UGG

Не следует путать с Угги.

UGG (читается [ʌg], «аг») — бренд обуви и одежды, владельцем которого является американская компания Deckers Outdoor Corporation. Бренд UGG, прежде всего, известен как бренд сапог из овчины классического стиля, но ассортимент товаров, которые маркируются данным брендом, включает ботинки, сандалии, туфли, шлёпанцы, трикотажные изделия, верхнюю одежду и сумки. Овчина, используемая для сапог бренда UGG, двусторонняя — замша снаружи и овечья шерсть внутри. Шерсть является «пористой», поэтому она сохраняет прохладу летом и тепло — зимой.

История

Стиль сапог из овчины был изобретен австралийским серфингистом, Шейном Стедманом. Он разработал сапоги для обогрева ног после серфинга в холодных водах Австралии.^{[неавторитетный источник? 2985 дней]} В 1971 году Стедман зарегистрировал товарный знак UGH-BOOTS в Австралии, а в 1982 году он зарегистрировал товарный знак UGH.

В 1978 году ещё один австралийский серфингист, Брайан Смит, привез несколько пар австралийских сапог из овчины в США и стал продавать их в Нью-Йорке и Калифорнии. В последующем, Смит открыл обувную компанию «UGG Australia» в США. Обувь стала популярной среди калифорнийских серферов и множества голливудских звезд. В 1985 г. Смит подал заявку на регистрацию логотипа «UGG Australia» в качестве товарного знака в США, который был зарегистрирован в 1987 г.

В 1995 году американская обувная компания Deckers Outdoor Corporation приобрела компанию Смита UGG Holdings, Inc. за 15 миллионов долларов США. В 1996 году Шейн Стедман продал свои права на товарный знак UGH, зарегистрированный в Австралии, компании Deckers за £ 10 000 плюс три пары сапог UGG каждый год на протяжении всей его жизни.

Компания «Deckers Outdoor Corporation» (NASDAQ: DECK) является производителем обуви со штаб-квартирой в городе Голета, штат Калифорния, США. Свою деятельность компания начала в 1973 году как производитель сандалий под руководством Дага Отто. В настоящее время Deckers выпускает обувь под шестью брендами, помимо UGG, а именно, Teva, Simple Shoes, Sanuk, Tsubo, Ahnu и Mozo. Каждый бренд является лидером в своей категории, а бренды UGG и Teva — основатели категории. Каждый бренд имеет уникальную особенность.

• TEVA. В 1984 году Марк Тэтчер, молодой экскурсовод по реке Большого Каньона штата Аризоны изобрел первые в мире спортивные сандалии и создал бренд TEVA. С тех пор линия обуви TEVA расширилась от сандалий до ботинок и сапог, и остается лидером в области обуви для активного отдыха. Слово «Teva» на иврите означает природа.

• SIMPLE. Simple Shoes была основана в 1991 году Эриком Мейером, родом из Калифорнии. Компания Simple была создана как хорошая небольшая обувная компания, предлагающая экологически безвредную обувь, без агрессивной рекламной и маркетинговой кампании вокруг бренда.

• SANUK. Основанная в 1997 году Джеффом Келли, родом из Южной Калифорнии, компания Sanuk с творческим подходом производит неповторимого дизайна обувь для сообщества любителей активного отдыха. Название марки берет своё происхождение от тайского слова «веселье», а обувь, выпускаемая под маркой Sanuk, совершенствуется для обеспечения большего комфорта потребителю благодаря своей функциональности.

• TSUBO. Бренд TSUBO был создан Патриком МакНалти и британскийм дизайнером Ником O’Рорк в 1997 году и сразу стал всемирно известным брендом, продаваемым в США, Великобритании, Канаде, Франции, Бельгии, Голландии, Австрии, Японии, Гонконге и Корее. Tsubo — это обувь для города с превосходным дизайном, комфортая и функциональная. Слово «Tsubo» в переводе с японского языка означает «точка давления».

