Уайлд, Джонатан
| Джонатан Уайлд | |
| англ. Jonathan Wild | |
 Джонатан Уайлд в камере смертников Ньюгейтской тюрьмы | |
| Род деятельности: |
преступник |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
неизвестно |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Джонатан Уайлд (англ. Jonathan Wild; точная дата рождения неизвестна, крещён 6 мая 1683 года — 24 мая 1725) — английский преступник начала XVIII века, вдохновивший Филдинга на создание плутовского романа «Джонатан Уайльд» (1743). Похождения Уайлда и Джека Шеппарда образуют сюжетную канву «Оперы нищих» Дж. Гея, переработанной Брехтом в «Трёхгрошовую оперу».
Разработанная Уайлдом схема мошенничества позволила ему создать одну из самых успешных воровских банд того времени, каждый из членов которой якобы был крупным полицейским чином. Уайлд манипулировал прессой и страхами нации, был самым популярным общественным деятелем начала 1720-х годов; однако народная любовь превратилась в ненависть, когда его злодейства были разоблачены. После смерти он стал символом коррупции и лицемерия в Великобритании.
Биография
Он родился в 1682 или в 1683 году в Вулвергемптоне в семье производителя париков. Будучи отданным в учение к местному производителю пряжек, он отправился в Лондон, чтобы изучить его торговлю, но залез в долги и был заключён в тюрьму на несколько лет. После освобождения он стал скупщиком краденого и использовал знакомства с преступниками, заведённые в тюрьме. Проницательный Уайлд понял, что более безопасно и в большинстве случаев более выгодно возвращать краденую собственность законным владельцам, нежели продавать её с сопутствующими рисками на открытом рынке. Таким образом, он создал большой бизнес, изображая из себя возвращающего украденные товары; воры же получали комиссионные из цены, заплаченной за возвращённые вещи.
Был выпущен специальный парламентский акт, согласно которому скупщики краденного были приравнены к ворам, но легальное «бюро находок» Уайлда испытало лишь небольшие затруднения в уклонении от нового закона и стало столь богатым, что были открыты два его филиала. Воров, которые отказывались работать с ним, ждала расправа. Известный в те времена в Англии Джек Шеппард, которому наскучили требования Уайлда, наконец отказался иметь дело с ним, после чего Уайлд подстроил арест как его самого, так и его подельника Блюскина. В обмен на услуги Уайлда в розыске тех воров, которых он не держал под своим контролем, власти в течение некоторого времени терпели преступления его многочисленных агентов, каждый из которых был специалистом в особом виде грабежа, и, таким образом, сами усиливали его положение. Если происходил арест кого-либо из его агентов, то Уайлд всегда имел под рукой многочисленные лжесвидетельства, чтобы доказать своё алиби, и не смущался добиваться подобными же средствами осуждения тех воров, которые отказывались признать его власть. Краденое имущество, которое не могло быть возвращено владельцам с прибылью, отправлялось за границу в специально для этого купленном шлюпе.
В конце концов Уайлд потерял обычную осторожность и был арестован и судим в Лондонском центральном уголовном суде. Его оправдали по обвинению в краже мотка кружев, но признали виновным в том, что он получил награду за то, чтобы вернуть похищенное владелице, не сообщив об этом полиции. Уайлд был повешен в Тайберне 24 мая 1725 года.
См. также
Библиография
- Lyons, Frederick J. Jonathan Wild, Prince of Robbers. 1936.
- Moore, Lucy. The Thieves' Opera. 1997.
- Woodhall, Edwin T. Jonathan Wild, Old Time Ace Receiver. 1937.
- Hendrickson, Robert Encyclopedia of Word and Phrase Origins. 1997.
- Mullan, John, and Christopher Reid. Eighteenth-Century Popular Culture: A Selection. Oxford University Press, 2000. ISBN 0-19-871134-4.
Напишите отзыв о статье "Уайлд, Джонатан"
Отрывок, характеризующий Уайлд, Джонатан
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
