УЛПЦТ

УЛПЦТ (аббр. Унифицированный Лампово-Полупроводниковый Цветной Телевизор, (с индексом (И) — с блоком цветности на интегральных микросхемах) — первая серия унифицированных телевизионных приёмников цветного изображения, разработанная в СССР в 1971 году, и выпускавшаяся с 1972 по 1989 год. Разработка была отмечена государственной премией. С 1976 года в конструкции телевизора стали применяться интегральные микросхемы, в результате чего серия стала обозначаться как УЛПЦТИ.

Телевизоры выпускались под марками «Весна» и «Янтарь» (Днепропетровский радиозавод), «Витязь» (Витебский телевизионый завод), «Горизонт» (Минское ПО «Горизонт»), «Лазурь» (Сормовский телевизионный завод «Лазурь»), «Радуга» (Ленинградский Завод имени Козицкого), «Рекорд» (Александровский радиозавод), «Рубин» (Московский телевизионный завод), «Садко» (Новгородский завод «Квант»), «Славутич» (Киевский радиозавод), «Спектр» (Саранский телевизионный завод), «Таурас» (Шяуляйский телевизионный завод), «Темп» (Московский радиозавод «Темп»), «Фотон» (Симферопольский завод телевизоров им. 50-летия СССР), «Чайка» (Горьковский телевизионный завод имени Ленина), «Электрон» (Львовский телевизионный завод). В обозначении использовались цифровые индексы, начинавшиеся с 703.

В Венгрии на заводе Videoton из комплектов, содержащих кинескоп и блоки УЛПЦТ советского производства, собирали телевизоры «Color Star TS-3207S» и «Color Star TS-3208S». Корпус, громкоговоритель, блок управления и селектор каналов использовались венгерского производства. В Польше на заводе Unitra по советской лицензии выпускали телевизоры «Rubin 707p» и «Rubin 714p», не отличавшиеся, соответственно, от советских «Рубина-707» и «Рубина-714», а в ГДР поставляли экспортные модели телевизоров «Радуга», отличавшиеся второй промежуточной частотой звука (стандарт B/G 5,5 МГц вместо D/K 6,5 МГц).

Конструкция

В телевизорах применялись кинескопы с теневой маской 59ЛК3Ц и 61ЛК3Ц. Особенностью конструкции было применение функционально законченных блоков, соединяемых друг с другом при помощи разъёмов. Блоки устанавливались на закреплённые в корпусе направляющие, позволявшие выдвигать и поворачивать блоки при ремонте. В состав блоков входили: блок радиоканала (БРК), блок яркости и цветности (БЦ), блок развёрток (БР), блок сведения (БС), блок питания (БП), блок коллектора (БК), блок управления. Входные и выходные параметры блоков обеспечивали их взаимозаменяемость без необходимости дополнительной настройки. В состав телевизоров, использующих селекторы каналов с электронной настройкой и устройство выбора программ, дополнительно входил блок сопряжения (в других источниках называется устройством согласования). К 1986 году было выпущено 20 разновидностей унифицированных блоков.

Блок радиоканала

Блок предназначен для усиления сигнала промежуточной частоты (ПЧ) изображения, поступающего с селектора (селекторов) каналов, детектирования видеосигнала, сигнала звука и синхронизирующих импульсов телевизионной развёртки, усиления сигнала звука до уровня, достаточного для подачи на громкоговоритель. Блок содержит:

• усилитель ПЧ изображения
• амплитудный детектор видеосигнала
• усилитель видеосигнала
• амплитудный детектор ПЧ звука
• усилитель ПЧ звука
• частотный детектор сигнала звука
• усилитель мощности звука
• схему автоматической регулировки усиления (АРУ)
• схему автоматической подстройки частоты гетеродина (АПЧГ)
• амплитудный селектор синхроимпульсов

Все каскады блока выполнены на транзисторах, за исключением усилителя мощности звука, выполненного на электронной лампе 6П14П. Выпускалось 3 модификации блока радиоканала:

• БРК-1 — исходный вариант блока, рассчитанный на подключение громкоговорителей сопротивлением 8 Ом
• БРК-2 — вариант с модифицированными схемами селектора синхроимпульсов и схемы АПЧГ, рассчитанный на подключение громкоговорителей сопротивлением 4 Ом
• БРК-3 — вариант для использования совместно с селекторами каналов с электронной настройкой и содержащий схему блокировки АПЧГ и устройство согласования