• MOZO. В 1997 году американец Джим Агню основал бренд MOZO, которым маркировалась обувь для людей, которые проводили долгие часы, работая на ногах. Для изготовления обуви марки Mozo используются натуральная кожа с минимальной обработкой, прошедшая аттестацию, нескользящая подошва. Такая обувь пользуется популярностью среди кулинарных профессионалов по всей территории США. В переводе с испанского языка Mozo — это молодой человек, который помогает выполнять тяжелую работу на ранчо.

• AHNU. Марка Ahnu была основана в Северной Калифорнии в 2001 году бывшими сотрудниками Keen Footwear Джимом Ван Дайном, Жаклин Ленокс, Дженни Фредериксом и Скоттом МакГуайером. Целью продукции бренда Ahnu является достижение бескомпромиссного качества. Команда Ahnu сотрудничает с ведущими биотехниками, дизайнерами и спортсменами для создания обуви, которая обеспечит надлежащее равновесие мышечной массы тела, сцепление, гибкость, амортизацию и прочность для различных видов активной деятельности на свежем воздухе, будь то пешие туры, прогулки по пляжу или по тротуарам. Название «Ahnu» происходит из кельтской мифологии, от имени богини равновесия и благополучия.

Тенденции моды

В начале 2000-х, сапоги UGG стали модной тенденцией и культурным феноменом. Большую часть популярности сапоги приобрели благодаря Опре Уинфри, известной американской личности дневного телевидения.. Начиная с 2000 года, Опра включила сапоги UGG в список своих «любимых вещей» рекордных пять раз в её специальных программах «Сезон отпусков». Американские звезды кино, такие как Кейт Хадсон, Сара Джессика Паркер, Дженнифер Энистон и Кэмерон Диас, были сфотографированы носящими сапоги UGG. Издание Footwear News назвало лейбл UGG «Брендом года».

Товарный знак

Товарный знак UGG обычно располагается на прямоугольной «пластинке» на пятке сапог. Наиболее распространенным логотипом UGG являются стилизованные буквы U-G-G, выполненные готическим шрифтом, в центре с буквой «G», которая больше и перекрывает фланговые буквы.

UGG является зарегистрированным товарным знаком Deckers Outdoor Corporation в более чем 120 странах, включая США, Европу и Китай.

В начале 2000-х годов спрос на сапоги из овчины с товарным знаком UGG резко увеличился, отчасти в результате поддержки этого товара знаменитостями. Австралийские производители начали продавать через Интернет сапоги из овчины, которые маркировались идентичными или сходными до степени смешения знаками с товарным знаком UGG. Компания Deckers предприняла серьёзные усилия, чтобы предотвратить нарушение своих прав на товарный знак UGG и направила предупредительные письма австралийским производителям с просьбой о прекращении противоправных действий. Через институт разрешения споров при Международной организации по распределению номеров и имен (ICANN), конкурентам было запрещено использовать слово «ugg» в доменных именах.

Патентное ведомство Австралии предупредило австралийские компании о нижеследующем:

«Интернет предоставляет свободный доступ к глобальным рынкам и не принимает во внимание национальные границы. Если компания продает свой товар через Интернет, она должна учитывать законы страны, в которую продаются товары или услуги. Если вы размещаете предложение о продаже через Интернет в Австралии, которое повлечет за собой приобретение товара из-за рубежа, то данные действия можно считать торговлей в третьи страны, что может сделать компанию уязвимой для судебных исков и дорогостоящих судебных разбирательств».

В ответ на действия Deckers, австралийские производители создали Ассоциацию производителей товаров из овчины, для того, чтобы совместными усилиями отвечать на требования Deckers. Австралийские компании подали иски с целью прекращения действия товарных знаков компании Deckers, зарегистрированных в Австралии. Компании «McDougall» удалось добиться отмены регистрации товарного знака UGH-BOOTS, однако, только на основании неиспользования. В свою очередь, компания Luda Productions потерпела неудачу в своей попытке прекратить действие регистрации комбинированного товарного знака UGG AUSTRLIA на имя Deckers, регистрация которого была подтверждена Патентным ведомством Австралии решением 2006 года и остается зарегистрированным в Австралии.

