Убанс, Конрад

Конрад Убанс
Konrāds Ubāns
Дата рождения:	31 декабря 1893(1893-12-31)
Дата смерти:	30 августа 1981(1981-08-30) (87 лет)
Гражданство:	Россия Россия Латвия Латвия СССР СССР
Награды:

Ко́нрад У́банс (латыш. Konrāds Ubāns; 31 декабря 1893 — 30 августа 1981) — латвийский художник. Народный художник Латвийской ССР.

Биография

Конрад Убанс родился 31 декабря 1893 года в Риге, в семье железнодорожника.

Учился в Рижском коммерческом училище (1902—1910), Одесском художественном училище (1910), Рижском городском художественном училище (1911—1914), Пензенском художественном училище (1914—1916).

В годы Первой мировой войны служил во 2-й латышской стрелковой бригаде. После войны вернулся в Латвию.

Работал помощником директора тогдашнего Латвийского музея зарубежного искусства (1920—1925), преподавателем на кафедре живописи Латвийской академии художеств (1925—1950 и с 1956), профессор (1944). Также некоторое время был преподавателем Рижской народной высшей школы (1928—1931).

Был членом Рижской группы художников (1919—1939), Общества художников острова Мукусала (1933), Союза художников Латвии (с 1944). Заслуженный деятель искусств Латвийской ССР (1945), Народный художник Латвийской ССР (1959), кавалер латвийского ордена Трёх Звезд IV степени (1938) и советского ордена Трудового Красного Знамени (1967). Лауреат премии Латвийского культурного фонда (1936) и Государственной премии Латвийской ССР (1958).

Умер 30 августа 1981 года в Риге, похоронен на рижском Лесном кладбище.

О жизненном пути художника в 1995 году режиссёром Л. Пакалниней был снят документальный фильм «Убанс».

Творчество

Принимал участие в выставках с 1911 года. Участвовал в выставках Объединения независимых художников, общества художников «Садарбс» и группы «Зелёная ворона».

Персональные выставки проходили в Риге, Цесисе, Руйиене, Лиепае, Кокнесе. Памятные выставки — в Доле, Мадоне, Лиепае, Портленде (США).

На раннем этапе испытал влияние на свои работы импрессионизма («Двор», 1911), постимпрессионизма («Автопортрет», 1912), символизма («Студия. Женщина под деревом», около 1913) и кубизма («Фигура», 1918—1919).

В дальнейшем выработал свой индивидуальный стиль, был признанным мастером пейзажа. Наиболее известные работы: «Персес», «Улица Ирбенес» (1932), «Последний снег» (1932), «Улочка в Лиепае» (1942), «Река в Персес» (1952), «Зима в Пардаугаве» (1962), «Даугава» (1967).

В постоянной экспозиции Латвийского Национального художественного музея находится картина К Убана «Улица Яунмоку» (1938).

Литература

• Māksla un arhitektūra biogrāfijās. Atb. red. A. Vanaga — Rīga, 2000 — 3. sēj.
• Siliņš J. Latvijas māksla 1915—1940. — Stokholma, 1988 — 1. sēj.
• Бужинска Ирена. Убанс Конрадс // Энциклопедия русского авангарда: Изобразительное искусство. Архитектура / Авторы-составители В. И. Ракитин, А. Д. Сарабьянов; Научный редактор А. Д. Сарабьянов. — М.: RA, Global Expert & Service Team, 2013. — Т. II: Биографии. Л—Я. — С. 455—456. — ISBN 978-5-902801-11-5.

Ссылки

• [www.antonia.lv/lv/gleznieciba/ubans-konrads/ Работы Конрада Убана]

Отрывок, характеризующий Убанс, Конрад

«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.