Блок цветности и яркости

Блок предназначен для усиления и задержки сигнала яркости, выделения и усиления цветоразностных «синего» и «красного» сигналов, передаваемых по системе SECAM, восстановления и усиления «зеленого» цветоразностного сигнала. Формирование сигналов основных цветов в телевизорах УЛПЦТ осуществлялось сложением цветоразностных сигналов и сигнала яркости непосредственно в кинескопе. Блок содержит:

• усилитель и линию задержки яркостного канала
• усилитель и амплитудный ограничитель прямого сигнала цветности
• линию задержки сигнала цветности на длительность телевизионной строки
• усилитель и амплитудный ограничитель задержанного сигнала цветности
• электронный коммутатор прямого и задержанного сигналов
• триггер для управления электронным коммутатором, переключаемый импульсами обратного хода строчной развёртки
• усилители цветовых поднесущих
• частотные дискриминаторы цветоразностных «синего» и «красного» сигналов
• схему восстановления «зеленого» цветоразностного сигнала
• оконечные усилители цветоразностных сигналов
• схему цветовой синхронизации (опознавания цвета)

Правильная работа коммутатора прямого и задержанного сигналов обеспечивается схемой цветовой синхронизации, содержащей одновибратор, запускаемый импульсами обратного хода кадровой развёртки, частотный дискриминатор, подключённый к выходу «красного» канала коммутатора, и зарядно-разрядное устройство. Одновибратор отпирает частотный дискриминатор на время прохождения сигналов опознавания цвета, передаваемых в течение девяти строк во время действия кадрового гасящего импульса. Если сигналы опознавания цвета присутствуют в видеосигнале и переключение коммутатора происходит в правильной фазе, на выходе частотного дискриминатора появляются положительные импульсы. Эти импульсы с помощью интегрирующей цепочки превращаются в один широкий импульс и подаются на зарядно-разрядное устройство. В начале обратного хода кадровой развертки конденсатор в составе этого устройства заряжается отрицательным импульсом. Если сигналы цветности отсутствуют, напряжение на конденсаторе остаётся отрицательным и удерживает усилители цветовых поднесущих запертыми. Если сигналы цветности присутствуют, конденсатор разряжается и усилители отпираются. Если фаза переключения коммутатора неверна, отрицательные импульсы с выхода частотного дискриминатора используются для коррекции фазы коммутации.

Большинство каскадов блока выполнено на транзисторах. Усилитель яркостного канала выполнен на малошумящем пентоде 6Ж52П, усилители цветовых поднесущих и оконечные усилители цветоразностных сигналов на 3-х комбинированных лампах 6Ф12П. Выпускалось 4 модификации блока цветности и яркости:

• БЦ-1 — исходный вариант блока
• БЦ-2 — вариант с исправлением схемы канала яркости, обеспечивающим сохранение яркости при выключении цвета, требующий использования блока коллектора БК-2
• БЦИ-1 — вариант с использованием семи гибридных микросхем серии К224 и оконечными усилителями цветоразностных сигналов на более дешёвых лампах 6Ж5П
• БЦИ-2 — вариант с использованием двух укрупнённых гибридных микросхем К224ХК3 и К224ХА4

Гибридные микросхемы применялись в блоке уже в 1974 году, однако унификацию блок БЦИ-1 прошёл в 1975 году, а серийно производиться стал с 1976 года.

Блок развёрток

Блок предназначен для формирования пилообразных токов кадровой и строчной развёрток, подаваемых на отклоняющую систему кинескопа, получения питающих напряжений кинескопа и формирования импульсов для работы блоков цветности и сведения. Синхронизация токов развёрток осуществляется поступающими с блока радиоканала синхроимпульсами. Блок содержит:

• задающий генератор строчной развёртки
• схему автоматической подстройки частоты и фазы (АПЧиФ) строчной развёртки
• выходной каскад строчной развёртки
• демпферный диод
• выпрямитель анодного напряжения кинескопа 25 киловольт
• выпрямитель напряжения фокусировки кинескопа 5 киловольт
• задающий генератор кадровой развёртки
• эмиттерный повторитель кадровой развёртки
• выходной каскад кадровой развёртки
• каскад формирования линейно-параболического тока для схемы сведения лучей

Каскады строчной развёртки блока построены на электронных лампах, каскады кадровой развёртки — на транзисторах. В телевизорах УЛПЦТ применялись две модификации блока:

