Узкоколейная железная дорога Ранцевского торфопредприятия

Узкоколейная железная дорога Ранцевского торфопредприятия
Страна:	Россия
Состояние:	разобрана
Протяжённость:	32 км

Узкоколейная железная дорога Ранцевского торфопредприятия находится в Кувшиновском районе Тверской области.

Торфовозная УЖД. Колея 750 мм. Максимальная длина 32 км, полностью разобрана, техника распродана.

История

Ранцевская торфоразработка после войны, наоборот, начала расширяться. Добычу торфа начали вести новым и перспективным в те годы фрезерным способом. На торфомассиве появились пути колеи 750 мм, стандартной для дорог торфяной промышленности СССР. Несколько лет две узкоколейки с разной шириной колеи функционировали параллельно, потом 600-миллиметровка была разобрана.

В конце 40-х — начале 50-х годов в Ранцево велось обширное строительство. Строился современный посёлок торфозаготовителей, расширялась площадь торфяных полей, велась укладка путей УЖД. Узкоколейная дорога проходила от станции Ранцево широкой колеи на расположенное неподалёку болото Раменский Мох — 1-й участок торфопредприятия. Протяженность УЖД составляла около 6 км. На станции Ранцево МПС находилась перегрузочная площадка. Выгрузка фрезерного торфа из 8-тонных вагонов узкой колеи с самодельным деревянным кузовом производилась через люки, погрузка торфа в вагоны широкой колеи осуществлялась грейферным краном. Потребителем торфа являлась Каменская ТЭЦ города Кувшиново.

В конце 50-х годов была построена узкоколейка до Кувшиново протяжённостью 11 км с промежуточным раздельным пунктом — двухпутным разъездом 6 км. На разъезде стояла казарма путевого обходчика. На окраине посёлка Ранцево были построены станция Торфяная, паровозное депо и другие объекты железнодорожного хозяйства. Торф на ТЭЦ стали возить напрямую по узкоколейке, а перегруз с тех пор стал использоваться для отгрузки в вагоны широкой колеи сельхозторфа. Перегруз просуществовал до середины 80-х, после чего в связи с прекращением поставок сельхозторфа за ненадобностью был разрушен.

Между посёлком Ранцево и городом Кувшиново было налажено регулярное пассажирское сообщение. Пассажирский поезд, состоящий из паровоза и двух вагонов pafavag, утром отправлялся из Ранцево в Кувшиново и вечером возвращался назад. Пассажирское движение просуществовало до 70-х годов, после чего в связи со строительством в Ранцево автодороги было ликвидировано.

В 50-х годах на УЖД работали 5 паровозов — три серии ВП1, один Кп4 и один ОП2. На погрузке торфа и хозяйственных перевозках работали мотовозы МУЗ-4, в 60-х годах заменённые мотовозами МД54-4, прозванными в народе «двойками». Времянки укладывал путеукладчик ППР2М с мотовозом-электростанцией СЭП2М. На Ранцевском перегрузе на манёврах работал ширококолейный мотовоз торфопредприятия МК2/15.

В 70-х годах на смену паровозам в Ранцево стали поступать тепловозы ТУ4. Мотовозы и СЭП были постепенно заменены электростанциями Губинского завода серий ЭСУ1 и ЭСУ2а.

В 1970 году от 36-й стрелки была построена магистраль на Ключи — второй производственный участок торфопредприятия. Протяжённость пути составляла 10 км, через реку Осуга был построен железобетонный мост. В 1971 году началась вывозка торфа с нового участка. В связи с расширением площади торфоразработок увеличился объём перевозок торфа по УЖД. В 70-х годах годовая вывозка торфа составляла 300 тыс. тонн, на ТЭЦ ежедневно подавали 80-100 вагонов ТСВ. Дорога работала круглосуточно, помимо диспетчера на станциях дежурили ДСП и стрелочники. Раздельные пункты были оборудованы светофорами, вдоль всей магистрали шла линия телефонной связи. На УЖД работали две бригады путейцев, для удобства проведения путевых работ в хозяйстве имелась «пионерка» Тду5.

На всём протяжении дороги очень сложный профиль. Затяжные подъёмы сменяются опасными спусками, без разгона на которых следующий подъём с грузом не взять. Руководящий уклон на Ключевской магистрали составляет 14 %о, а перед станцией Фабричная есть спуск 19 %о в грузовом направлении. В связи с этим длина состава на УЖД строго ограничена — 12 ТСВ, да и то такой состав возьмёт не каждый машинист. По 19 %о-му спуску даже состав из 8 ТСВ везут за два раза, чтобы не при-вести его в Кувшиново «вместе со всеми рельсами». В начале 80-х годов на магистральных путях УЖД начали менять рельсы Р18 на Р24, по завершении замены рельсов планировалось переходить на более мощные и тяжёлые тепловозы ТУ7, которые смогли бы возить составы до 17-18 вагонов. Но в середине 80-х, в связи с прекращением финансирования, проект свернули, и с тех пор на дороге остался шестикилометровый участок перед станцией Фабричная с рельсами Р18 — беда дороги. За время эксплуатации под тяжёлыми составами рельсы сильно износились, деформировались, да и любая попытка путейцев убрать выброс или ликвидировать просадку спасает положение ненадолго: на глинистом балласте под воздействием грузовых поездов выбросы появляются снова уже через несколько дней. Да ещё и этот девятнадцатитысячный уклон! Машинисты вспоминают случай, как когда-то в весеннюю распутицу состав торфа довезли до ТЭЦ только на третьи сутки…

