Уайетт, Дэвид

Дэвид Уайетт (англ. David K. Wyatt; 21 сентября 1937, Фичбург, Массачусетс, США — 15 ноября 2006, Итака, Нью-Йорк) — американский историк, специалист по Юго-Восточной Азии, в первую очередь по истории Таиланда. Его книга «Таиланд. Краткая история» (Thailand. A Short History) является одной из основных по данной теме на английском языке.

Биография

Вырос в Айове, получил степень бакалавра в Гарвардском университете (1959), затем магистерскую степень в Бостонском университете (1960), в 1966 г. защитил докторскую диссертацию в Корнелльском университете. С 1969 г. и до выхода на пенсию в 2002 г. преподавал в Корнелльском университете.

Библиография

• The Politics of Reform in Thailand, 1969
• Thailand: A Short History, 1984, 2003. ISBN 978-0-300-08475-7
• Siam in Mind, 2002. ISBN 978-974-7551-72-3

Также автор переводов ряда тайских исторических хроник.

Ссылки

• [www.library.ohiou.edu/sea/wyatt.html SEA library of David Wyatt]
• [nationmultimedia.com/2006/11/16/headlines/headlines_30019121.php Obituary in «The Nation»] (contains some inaccuracies)
• [www.nytimes.com/2006/11/17/nyregion/17wyatt.html New York Times obituary] (login required)

Отрывок, характеризующий Уайетт, Дэвид

Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.