• БР-1 — вариант блока с использованием электронных ламп для получения высоких напряжений. Задающий генератор строчной развёртки и схема АПЧиФ выполнены на комбинированной лампе 6Ф1П, выходной каскад — на лучевом тетроде 6П45С. В качестве демпферного диода используется электронная лампа 6Д22С. Для получения анодного напряжения используется строчный трансформатор ТВС-90ЛЦ2, импульсы с повышающей обмотки которого выпрямляются кенотроном 3Ц22С. Индуктивность и паразитная ёмкость обмотки образуют колебательный контур, настраиваемый на третью гармонику частоты строчной развёртки. Это ограничивает число витков в обмотке и не позволяет получить необходимое напряжение 25 кВ. Поэтому используется дополнительный выпрямитель на основе селенового столба 7ГЕ350АФ-С. Высокое внутреннее сопротивление кенотрона приводит к тому, что изменение тока лучей кинескопа при переходе от яркого изображения к темному сопровождается изменением анодного напряжения на несколько киловольт. Это проявляется в изменении размера изображения, нарушении сведения лучей и фокусировки. Для стабилизации напряжения применяется шунтирующий триод ГП-5.
• БР-2 — вариант блока с использованием полупроводниковых приборов для получения высоких напряжений. Задающий генератор, схема АПЧиФ и выходной каскад строчной развёртки выполнены на тех же лампах, что и в БР-1. В качестве демпферного диода используется кремниевый столб КЦ109А. Для получения анодного и фокусирующего напряжений применяется строчный трансформатор ТВС-90ЛЦ5 и умножитель напряжения УН 8,5/25-1,2 (входное напряжение 8,5 кВ, выходное 25 кВ, максимальный ток нагрузки 1,2 мА). Так как внутреннее сопротивление умножителя ниже, чем у кенотрона, схема стабилизации анодного напряжения не требуется. В ранних образцах блока в состав схемы кадровой развёртки был введен усилитель синхроимпульсов, а в остальном схема была построена аналогично блоку БР-1. Позже схема была изменена: усилитель синхроипульсов упразднён, задающий генератор кадровой развёртки собран на кремниевых транзисторах разной полярности, а перед эмиттерным повторителем кадровой развёртки введён усилитель-формирователь. Эмиттерный повторитель и усилитель-формирователь также были выполнены на кремниевых транзисторах. Обозначение блока при этом не изменилось.

Блоки не являются взаимозаменяемыми, их замена была возможна только при одновременной замене блоков питания и коллектора.

Блок сведения

Блок предназначен для статического и динамического сведения лучей в кинескопе. Блок содержит:

• регулятор сведения
• магнит бокового смещения синего луча, совмещенный с магнитом чистоты цвета
• плату сведения

Плата сведения предназначена для формирования корректирующих токов в электромагнитах сведения и содержит набор подстроечных резисторов и индуктивностей, с помощью регулировки которых выполняется процедура сведения лучей. Выпускалось 2 модификации блока:

• БС-1 — для использования с регулятором сведения РС-90ЛЦ2
• БС-2 — для использования с регулятором сведения РС-90-2

Блок управления

Блок предназначен для оперативной регулировки громкости звука, яркости, контрастности, цветового тона и цветовой насыщенности, включения телевизора и выбора принимаемого телевизионного канала. Блок содержит:

• переменные резисторы для осуществления регулировок
• селекторы каналов
• стабилизатор напряжения +12 В для питания селекторов
• блок сопряжения (плату согласования) при использовании селекторов с электронной настройкой и блока радиоканала БРК-2
• устройство выбора программ при использовании селекторов с электронной настройкой
• выключатель питания

Конструкция блока зависела от типа и размещения применяемых переменных резисторов и селекторов каналов, внешнего оформления телевизора и не являлась унифицированной.

Блок сопряжения

Блок предназначен для сопряжения схемы АПЧГ блока радиоканала с селектором каналов СКВ-1, получения напряжений для питания селектора каналов, его цепей варикапов и коммутационных диодов. Блок содержит:

• стабилизаторы напряжений -12 В, +30 В и +12,6 В
• источники напряжений +150 В и +170 В для устройства выбора программ СВП-3
• схему сопряжения АПЧГ

В дальнейшем, с целью упрощения конструкции и уменьшения числа разъёмов блок сопряжения был упразднён, а его схемы включены в состав новой модификации блока радиоканала БРК-3.

