Уайли, Уильям Лайонел
| Уильям Лайонел Уайли | |
| William Lionel Wyllie | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: | |
| Награды: |
медаль Тёрнера |
 Работы на Викискладе | |
Уильям Лайонел Уайли (англ. William Lionel Wyllie) — английский художник-маринист.
Жизнь и творчество
Уайли родился в семье художников. Изучал живопись в Школе искусств Хэтерли, а затем — в при лондонской Королевской Академии художеств. В 1869 году живописец был награждён медалью Тёрнера. В 1899 году он становится членом Королевской Академии художеств, в том же году выставляет в Академии свои работы «Летучий Голландец» и «Рундук Дэви Джонса». В годы Первой мировой войны Уайли служил военным корреспондентом.
За свою долгую творческую жизнь Уайли создал многочисленные акварели, графические произведения и картины маслом. Наиболее значительной работой художника считается его панорамное полотно Трафальгарская битва, размером 13,5х3,6 метров, над которой мастер трудился около 20 лет.
Галерея
- Veere etching.JPG
Гравюра «Врира»
- Track of Lusitania.jpg
След «Лузитании».
- Teutonic leaving Liverpool.jpg
«Тевтоник» покидает Ливерпуль
- HMS Valorous (1851).jpg
Колёсный фрегат «Валороуз»
- HMS Derwent (1903) at torpedo practice.jpg
Эсминец «Дервент» торпедирует крейсер «Аэолус», 1904
- Opening of Tower Bridge 1895.jpg
Открытие Моста Тауэр, 1895
- HMS Calypso 1897.jpg
Фрегат «Калипсо», 1897
- Battle of the Nile 1899.jpg
Битва на Ниле, 1899
Напишите отзыв о статье "Уайли, Уильям Лайонел"
Отрывок, характеризующий Уайли, Уильям Лайонел
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