В середине 80-х годов дорога перешла на радиосвязь, светофоры убрали, ДСП и стрелочников сократили, из движенцев на дороге остался один диспетчер. Начало 90-х ознаменовалось закрытием 1-го участка (там закончился торф), что и повлекло за собой сокращение объёма перевозок. В середине 90-х, когда ясно стало, что новых тепловозов не будет, взялись за модернизацию ТУ4 — дизели Д6 начали заменять более надёжными и экономичными двигателями ЯМЗ-238. Помимо этого была налажена подпитка тепловозными и вагонными запчастями с разбираемых узкоколеек области. Благодаря этому Ранцевская узкоколейка встретила новое тысячелетие.

Большую роль в сохранении Ранцевской дороги сыграло наличие у торфопредприятия местного непосредственного потребителя — Каменской ТЭЦ, подача торфа которой осуществляется непосредственно по узкоколейке, без перегруза. Кстати, Ранцевское Т/ПР является для ТЭЦ не единственным поставщиком топлива и в последнее время уже и не основным. До 90-х годов больше 50 % торфа поставлялась на Каменскую ТЭЦ по своей узкоколейке. В 90-х годах эта доля значительно снизилась, и больший объём стал поступать по широкой колее из Вышневолоцкого Т/ПР и Васильевского ППЖТ. В 2000-х годах Каменская ТЭЦ брала торф в ширококолейных вагонах с Мокеиха-Зыбинского Т/ПР Ярославской области.

Во второй половине 90-х годов на дороге эксплуатировались 3 тепловоза ТУ4 — 2460 (в народе прозван «бедовоз» за частые аварии), 2630 и 3034 («жёлтый тепловоз», поскольку был покрашен в экзотический для ТУ4 песочно-жёлтый цвет). Пассажирские (перевозка рабочих из Ранцево в Ключи), хозяйственные и путейские перевозки осуществлялись тремя ЭСУ2а — 108 (пассажирская, была списана в начале 2000-х годов), 401 (на погрузке торфа) и 718 (ЭСУ путеукладчика с грозным названием «Лесные волки»). В конце 90-х годов на узкоколейку поступили электростанция ЭСУ2а-537 с разобранной УЖД Вышневолоцкого Т/ПР, тепловоз ТУ4-2527, собранный из останков трёх ТУ4 в Алфёровском Т/ПР, и последний тепловоз ТУ6А с закрытой дороги соседнего Каменского ЛПХ. Состояние всех трёх единиц было далеко от рабочего, поэтому они использовались работниками желдорцеха в качестве источников запчастей для своих локомотивов. В 2002 году в Ранцево из закрывшегося Редкинского ППЖТ были переданы ТУ4-3071 и ЭСУ2а-111. ТУ4-3071 был в рабочем состоянии и после непродолжительного технического обслуживания запущен в эксплуатацию. Он заменил на линии «бедовоз», который работники УЖД, замученные его частыми «выходками», благополучно законсервировали и поставили в резерв. Электростанция ЭСУ2а-111 также была законсервирована и оставлена в резерве.

По информации от С. Костыгова

К 2014 году полностью разобрана. Два последних сохранившихся тепловоза проданы. ТУ4-2630 продан в музей Тёсовской УЖД, ТУ4-3034 — в Екатеринбург.

Попытки сохранения торфопредприятия

В начале 2011 года узкоколейная железная дорога оказалась под угрозой демонтажа, так как Каменская промышленная котельная в Кувшиново которую до сих пор обеспечивало Ранцевское торфопредприятие торфом, закрыта в 2010 году. Компания [www.rm-eco.ru ООО «РМ-Экология»] принимала меры по сохранению торфопредприятия и его развитию.

Предполагалось, что будет построен современный торфобрикетный завод, создан музей узкоколейной железнодорожной и торфодобывающей техники. В рамках созданного музея хотели проводить еженедельные поездки по УЖД от [www.rust-loco.ru/rantsevskoe_torfopredpriyatie/ г. Кувшиново до пос. Ранцево], с осмотром [www.rm-eco.ru/sohranenie_rantsevskogo_tpr/sostav_ekspozitsii_muzeya/Konccepcciya_muzeya_v_Kuvsh_raione_2a.pdf экспозиции музея] и торфобрикетного производства.

Ссылки

• [infojd.ru/22/rantsevskoe.html Узкоколейная железная дорога Ранцевского торфопредприятия] на [infojd.ru/ «Сайте о железной дороге»] Сергея Болашенко
• [narrow.parovoz.com/emb/index.php?ID=1507 Узкоколейные железные дороги Тверской области]. [archive.is/0Wj5d Архивировано из первоисточника 31 января 2013]. на [parovoz.com/narrow сайте «Младший брат»] Дмитрия Зиновьева
• [www.rust-loco.ru/rantsevskoe_torfopredpriyatie/sohranenie_uzhd/ Сохранение УЖД / Ранцевское торфопредприятие]
• [www.rm-eco.ru/sohranenie_rantsevskogo_tpr «Сохранение Ранцевского ТПР»]

См. также

• Действующие узкоколейные железные дороги России
• 750 мм

Отрывок, характеризующий Узкоколейная железная дорога Ранцевского торфопредприятия

– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.