Блок питания

Блок, совместно с блоком коллектора, образует вторичный источник электропитания и предназначен для преобразования напряжения электрической сети в напряжения питания цепей телевизора. Блок содержит:

• трансформатор
• выпрямители
• стабилизатор напряжений +29 В и +30 В
• схему формирования тока для устройства размагничивания

Основой блока являлся трансформатор со стержневым сердечником типа ПЛ 25х50. Его первичные обмотки можно было переключать с помощью октальной заглушки, что позволяло подключать телевизор к сети с напряжением 110, 127, 220 и 237 вольт. Выпускалось 4 модификации блока:

• БП-1 — на трансформаторе СТ-320, предназначенный для использования с блоком коллектора БК-1 и блоком развёрток БР-1
• БП-2 — на трансформаторе СТ-310 или ТСА-310, предназначенный для использования с блоком коллектора БК-2 и блоком развёрток БР-1. Была изменена схема выпрямителя напряжения +380 В и применены сдвоенные диоды КД205
• БП-3 — на трансформаторе ТС-270 или ТСА-270, предназначенный для использования с блоками коллектора БК-3, БК-4, БК-4-1, БК-5 и блоком развёрток БР-2
• БП-7 — модификация блока БП-3, в которой исключён переключатель напряжения сети. Телевизоры с этим блоком могли работать только в сети 220 вольт. Также заменён на кремниевый выходной транзистор стабилизатора напряжений +29 В и +30 В

Блок коллектора

Блок предназначен для соединения между собой других блоков телевизора, размещения конденсаторов сглаживающих фильтров цепей питания и делителей для получения дополнительных напряжений питания. В случае применения электронных устройств выбора программ на блоке коллектора дополнительно устанавливалась плата согласования. Выпускалось 6 модификаций блока:

• БК-1, БК-2, БК-3, БК-5 — для использования с блоками питания БП-1, БП-2, БП-3 и БП-7 соответственно, в телевизорах без устройств электронного выбора программ
• БК-4 — для использования с блоками питания БП-3 и БП-7, в телевизорах с устройствами выбора программ СВП-4, СВП-4-1, СВП-4-2, СВП-4-5
• БК-4-1 — для использования с блоками питания БП-3 и БП-7 в телевизорах с устройствами выбора программ СВП-3 и СВП-3-1

Модели

Модельный ряд телевизоров формировался за счёт применения различных типов кинескопов (59ЛК3Ц, 61ЛК3Ц), различных селекторов каналов (СК-М-15 с механическим переключением программ, СК-М-23, СК-М-24 и СК-В-1 с электронным управлением), установки селектора дециметровых волн (СК-Д-1, СК-Д-22, СК-Д-24), различных типов громкоговорителей и различных модификаций унифицированных блоков. К концу 1986 года было выпущено более 30 унифицированных моделей.

