Убийства женщин в Сьюдад-Хуаресе
Убийства большого числа женщин на севере Мексики, продолжающиеся с 1993 г., получили в испанской прессе название феминицид, исп. feminicidio. Территория убийств охватывает город Сьюдад-Хуарес в штате Чиуауа, расположенный на берегу реки Рио-Гранде напротив американского города Эль-Пасо. Жертвами обычно являются молодые женщины и девушки, а их число в 1993—2001 гг. составило более 370[1].
Убийства, виновники которых большей частью остались безнаказанными, привлекли широкое международное внимание, в первую очередь ввиду явного бездействия мексиканских официальных органов как в поиске и наказании виновных, так и в профилактике подобных преступлений[2].
Природа убийств
В характере преступлений и в характеристиках жертв имеется множество сходных деталей[3][3][4]. Большинство жертв — молодые женщины родом из бедных районов, работающие на фабриках, официантками или в других отраслях бизнеса, или же студентки[3][4].
С точки зрения характера преступлений, убийства часто связаны с изнасилованием, пытками жертв, расчленением трупов[3][4][5][6][6][7].
Мотивы
Несовершенство криминальной юстиции Мексики, из-за которого к настоящему времени за убийства осуждены лишь единицы, заставляет лишь догадываться о мотивах убийств. Журналисты в качестве основного мотива чаще всего рассматривают месть безработных мужчин из патриархальных семей, недовольных тем, что женщины, ранее традиционно сидевшие дома, якобы отбирают у них работу[6][8]. Такое отношение к женщинам подогревается традиционной для Латинской Америки идеологией «мачизма» (мужского доминирования), поощряющей мужское насилие над женщинами.
Также рост трудоустройства женщин является угрозой для доминирующих в регионе наркокартелей, поскольку индустриализация лишает их традиционной прибыли.
Осуждённые
Мексиканские правозащитники и «Международная амнистия» часто обвиняли мексиканскую полицию в недостаточной реакции на преступления. До настоящего времени за эти преступления осуждены лишь единицы.
В 1996 Абдул Шариф Латиф, египтянин по происхождению, был приговорён к 30-летнему заключению за 3 убийства[3]. После его ареста в 1995 г., власти заявили, что Шариф якобы продолжал из тюремной камеры руководить действием банды, расправлявшейся с женщинами[5]. В результате были арестованы и приговорены к различным срокам члены банды Los Rebeldes («Бунтовщики»). В настоящее время Шариф Латиф подал апелляцию на том основании, что тело одной из его предполагаемых жертв было идентифицировано как принадлежащее иной женщине[5][3].
В 2001 г. Виктор Гарсия Урибе и Густаво Гонсалес Меса были задержаны по обвинению в 8 убийствах, при этом последний умер в тюрьме при подозрительных обстоятельствах[3]. В 2004 Гарсия Урибе, водитель автобуса, был осуждён; он признал вину, однако заявил, что подвергался в полиции пыткам.
В популярной культуре
- Сюжет фильма Пограничный городок (2006), в котором играют Дженнифер Лопес и Антонио Бандерас, основан на некоторых деталях данных убийств.
- Фильм Backyard: El Traspatio (2009), который поставил режиссёр Карлос Каррера, основан на этих событиях.
- Тори Эймос написала о событиях песню под названием «Хуарес», которая вошла в её альбом To Venus and Back (1999—2000).
- Убийства женщин в Сьюдад-Хуаресе являются одной из сюжетных линий сериала [www.imdb.com/title/tt2406376/ The Bridge] (2013 — 2014)
- В Фильме "Убийца" косвенно касаются криминогенной обстановки и убийства женщин, у главного героя Алехандро убивают жену и дочь. (2015)
Напишите отзыв о статье "Убийства женщин в Сьюдад-Хуаресе"
Примечания
- ↑ [www.amnestyusa.org/node/55339 Mexico: Justice fails in Ciudad Juarez and the city of Chihuahua]. Amnesty International. Проверено 19 марта 2012.
- ↑ Widyono, Monique (2008). «[www.path.org/publications/files/GVR_femicide_rpt.pdf Conceptualizing Femicide]». Strengthening Understanding of Femicide: Using Research to Galvanize Action and Accountability: 7–25. Проверено 14 March 2012.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Simmons, William (2006). «[www.law.northwestern.edu/journals/jihr/v4/n3/2/Simmons.pdf Remedies for the Women of Ciudad Juárez through the Inter-American Court of Human Rights]». Northwestern Journal of International Human Rights 4 (3). Проверено 19 March 2012.
- ↑ 1 2 3 Livingston, Jessica (2004). «Murder in Juárez: Gender, Sexual Violence, and the Global Assembly Line». Frontiers: A Journal of Women Studies 25 (1): 59–76.
- ↑ 1 2 3 Monarrez Fragoso, Julia (April 2002). «[www.womenontheborder.org/sex_serial_english.pdf Serial Sexual Femicide in Ciudad Juárez: 1993-2001]». Debate Feminista 25. Проверено 14 March 2012.
- ↑ 1 2 3 Pantaleo, Katherine (2010). «[icj.sagepub.com/content/20/4/349.full.pdf+html Gendered Violence: An Analysis of the Maquiladora Murders]». International Criminal Justice Review 20 (4). DOI:10.1177/1057567710380914. Проверено 14 March 2012.
- ↑ [www.amnesty.org/en/library/asset/AMR41/026/2003/en/a62f0982-d6c3-11dd-ab95-a13b602c0642/amr410262003en.pdf Ten years of abductions and murders of women in Ciudad Juárez and Chihuahua: Developments as of September 2003]. Amnesty International. Проверено 19 марта 2012.
- ↑ Olivera, Mercedes (2006). «[lap.sagepub.com/content/33/2/104.full.pdf Violencia Femicida : Violence Against Women and Mexico's Structural Crisis]». Latin American Perspectives 33 (104): 104–114. DOI:10.1177/0094582X05286092. Проверено 2 April 2012.
Отрывок, характеризующий Убийства женщин в Сьюдад-Хуаресе
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
