Убайдулла-хан II
| Убайдулла II | ||
| ||
|---|---|---|
| — 1711 | ||
| Коронация: | 1702, Самарканд | |
| Предшественник: | Субханкулихан | |
| Преемник: | Абулфейз-хан | |
| Рождение: | 1675 Бухара | |
| Смерть: | 1711 Бухара | |
| Род: | Аштарханиды | |
| Отец: | Субханкулихан | |
Убайдулла-хан II (1675—1711) — седьмой хан Бухарского ханства из узбекской [1]династии джанидов — Аштарханидов, годы правления 1702—1711.
Содержание
Биография
Последние годы правления Субханкулихана (1680—1702) ознаменовались обострением политических междоусобиц.
В 1702 г. на престол вступил его сын Убайдулла-хан. Известно, что в истории был и шейбанидский правитель Убайдулла-хан (1533—1540). Чтобы избежать путаницы имен, аштарханида Убайдуллу современные историки называют Убайдулла II, в то время в источниках его именуют не иначе как Убайдаллахан.
Междоусобицы во время правления
Время его правления ознаменовано ожесточённой борьбой крупных узбекских племён с ханами за власть в Бухаре. Убайдулла (1702—1711) проявлял стремление к абсолютизму, но в конечном итоге сам оказался игрушкой в руках эмиров. В стремлении покончить с политической раздробленностью Убайдулла-хану пришлось столкнуться с сепаратистскими тенденциями, господствовавшими в Балхе, где Мухаммед-Муким объявил себя независимым от Бухары. За спиной Мукима стоял его властный аталык Махмуд-бий, опиравшийся на узбекское племя катаган, юртом которого был Кундуз. Позже, в 1706 году, Махмуд-бий убил Мухаммед-Мукима и провозгласил себя ханом Балха. Все правление Убайдулла-хана прошло в непрерывных войнах с мятежными вассалами. В Шахрисабзе волновались узбекские племена кенегесов, мангытов и др. Хан пытался привлечь их к совместным действиям против мятежного Махмуд-бия.
В этот период образовалось независимое от Бухары Самаркандское ханство во главе с Раджаб Мухаммадханом. Стало самостоятельным и Шахрисабзское владение, управляемое Ибрахим аталыком.
Политические распри и междоусобная борьба племен осложнялись нападениями казахов из сырдарьинских степей, в свою очередь притесняемых калмыками, которые нанесли поражение казахам и киргизам и образовали сильное кочевое государство с центром в долине Или.
В мае 1709 года Убайдулла-хан выступил с войском в Самарканд. Полученное вскоре известие, что калмыки, разгромив казахов, вернулись в свои становища, делало бесполезным дальнейший поход. В Самарканде произошли столкновения между узбекскими племенами найман и сарай, входившими в состав ханского войска.
Чтобы укрепить свою власть, Убайдулла пытался отстранить племенную знать от управления и сосредоточить все дело в руках незнатных лиц, назначаемых им и от него зависимых. Особенное недовольство вызвало возведение в сан инака, назначение на должность верховного кушбеги и награждение званием парваначи Турекул-бия.
Одновременно в Фергане воцарилась династия мингов, положившая начало самостоятельному Кокандскому ханству (1710—1876). Такое же независимое ханство образовалось в Хорезме, который временно входил в состав Бухары. Здесь господствовало узбекское племя кунгратов. Открыто враждебными были взаимоотношения Бухары с Ираном, где в свою очередь происходили очень сложные политические процессы.
Мавераннахр раздирался междоусобной борьбой за власть между многочисленной родовой аристократией.
Денежная реформа
Экономический кризис в стране, истощение казны и упадок торговли заставили хана в 1708 году провести денежную реформу. Однако она была проведена небрежно и непродуманно. Были выпущены новые монеты, содержащие низкий процент серебра, которого было не более 9 процентов, в несколько раз меньше, чем в дореформенных. Был установлен принудительный курс новых монет, что вызвало денежный кризис в стране и недовольство населения.
Политика в области культуры
Убайдулла-хан года за два до своей гибели заложил большой сад (Чарбаг) подле г. Бухары (к западу от него), возле ворот Талипач, среди которого построил дворец; сад был наполнен разными фруктовыми и декоративными деревьями и цветниками и обнесен высокой стеной. Он получил название Xанабад (построенный ханом); в нём Убайдулла больше всего любил проводить время.[2]
Гибель
Попытка ограничить землевладение религиозных организаций привела к столкновению хана с влиятельными джуйбарскими ходжами, которых он хотел обложить налогами. Против Убайдуллы составился заговор. В результате хан был убит в 1711 г., а его дворец подвергся разграблению.
На престол был возведен брат Убайдуллы Абулфейз-хан (1711—1747 гг.).
Напишите отзыв о статье "Убайдулла-хан II"
Примечания
Литература
Алексеев А. К. Политическая история Тукай-Тимуридов: по материалам персидского исторического сочинения Бахр ал-асрар. Спб.: издательство Санкт-Петербургского университета, 2006.
История Узбекистана. Т.3. Т.,1993.
Отрывок, характеризующий Убайдулла-хан II
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