Модель	Торговый индекс	Селекторы каналов	Устройство выбора программ	Типы унифицированных блоков
				радиоканала	цветности	развёрток	сведения	питания	коллектора
УЛПЦТ-59-II	703Д—707Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-1	БЦ-1	БР-1	БС-1	БП-1/БП-2	БК-1/БК-2
УЛПЦТ-59-II-1	703—707	СК-М-15		БРК-1	БЦ-1	БР-1	БС-1	БП-1/БП-2	БК-1/БК-2
УЛПЦТИ-59-II	706Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-2	БЦИ-1	БР-1	БС-2	БП-2	БК-2
УЛПЦТИ-59-II-1	706	СК-М-15		БРК-2	БЦИ-1	БР-1	БС-2	БП-2	БК-2
УЛПЦТ-59-II-2	710Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-2	БЦ-1/БЦ-2	БР-1	БС-1/БС-2	БП-2	БК-2
УЛПЦТ-59-II-3	710	СК-М-15		БРК-2	БЦ-1/БЦ-2	БР-1	БС-1/БС-2	БП-2	БК-2
УЛПЦТ-59-II-10	711Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3	БК-3
УЛПЦТ-59-II-11	711	СК-М-15		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3	БК-3
УЛПЦТ-59-II-12	712	СК-В-1	СВП-3	БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3	БК-4-1
УЛПЦТ-61-II-10	714Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-3
УЛПЦТ-61-II-11	714	СК-М-15		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-3
УЛПЦТИ-61-II-10	716Д	СК-М-15, СК-Д-1		БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-3
УЛПЦТИ-61-II-11	716	СК-М-15		БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-3
УЛПЦТ-61-II-12	718	СК-В-1	СВП-3	БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4-1
УЛПЦТИ-61-II-12	719	СК-В-1	СВП-3	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4-1
УЛПЦТИ-61-II-12	719-1	СК-В-1	СВП-3-1	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4-1
УЛПЦТ-61-II-13	722	СК-В-1	СВП-4/СВП-4-1	БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-13	723	СК-В-1	СВП-4/СВП-4-1	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТ-61-II-14	725Д	СК-М-15, СК-Д-22		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-5
УЛПЦТИ-61-II-14	726Д	СК-М-15, СК-Д-22		БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-5
УЛПЦТИ-61-II-15	728	СК-М-23	СВП-4-2	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-16	728Д	СК-М-23, СК-Д-22	СВП-4-2	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-17	726	СК-М-15		БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-5
УЛПЦТ-61-II-17	725	СК-М-15		БРК-2	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-5
УЛПЦТИ-61-II-18	724	СК-В-1СЦ	СВП-4-7	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТ-61-II-20	731Д	СК-М-23, СК-Д-22	СВП-4-2	БРК-3	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТ-61-II-21	731	СК-М-23	СВП-4-2	БРК-3	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-3/БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-24	734Д	СК-М-23, СК-Д-22	СВП-3-2	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-25	734	СК-М-23	СВП-3-2	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-26	733Д	СК-М-23, СК-Д-22	СВП-4-2	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-27	733	СК-М-23	СВП-4-2	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-3	БК-4
УЛПЦТ-61-II-29	727	СК-В-1	СВП-4-1	БРК-3	БЦ-2	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-30	736Д	СК-М-24, СК-Д-24	СВП-4-5	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-31	736	СК-М-24-1	СВП-4-5	БРК-3	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-36	738Д	СК-М-24, СК-Д-24	СВП-4-2	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4
УЛПЦТИ-61-II-37	738	СК-М-24-1	СВП-4-2	БРК-2	БЦИ-1	БР-2	БС-2	БП-7	БК-4

Торговый индекс 701 использовался для обозначения неунифицированной серии телевизоров ЛПЦТ-59-II. Её схема и конструкция существенно отличались от серии УЛПЦТ. С торговым индексом 702 был выпущен неунифицированный, полностью транзисторный телевизор «Свет 702».

Отдельно можно отметить экспортную модель с торговым индексом 706 («Радуга 706»), в которой впервые был использован блок цветности на интегральных микросхемах, и модель с торговым индексом 723 («Горизонт 723»), в состав которой входила внешняя активная акустическая система, оформленная в виде подставки для телевизора.

Технические характеристики

Технические характеристики телевизоров соответствовали аппаратуре II класса.

• Размер изображения
  • с кинескопом 59ЛК3Ц — 475x375 мм
  • с кинескопом 61ЛК3Ц — 482x362 мм
• Разрешающая способность
  • в центре экрана по горизонтали — 450 линий
  • в центре экрана по вертикали — 500 линий
• Чувствительность тракта изображения, ограниченная синхронизацией развёрток
  • с селектором СК-М-15 в диапазоне МВ — 55 мкВ
  • с селектором СК-В-1 в диапазоне МВ — 100 мкВ
  • с селектором СК-Д-1 в диапазоне ДМВ — 200 мкВ
  • с селектором СК-В-1 в диапазоне ДМВ — 300 мкВ
• Максимальная яркость
  • с кинескопом 59ЛК3Ц — 80 кд/м²
  • с кинескопом 61ЛК3Ц — 100 кд/м²
• Номинальная выходная мощность звука
  • для моделей УЛПЦТ-59-II и УЛПЦТ-59-II-1 — 1,5 Вт
  • для остальных моделей — 2,3 Вт
• Полоса воспроизводимых звуковых частот
  • для моделей УЛПЦТ-59-II и УЛПЦТ-59-II-1 — 100—10000 Гц
  • для остальных моделей — 80—12500 Гц
• Потребляемая мощность
  • для моделей УЛПЦТ-59-II, УЛПЦТ-59-II-1, УЛПЦТ-59-II-2, УЛПЦТ-59-II-3 — 270 Вт
  • для остальных моделей — 250 Вт
• Вес — 60 кг

Безопасность и надёжность

В середине 1980-х годов телевизоры в СССР являлись причиной 12% пожаров от электроустановок и радиоэлектронной аппаратуры, оценка фактической вероятности возгорания телевизора, выполненная в соответствии с требованиями ГОСТ12.1.004-85, в 57 раз превышала допустимую по ГОСТ.