В Австралии, США и Европе имели место судебные споры по поводу законности регистрации товарного знака UGG. Судебные решения в США и Нидерландах отклонили аргумент, что UGG является названием вида товара, и подтвердили законность регистраций товарного знака UGG. В судебном деле в США, Deckers подали иск в суд против использования термина «ug boots» ответчиками. На что ответчики возражали, что знак UGG не может охраняться в качестве товарного знака, поскольку является названием вида товара. Суд отклонил этот аргумент, заявив, что ответчики приводили анекдотические доказательства того, что термин «ugg boots» использовался в качестве названия вида товара разными лицами в разное время. Суд указал, что ответчики игнорируют доказательство в виде опроса потребителей, предоставленного Deckers, который однозначно показывает, что знак UGG не является названием вида товара, 84 % опрошенных респондентов считают, что UGG — это товарный знак. В завершении, суд указал также, что даже если термин является названием вида товара в Австралии, то это не имеет отношения к действию товарного знака UGG в США. Суд также указал, что товарный знак Deckers UGG имеет очень хорошую различительную способность.

В судебном деле в Нидерландах суд также подтвердил действительность товарного знака UGG. Суд отклонил аргумент ответчика о том, что «знак является названием вида товара в Австралии», утверждая, что нельзя констатировать факт, что термин считается таковым в Бельгии, Нидерландах и Люксембурге основываясь лишь на мнении одной или нескольких компаний из Австралии. У суда не было оснований сомневаться, что UGG не является общеизвестным товарным знаком в странах Бенилюкса.

Подделки

Бренд UGG стал жертвой подделок, в основном из Китая. Сайты, предлагающие контрафактную продукцию, легко создаются и контрафакторы копируют фотографии и текст с подлинных веб-сайтов, поэтому поддельные сайты выглядят и кажутся настоящими. Правоохранительные органы прекратили действие тысяч eBay аукционов, сайтов, продающих поддельные сапоги UGG. В США и Великобритании таможенные и правоохранительные органы конфисковали большое количество поддельных товаров UGG и других люксовых брендов.

В статье, размещенной в Glasgow Evening Times за июль 2010 года было написано:

«Банды нарушителей наводнили Глазго контрафактной обувью… Власти на западе Шотландии изъяли сотни пар этой весьма популярной обуви…». Нэйл Колтарт, член Городского совета Глазго, заявил: «Эти ботинки поставляются в коробках, схожих с настоящими, с теми же ярлычками и этикетками, но по качеству товара видно, что это не то, что ожидают от ботинок бренда UGG… Как только обувь была вынута из красивых коробок трудноотличимых от оригинальных, стало ясно, что она сделана не из той качественной овечьей шкуры, из которой изготавливают ботинки бренда UGG, а из искусственного меха. На некоторых ботинках товарный знак UGG был наклеен на каблук вверх ногами». Держа в руках одну пару, Колтарт заявил: «Думаю, что многие были бы сильно расстроены купив такую обувь под маркой UGG и принеся её домой».

В 2009 году таможни США конфисковали 60 000 пар поддельных сапог UGG, а компания Deckers приняла меры против 2 500 сайтов, которые продавали подделанную продукцию, а также около 170 000 предложений на eBay, Craigslist и аналогичных сайтах.

Лия Эверт-Бёркс, директор по защите бренда UGG компании Deckers, сообщила New York Times:

"Потребитель слеп в отношении происхождения товара… Веб-сайты, занимающиеся подделками, создаются довольно легко, поскольку копируют фотографии наших акций, тексты нашего веб-сайта. Таким образом, создается впечатление, что сайт, продающий контрафактные товары, является сайтом компании Deckers.

Отрывок, характеризующий UGG

– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]