проведено пять демонстрационных боевых стрельб ЗРК Т38 «Стилет». Стрельба велась по двум скоростным малоразмерным ракетам-мишеням ИВЦ-М1 и трем уголковым отражателям. Все цели были уничтожены.[2]
Тактико-технические характеристики
- Калибр ЗУР: 108 мм[3]
- Длина ракеты: 3158 мм
- Длина ТПК: 3235 мм
- Масса осколочно-стержневой боевой части: 18 кг
- Стартовая масса: 116 кг
- Масса ЗУР в ТПК: 151 кг
- Максимальная перегрузка: 25 g
- Время работы стартового ускорителя: 1,5 с
- Время работы маршевого двигателя: 20 с
- Дальность поражения: 20 км
- Высота поражения: 0,025 – 10 км
- Максимальный курсовой параметр обстреливаемой цели: 10 км
- Средняя скорость ЗУР: 850 м/с
- Максимальная скорость поражаемых целей: 900 м/с
- Вероятность поражения цели одной ЗУР: 0,90
См. также
Напишите отзыв о статье "Т382"
Примечания
- ↑ [naviny.by/rubrics/politic/2011/10/24/ic_articles_112_175572/ Белорусские ПВО готовятся взять на вооружение «Стилеты»]
- ↑ [news.21.by/economics/2011/10/12/387224.html Минское предприятие «Тетраэдр» показало военным специалистам возможности ЗРК «Стилет»]
- ↑ [www.ausairpower.net/APA-T38-Stilet.html#mozTocId239351 Tetraedr T38 “Stiletto” Short Range Self Propelled Air Defence System]
Ссылки
|
Это заготовка статьи о ракетном оружии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Т382
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