В телевизорах УЛПЦТ возгорания чаще всего происходили в блоке развёрток, реже — в блоке цветности и блоке коллектора. Загорались печатные платы из фольгированного гетинакса и текстолита из-за пробоя и последующего дугового разряда между близко расположенными проводниками, в месте разрыва проводников, либо при перегреве находящихся на плате радиоэлементов. Этому способствовали недоработки конструкции, значительная мощность, потребляемая выходным каскадом строчной развёртки (до 100 Вт), а также отсутствие схем защиты выходного каскада от перегрузки (появилась в следующей унифицированной серии телевизоров УПИМЦТ) и защиты от неисправностей умножителя (появилась в серии УСЦТ).

Начиная с 1980 года, в дополнение к предупреждению не оставлять включенный телевизор без присмотра, в текст прилагаемых к телевизорам инструкций был добавлен раздел о мерах пожарной безопасности, содержащий рекомендации по исключению перегрева телевизора и способе его тушения в случае возгорания.

Низкая надёжность рассматривалась как причина снижения спроса на цветные телевизоры, ставшего предметом обсуждения на заседании Политбюро ЦК КПСС в 1983 году.

Ещё одной причиной, снижавшей безопасность пользования телевизором, являлось наличие в блоке развёртки БР-1 источника рентгеновского излучения — лампы ГП-5. Для защиты зрителей от рентгеновского излучения лампа устанавливалась в специальный отсек со сплошными стальными стенками (экран). Тем не менее, при потере эмиссии или выходе из строя этой лампы напряжение на аноде кинескопа могло повышаться до 28—30 кВ, что сопровождалось возникновением опасного для зрителей рентгеновского излучения с поверхности экрана кинескопа.

Достоинства и недостатки

Важным достоинством разработки унифицированной серии стала возможность наладить массовый выпуск цветных телевизоров на большом числе заводов. К 1982 году в СССР было выпущено более 8 миллионов цветных телевизоров, включая следующую серию — УПИМЦТ.

Достоинством являлась блочная конструкция, позволявшая ремонтировать телевизор путём замены блоков, без необходимости его перевозки в мастерскую или телеателье.

Для серии УЛПЦТ было разработано большое число новых электронных компонентов (например, линия задержки УЛЗ-64-2, лампа 6П45С, умножитель напряжения УН 8,5/25-1,2, микросхемы серии К224).

Основными недостатками серии были её пожароопасность и низкая надёжность. Проводившиеся модернизации основного источника возгораний — блока развёрток, исправили ситуацию лишь частично. Доработки телевизоров по снижению пожароопасности нередко выполнялись радиолюбителями, рекомендации по таким доработкам публиковались в профильной литературе.

Недостатком серии было использование радиоламп. Помимо недостатков, присущих самим радиолампам (ограниченный срок службы, снижение параметров в течение срока службы, нагрев, увеличение потребляемой мощности и веса телевизора), это накладывало ограничения на технический уровень серии, которая производилась более 15 лет. При этом, уже к началу её производства (1972 год), в Европе, США и Японии были представлены полностью полупроводниковые (за исключением кинескопа) телевизоры с широким использованием интегральных микросхем, хотя производство бюджетных лампово-полупроводниковых моделей продолжалось ещё несколько лет. Серия УЛПЦТ уступала и некоторым советским разработкам. Так, в 1969 году был создан опытный телевизор «Радуга-6», полностью выполненный на транзисторах.

В телевизорах УЛПЦТ использовалась стабилизация напряжения питания только транзисторных каскадов блока радиоканала, блока цветности и кадровой развёртки. Питающие напряжения ламповых узлов изменялись пропорционально изменениям сетевого напряжения. Поэтому нормальная работа телевизора гарантировалась только при отклонении сетевого напряжения не более, чем на -10% и +7% от номинала. Владельцы телевизоров были вынуждены приобретать стабилизаторы переменного напряжения (чаще всего феррорезонансные), так как отклонения сетевого напряжения часто превышали 10%.

