Убервальд
Убервальд (нем. Überwald) — выдуманная страна из серии книг «Плоский мир» Терри Пратчетта. Самая большая страна Безымянного Континента. Она расположена в предгорьях Овцепикских гор.[1]
Название
Название региона является переводом латинского слова Трансильвания на немецкий язык[2] и означает залесье. В некоторых рукописях XIII века эта страна фигурирует именно под таким названием. Убервальд сочетает в себе черты различных стран Восточной Европы, со всеми их типичными стереотипами, показанными в многочисленных фильмах ужасов английской киностудии Hammer Films (Франкенштейн, Дракула)[2].
География
По своей сути, Убервальд — это ряд отдельно стоящих укреплённых городов и замков, между которыми нет настоящих границ. Всё остальное пространство занимают девственные леса, многочисленные горные гряды и реки. Убервальд — родина многочисленных гномьих и троллийских кланов. Когда-то, много веков назад, на этих землях царила Священная Империя (аллюзия на Священную Римскую империю), символом который была двуглавая летучая мышь. Империя давно распалась, но двуглавая летучая мышь по прежнему украшает герб страны.
Наиболее крупные города:
- Bad Blintz (Блин Комом) — упоминается в книге «Удивительный Морис и его дрессированные грызуны»
- Bad Schüschein
- Клопы (Bugs)
- Бонк (Bonk, произносится [be-yonk]). В русском переводе — Здец.
- Эскроу (Escrow)
- Липвиг. Известен тем, что там разводят огромных злобных псов породы липвигзер
Наиболее важные замки: родовой замок графа Сорокулы «Неподходиблизко», Замок Марголотты, Замок фон Убервальд.
Политика
В Убервальде «вместо закона правят традиции»[3], правят кланы оборотней и вампиров, до сих пор враждующие между собой. В более поздние времена, после «Клопского конвента» (намек на «Diet of Worms», то есть Вормсский эдикт) — чеснок и серебро, люди и гномы стали играть более заметную роль в политической жизни страны. В книге «Пятый элефант» описывается коронация гномьего Короля-под-горой[4], авторитетного судьи в делах всех гномов (причём не только в Убервальде).
Экономика
Экономика Убервальда основана на добыче полезных ископаемых. Недра страны богаты драгоценными металлами (добываются золото, железо, но не серебро[5]), но основной статьёй экспорта является жир. Происхождение залежей жира и других ископаемых объясняется теорией Пятого Слона.
Многие гномы, работающие за пределами Убервальда, посылают своим родственникам в Убервальд заработанные деньги (и сокровища: драгоценные камни, золото и др.)
Персонажи, рождённые в Убервальде
- Ангва фон Убервальд — вервольф, служащая городской стражи Анк-Морпорка.
- Игори.
- Мойст фон Липвиг — мошенник, главный почтмейстер Анк-Морпоркского почтамта, начальник Королевского Монетного Двора.
- Отто Шрик — вампир, «иконографер» анк-морпоркской газеты.
- Салация фон Хампединг — вампир, персонаж книги «Шмяк!».
- Натт —орк из Незримого Университета, персонаж книги «Незримые академики».
Аллюзии
В книге «Вор времени» упоминаются убервальдские деревянные куклы, вкладывающиеся одна в другую (аналог матрёшек).
|
Убервальд — это вывернутое и доведённое до абсурда коллективно-бессознательное представление о вампирах, оборотнях, Зловещем Смехе Сумасшедших Учёных, а также Разъярённой Толпе С Вилами И Топорами. Добро пожаловать![1] | 
|
Само собой разумеется, что сырьевая экономика, герб в виде двуглавой летучей мыши, а также нарастающие центробежные тенденции на фоне роста националистических движений, не имеют никакого отношения к России. Повышенная лесистость Убервальда и прямая ссылка на пьесы А. П. Чехова[6][7] тоже совершенно ни при чём.
Прочее
В полигонной игре «5 минут до Страшдества» главной локацией стала убервальдская деревенька Бёдблинтц[8], население которой составляют вампиры, тролли, гномы, сумасшедшие учёные, и другие персонажи.[1] В 2010 году в Ярославле проводилась ролевая игра «Тени Убервальда».
Источники
- Терри Пратчетт. «Carpe Jugulum. Хватай за горло». — М.: ЭКСМО, 2006
- Терри Пратчетт. «Пятый элефант». — М.: ЭКСМО, 2007
- Терри Пратчетт и Стивен Бригз. The Discworld Companion (3rd ed.). — London: Gollancz, 2003
Напишите отзыв о статье "Убервальд"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [zilant.konvent.ru/wiki/Миробозрение/Список_выпусков/5_минут_до_Страшдества Площадка презентации игр. Зиланткон 2001]
- ↑ 1 2 [tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/Main/Uberwald Überwald - Television Tropes & Idioms]
- ↑ [www.mirf.ru/Reviews/print1804.html Всегда будь собой! Только меняться не забывай.] Рецензия в журнале Мир фантастики
- ↑ [showtime.delfi.lv/news/culturepark/books/article.php?id=18253310 Терри Пратчетт. Пятый элефант. Рецензия] DELFI (Латвия), 21 июня 2007
- ↑ [www.bestsfbooks.com/b/3027/The-Fifth-Elephant-Terry-Pratchett "the Northern principality of Uberwald where they mine gold, iron, and fat--but never silver"] — BestSFbooks
- ↑ В тексте романа "Пятый элефант" имеются отсылки к пьесам А. П. Чехова «Три сестры»: [www.lspace.org/books/apf/the-fifth-elephant.html "'How beautiful the snow is, sisters...'" — This whole section is a riff on Chekhov's 1901 play Three Sisters, complete with Chekhovian misunderstandings and pauses. The three provincial sisters in the Chekhov play are always remembering their past in Moscow, but only the younger sister is the one with the idea and desire to get out. ] и «Дядя Ваня»: [www.lspace.org/books/apf/the-fifth-elephant.html "'We have the gloomy and purposeless trousers of Uncle Vanya,' said one, doubtfully." Uncle Vanya is the other great Chekhov play. "Gloomy and purposeless" sums up much Chekhovian drama quite accurately. The Russian word is "toska" -- a sort of weary, faded ennui. Uncle Vanya's trousers, interestingly enough, are not actually featured in either of Chekhov's plays. As Terry pointed out on afp: "Well, yes. Vimes got them." ]
- ↑ «Русскоязычный читатель заметит среди персонажей даже трех чеховских сестер. Поселенные в Убервальде, сестры в критический момент помогут главному герою, вручив ему, полуголому и затравленному, пару штанов, доставшихся от покойного дяди Вани…» — пишет Роман Арбитман в статье [www.vz.ru/culture/2007/6/26/90260.html Сэр Исаак Ньютон на грани плоского мира.] Газета «Взгляд»
- ↑ [www.mirf.ru/News/5_minut_do_Strashdestva_poligonnaya_igra_14850.htm 5 минут до Страшдества: полигонная игра.] Журнал «Мир фантастики» 11 ноября 2011
Ссылки
- [tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/Main/Uberwald Überwald - Television Tropes & Idioms]
- Роман Арбитман. [www.vz.ru/culture/2007/6/26/90260.html Сэр Исаак Ньютон на грани плоского мира.] Газета «Взгляд», 26 июня 2007
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Убервальд
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
