Уазмон
Поселок
Показать/скрыть карты
|
Уазмон (фр. Oisemont) — коммуна на севере Франции, регион Пикардия, департамент Сомма, округ Абвиль, кантон Пуа-де-Пикарди, в 18 км к югу от Абвиля и в 7 км от автомагистрали А28 "Дорога эстуарий".
Население (2011) — 1 182 человека.
Содержание
История
Название поселка имеет кельтское происхождение. В 1275 году он стал принадлежать рыцарям-тамплиерам, а после их ликвидации в 1307 году его унаследовали госпитальеры. Здание их штаб-квартиры сохранилось до настоящего времени.
Замок тамплиеров был разрушен в 1346 году войсками Эдуарда III, впоследствии был восстановлен и снова разрушен. В XVI веке во время религиозных войск Уазмон был важным центром протестантов, и многие гугеноты находили убежище в подземных галереях разрушенного замка.
Достопримечательности
- Здание мэрии
- Церковь Святого Мартина XII века, построенная в романском стиле, с 42-метровой башней
- Руины шато XVII века
- Музей местного искусства
Экономика
Уровень безработицы (2011) - 14,0 % (Франция в целом - 12,8 %, департамент Сомма - 14,6 %).
Среднегодовой доход на 1 человека, евро (2011) - 20 094 (Франция в целом - 25 140, департамент Сомма - 21 966).
Администрация
Пост мэра Уазмона с 2014 года занимает Сильвен Манаш (Sylvain Manach). На муниципальных выборах 2014 года возглавляемый им независимый блок в 1-м туре с 60,98 % голосов победил левый блок бывшего мэра Макса Буглё.
Демография
Динамика численности населения, чел. <timeline> Colors=
id:lightgrey value:gray(0.8) id:darkgrey value:gray(0.6) id:sfondo value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.8,0.75,0.6)
ImageSize = width:455 height:300 PlotArea = left:50 bottom:30 top:20 right:10 DateFormat = x.y Period = from:0 till:1500 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:500 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:250 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo
BarData=
bar:1793 text:1793 bar:1831 text:1831 bar:1851 text:1851 bar:1876 text:1876 bar:1901 text:1901 bar:1926 text:1926 bar:1954 text:1954 bar:1975 text:1975 bar:1990 text:1990 bar:1999 text:1999 bar:2006 text:2006 bar:2011 text:2011
PlotData=
color:barra width:20 align:left bar:1793 from:0 till:1022 bar:1831 from:0 till:1077 bar:1851 from:0 till:1074 bar:1876 from:0 till:1102 bar:1901 from:0 till:1197 bar:1926 from:0 till:1039 bar:1954 from:0 till:1046 bar:1975 from:0 till:1196 bar:1990 from:0 till:1285 bar:1999 from:0 till:1244 bar:2006 from:0 till:1276 bar:2011 from:0 till:1182
</timeline>
См. также
Напишите отзыв о статье "Уазмон"
Ссылки
- [www.insee.fr/fr/themes/comparateur.asp?codgeo=com-80606 Национальный институт статистики]
- [www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Municipales/elecresult__MN2014/(path)/MN2014/080/080606.html Результаты муниципальных выборов 2014 года]
Отрывок, характеризующий Уазмон
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