Потребляемая мощность телевизоров УЛПЦТ (250—270 Вт) хотя и была меньше, чем у первых неунифицированных моделей (350 Вт), к началу 1980-х годов, в связи с быстрым ростом парка телевизоров, перестала удовлетворять текущим требованиям.

Наконец, большое число дискретных электронных компонентов усложняло конструкцию и отрицательно влияло на надёжность из-за большого числа контактных соединений. Так, блок цветности БЦ-2 содержал более 400 электронных компонентов. Значительная часть его схемы размещалась на 9 вспомогательных платах (модулях), которые впаивались на основную плату блока. Применение микросхем К224 позволило сократить число таких модулей до 3-х. Были разработаны микросхемы и для блока радиоканала, но в телевизорах УЛПЦТ они не использовались.

В тот же период времени, когда шло освоение серии в производстве, японские производители очень энергично внедряли интегральные микросхемы в конструкцию своих телевизоров. Это позволило им сократить число электронных компонентов в цветном телевизоре с 1200 штук в 1971 году до 480 в 1975 году. За счёт этого все компоненты удалось уместить на одной плате и сократить число контактных соединений, что сделало телевизоры надежнее, а их сборку проще. В конечном счёте, это помогло японским производителям выиграть конкуренцию и захватить рынки во многих странах, в том числе в США.

В искусстве

Кинематограф

Телевизоры УЛПЦТ можно увидеть во многих советских кинофильмах, в том числе:

• телевизор «Горизонт 723» — в фильмах «Москва слезам не верит», «Родня», «Без свидетелей», «Вокзал для двоих», «Белый ворон», «Ларец Марии Медичи»
• телевизор «Радуга 704» — в фильмах «Опасный возраст» и «Воскресный папа»
• телевизор «Радуга 716» — в фильме «Старый Новый год»
• телевизор «Рубин 714» — в фильме «Карнавал»
• телевизор «Электрон 711» — в фильме «Ещё люблю, ещё надеюсь»

Литература

• [www.bigler.ru/printable.php?story_id=A4227 «Подведение итогов»] — в этом произведении телевизоры УЛПЦТ(И) не упоминаются напрямую, однако, по фразам "КТ315 в АРУ поменял" и "там пробой на блоке коллектора на Ш2 между +380 и -240 вольт на соседних ножках" можно сделать вывод, что речь идёт именно о них.
• [www.anekdot.ru/id/377901/ «Жертва кинескопа»] — полуфантастический рассказ о вымышленной секте, замаскированной под клуб любителей телевизоров УЛПЦТ.

См. также

• УПИМЦТ
• УСЦТ

Литература

• Ельяшкевич С. А. Отыскание неисправностей и настройка цветных телевизоров. — 2-е изд.. — М.: Энергия, 1976. — 272 с. — (Массовая радиобиблиотека).
• Ельяшкевич С. А., Кишиневский С. Э. Унифицированные цветные телевизоры II класса. — 2-е изд.. — М.: Связь, 1977. — 112 с.
• Ельяшкевич С. А., Кишиневский С. Э. Блоки и модули цветных унифицированных телевизоров: Справочное пособие. — М.: Радио и связь, 1982. — 192 с.
• В.И. Булыч, А.П. Фоменков, К.В. Зимин. Ремонт и настройка унифицированных цветных телевизоров. — 2-е изд.. — М.: ДОСААФ, 1984. — 232 с.
• Громов Н.В. Телевизоры цветного изображения: Справочная книга. — Л.: Лениздат, 1987. — 270 с.

Ссылки

• [www.radiomuseum.org/r/videoton_color_star_ts_3207s.html Телевизор Videoton Color Star TS-3207S (кинескоп 59ЛК3Ц, блок развёртки с ламповым демпферным диодом, высоковольтным кенотроном и стабилизирующим триодом)], в описании на сайте www.radiomuseum.org указано, что телевизор содержит 11 ламп, поскольку при подсчёте количества ламп учитывается и кинескоп;
• [www.radiomuseum.org/r/videoton_color_star_ts_3208s.html Телевизор Videoton Color Star TS-3208S (кинескоп 61ЛК3Ц, блок развёртки с полупроводниковым демпферным диодом и умножителем)], в описании на сайте www.radiomuseum.org указано, что телевизор содержит 8 ламп, поскольку при подсчёте количества ламп учитывается и кинескоп.

Отрывок, характеризующий УЛПЦТ

Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.