Уайт, Джордж Стюарт

Джордж Стюарт Уайт
фельдмаршал сэр Джордж Стюарт Уайт
Дата рождения	6 июля 1835(1835-07-06)
Место рождения	замок Рок (Rock Castle), Порт Стюарт, графство Лондондерри, Ирландия
Дата смерти	24 июня 1912(1912-06-24) (76 лет)
Место смерти	Военный госпиталь в Челси, Лондон
Принадлежность
Род войск	Британская армия
Годы службы	1851—1905
Звание	фельдмаршал
Сражения/войны	Восстание сипаев Вторая англо-афганская война 1878—1880 Третья англо-бирманская война 1885—1887 восстание Махди Англо-бурская война 1899—1902
Награды и премии
В отставке	губернатор Гибралтара

Уайт, сэр Джордж Стюарт Уайт (англ. Sir George Stuart White; 6 июля 1835, замок Рок, Порт Стюарт, графство Лондондерри, Ирландия — 24 июня 1912, Военный госпиталь в Челси, Лондон) — британский военный и государственный деятель, кавалер креста Виктории — высшей и наиболее почитаемой награды за храбрость в Британской армии и войсках Содружества, по происхождению ирландец, фельдмаршал (8 апреля 1903).

Ранние годы

Сэр Джордж Стюарт Уайт родился в замке Рок в Ирландии. Сын Джеймса Уайта и Франсис Энн Стюарт. Образование получил в Bromsgrove School (Уорчестершир) и в King William’s College (остров Мэн). С 1850 года посещал Royal Military Academy (Сэндхэрст), где получил чин подофицера.

Выпущен в 27-й пехотный полк (27th (Inniskilling) Regiment of Foot), в составе которого участвовал в подавлении Восстания сипаев.

Во время прохождения службы в Индии познакомился со своей будущей женой — Амелией Бали (Amelia Baly) — дочерью Джозефа Бали, калькуттского архидиакона.

В 1879 году во время Второй англо-афганской войны 1878—1880 был заместителем командира (second-in-command) 92-го пехотного полка (92nd Regiment of Foot), позже этот полк был переименован в The Gordon Highlanders .

Военная карьера

Крест Виктории

Уайту было 44 года, когда произошли следующие события за которые он был награждён крестом Виктории:

За выдающуюся храбрость проявленную во время сражения при Чарашиа (Charasiah) 6 октября 1879 года, когда, обнаружив, что артиллерийским и ружейным огнём не удается выбить противника с укреплений на холме, который следовало занять, майор Уайт решил лично возглавить атаку силами двух рот своего полка, взираясь на холм и преодалевая уступы один за одним, Уайт наткнулся на хорошо укрепившееся вражеское подразделение, которое превосходило британцев в соотношении 8 к 1. Нужно было немедленно атаковать несмотря на измотанность солдат; Уайт удачным выстрелом сразил наповал командира афганцев и, таким образом, внеся замешательство в ряды противника воодушевил своих солдат, которые быстро опрокинули врага и заняли господствующую высоту.

1 сентября 1880 года в сражении при Кандагаре, майор Уайт возглавив решающую атаку своего полка, под сильным неприятельским огнём, обнаружил два вражеских орудия сдерживающих наступление британцев и быстро овладев ими обеспечил успех всего боя.

Военная и административная деятельность в последующие годы

В 1881 году Уайт был назначен командиром 92-го пехотного полка (92nd Foot), в 1886 году получил рыцарское звание за службу в Бирме, а в 1893 стал главнокомандующим (Commander-in-Chief) британскими войсками в Индии. В 1898—1899 годы Уайт занимал пост генерал-квартирмейстера (Quartermaster-General).

В начале англо-бурской войны 1899—1902 годов командовал войсками в колонии Натал (Южная Африка); возглавлял гарнизон города Ледисмит во время его осады бурами в 1899—1900 годах.

22 мая 1900 года назначен губернатором Гибралтара, в 1903 во время посещения крепости король Великобритании Эдуард VII лично вручил Уайту фельдмаршальский жезл.

С 1 августа 1905 года — губернатор Royal Chelsea Hospital, где и умер 24 июня 1912 года.

Сын Уайта — Джек Уайт (1879—1946) — после службы в Британской армии стал ирландским республиканцем и анархистом в так называемой Irish Citizens Army (сооснователем которой он был).

В Лондоне на Portland Place Уайту был поставлен памятник.

Фельдмаршал похоронен в селении Broughshane, в графстве Антрим, в Северной Ирландии, месте проживания предков Уайта, здесь в его честь сооружен мемориал.

Ссылки

• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?GRid=11887842&page=gr краткая биография фельдмаршала]
• [encyclopedia.jrank.org/WAT_WIL/WHITE_SIR_GEORGE_STUART_1835_.html биография Уайта]
• [www.worldstatesmen.org/Gibraltar.html губернаторы Гибралтара]
• [www.thegordonhighlanders.co.uk/vc%20citations/major_george_stuart_white.htm майор Уайт]
• [www.milesfaster.co.uk/gallery/statues/london-statue-pictures.htm памятник фельдмаршалу в Лондоне]
• [www.vintage-views.com/product.php?productid=54157 портрет генерал-лейтенанта Уайта]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=pv&GRid=11887842 фотография сэра Уайта]

Отрывок, характеризующий Уайт, Джордж Стюарт

Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.